— Кейти! — выкрикнул Джонни, проникая в нее еще глубже.
И тело ее вдруг взорвалось, как звезда в глубинах космоса, рассыпалось на мириады частиц, которые удалялись друг от друга. Время на секунду остановилось, затем отсчет его начался вновь.
— Вау! — произнесла Кейти, опускаясь на ковер. Сегодня она наконец получила впервые в жизни то, о чем вокруг было столько шума.
Джонни вытянулся рядом, и было так чудесно чувствовать его влажное от пота тело. Продолжая обнимать Кейт одной рукой, Джонни посмотрел на нее. Дыхание его, как и дыхание самой Кейт, было прерывистым.
— Ты была девушкой. — Голос его звучал пугающе отстраненно.
— Да, — только и смогла произнести Кейт.
Она повернулась на бок и положила на бедро Джонни обнаженную ногу.
— Это всегда так?
Когда Джонни наконец повернулся к ней, Кейт увидела в его глазах выражение, которое удивило ее. В них читался испуг.
— Нет, Кейти, — сказал он после долгой паузы. — Не всегда.
Кейт проснулась в объятиях Джонни. Они лежали, накрывшись простыней. Кейт смотрела на обшитый деревом потолок, ощущая непривычную для нее тяжесть мужской руки, лежащей на ее обнаженной груди.
Бледные лучи восходящего солнца проникали через окно, блуждая смутными бликами по деревянному полу. Бесконечное биение волн о борт судна, служившего жилищем Джонни, было созвучно медленному и спокойному биению ее сердца.
Кейт не знала, что ей теперь делать, как она должна себя вести. Все, что произошло, начиная с их первого поцелуя, было для нее неожиданным и бесценным даром. Этой ночью они занимались любовью трижды, лишь на короткое время погружаясь в сон. Просыпаясь, они целовались. Они приготовили омлет и съели его перед камином, они говорили о своих семьях, о родных, о работе, о своих мечтах. Джонни даже пытался рассмешить Кейт на удивление тупыми шутками. Единственным, о чем они избегали говорить, был завтрашний день. И вот он наступил. Он был здесь с ними рядом на смятых простынях, в тусклом утреннем свете, в самом воздухе.
Кейт была щедро вознаграждена за то, что не поторопилась расстаться с невинностью, хотя ждать своего мужчину и было в то время немодно. Все, что случилось с Кейт прошлой ночью, потрясло до основания ее мир. Именно так, как об этом пишут поэты.
Но что, если Джонни не считает, что она — его девушка? Он ведь не сказал, что любит ее. Конечно же он ее не любит. Как женщина может знать о чувствах мужчины, охваченного страстью, если он ни разу не произнес слов любви? И чего он ждет от нее теперь?
Что она оденется, тихо выскользнет за дверь и сделает вид, что между ними никогда ничего не было? Или что спустится вниз, приготовит завтрак и помолится Богу, чтобы происшедшее накануне было началом, а не концом их отношений.
Когда Кейти услышала, как зашевелился рядом Джонни, все тело ее напряглось.
— Доброе утро, — произнес он.
Кейт не умела ни изображать скромность, ни казаться равнодушной. Она искренне любила этого человека и не могла притворяться. Но она посчитала хорошим знаком то, что Джонни не спешил встать с кровати и не стал торопить Кейт.
— Расскажи мне о себе то, чего я о тебе не знаю, — проговорила Кейт.
Джонни погладил ее по руке.
— Хм… Ну, я был служкой в церкви.
Совсем не трудно было представить его в этой роли — юного худого парнишку с зачесанными назад волосами, смоченными водой, чтобы не падали на лоб, беззаботно шагающего вдоль рядов церковных скамей. Представив этот образ, Кейт захихикала.
— Моя мама была бы в восторге, услышав о тебе такое.
— А теперь ты расскажи мне что-нибудь о себе.
— Я помешана на научной фантастике. «Звездные войны», «Звездный путь», «Дюна» — я просто обожаю все это.
— А я бы скорее подумал, что ты обожаешь читать романы про любовь.
— Ну, и это тоже. А теперь расскажи мне что-нибудь важное. Например, почему ты оставил профессию репортера.
— Тебе всегда хочется копнуть поглубже, да? — Джонни вздохнул. — Впрочем, думаю, ты и сама уже догадалась. Эль-Сальвадор. Я отправился туда, представляя себя кем-то вроде белого рыцаря, которому предстоит пролить свет истины на происходящее. Но когда я увидел, что именно там происходит…
Кейт ничего не сказала, только поцеловала Джонни в плечо.
— Мои родители многое от меня скрывали. Я думал, что знаю все, но это оказалось не так, к такому невозможно подготовиться. Смерть, кровь, разорванные тела. Мертвые дети на улице и мальчишки с автоматами. Меня взяли в плен… — Голос Джонни дрогнул, но после паузы он продолжил: — Я не знаю, почему меня оставили в живых, но они это сделали. Мне повезло. И я… я сбежал домой.
— Но ты не сделал ничего такого, чего должен стыдиться.
— Я бежал, как трус. И я проиграл. Ну вот, теперь ты знаешь, почему я в Сиэтле.
— И ты думаешь, что мои чувства к тебе могут от этого измениться?
Последовала долгая пауза, прежде чем Джонни произнес:
— Нам не стоит торопиться, Кейти.
— Я знаю. — Кейт прижалась к нему. Она хотела запомнить каждую черточку его лица, нового, утреннего лица мужчины, с которым она провела ночь. Она заметила проступившую на подбородке щетину и подумала: «Ну вот, уже произошли перемены».
— Я не хочу сделать тебе больно, — сказал Джонни.
Ей захотелось просто сказать: «Тогда не делай», но сейчас было не время играть словами. Сейчас многое значила честность.
— Я пойду на риск и готова вытерпеть боль, если и ты пойдешь на этот риск, — спокойно ответила она.
Тень улыбки скользнула по губам Джонни, но на лице его читалась озабоченность.
— Так я и знал, что ты окажешься опасной.
Кейт ничего не понимала.
— Я? Ты, должно быть, шутишь, никто никогда не считал меня опасной.
— А я считаю.
— Почему?
Джонни ничего не ответил. Он повернул голову и потянулся к ней губами. Кейт закрыла глаза в ожидании поцелуя, но, прежде чем их губы сомкнулись, Джонни произнес:
— Потому что ты — из тех девчонок, в кого можно влюбиться по уши.
В голосе его при этом не было радости. Казалось, признание этого факта огорчило Джонни.
Кейт возвращалась домой. Всего несколько минут назад она парила в облаках, вспоминая ночь, проведенную в объятиях Джонни, но сейчас настало время вернуться на землю и сказать себе, что она просто переспала с мужчиной, с которым до этого спала ее лучшая подруга.
Что скажет Талли?
Кейт открыла дверь их квартиры и вошла. Этим серым дождливым утром в квартире было удивительно тихо. Кейт бросила сумку, прошла на кухню и приготовила чай.
— Где, черт побери, ты была?
Кейт поморщилась и обернулась.
Талли стояла перед ней с мокрыми волосами. И на ней не было ничего, кроме накинутого на плечо банного полотенца.
— Я уже хотела звонить в полицию. Где… О, да на тебе вчерашний костюм. — по лицу Талли медленно расплылась понимающая улыбка. — И с кем это ты провела ночь? О господи, да ты краснеешь! — Талли рассмеялась. — А я уже начала думать, что ты умрешь девственницей.
Талли схватила подругу за руку и потащила к дивану.
— Рассказывай!
Кейт смотрела на свою лучшую подругу, жалея, что не пришла домой позже — после ухода Талли на работу. Ей нужно было собраться с мыслями, решить, что делать дальше. А Талли могла разрушить все одним словом, одним взглядом. «Он мой», — могла бы сказать Талли. И что тогда делать Кейт?
— Говори! — снова потребовала Талли, легонько толкая подругу в бок.
Кейт набрала в легкие побольше воздуха.
— Я влюбилась.
— О боже! Влюбилась? После одной ночи?
Теперь или никогда! И хотя «никогда» звучало гораздо привлекательнее, не стоило откладывать неизбежное.
— Нет, — сказала она. — Я люблю этого человека уже несколько лет.
— Кто же это?
— Джонни.
— Наш Джонни?
Кейт постаралась не реагировать на слово «наш».
— Да, прошлой ночью…
— Но он же спал со мной совсем недавно! И потом продолжал названивать. Ты нужна ему, чтобы забыться, он не может любить тебя.
Кейт постаралась не придавать значения этим словам, но у нее ничего не получилось.
— Я так и знала, что ты переведешь все на себя.
— Но… он твой босс, черт побери!
— Я уволилась. Через две недели я начинаю работать в рекламном агентстве.
— Вот это здорово! Жертвуешь карьерой из-за парня.
— Мы обе знаем, что я недостаточно хороша, чтобы сделать карьеру на телевидении. Это была твоя мечта, Талли. И так было всегда.
Талли готова была с ней поспорить, но Кейт знала, что никакой ее аргумент уже ничего не сможет изменить.
— Я люблю его, Талли, — сказала она наконец. — Я люблю Джонни уже несколько лет.
— Но почему ты мне ничего не сказала?
— Я боялась.
— Чего?
Кейт не отвечала.
Талли молча смотрела на подругу, и в ее темных выразительных глазах Кейт читала все: досаду, беспокойство, ревность.
— Вся эта история пахнет бедой.
— Я тоже не верила в чувства Чада тогда, в самом начале ваших отношений. Но я отодвинула свои сомнения в сторону, потому что так было нужно тебе.
— Кстати, о любовных драмах с плохим концом…
— Ты не можешь просто порадоваться за меня?
Талли продолжала в упор смотреть на Кейт, и хотя в конце концов она улыбнулась, эта улыбка не могла обмануть Кейт.
— Я постараюсь, — сказала Талли.
«Ты нужна ему, чтобы забыться, — эти слова Талли продолжали крутиться в голове Кейт. — Он же спал со мной совсем недавно. Он не может любить тебя».
Как только Талли ушла, Кейт позвонила на работу, сказалась больной и забралась под одеяло. Минут через двадцать стук в дверь поднял ее с кровати.
— Черт побери, Талли! И когда ты научишься не забывать ключи, — пробормотала Кейт, накидывая на себя халат и засовывая ноги в шлепанцы с заячьими ушками.
Кейт открыла дверь.
На пороге стоял Джонни.
— Ты не выглядишь больной.
— Врун! Я выгляжу ужасно.
Джонни протянул руки, развязал пояс ее халата, который скользнул на пол бесформенным розовым комком.