поэты не описывали так быта животных, как описывал его Усов. Это были лекции, в которых кроме громадных знаний, кроме широкого общего образования чуялось творчество…».
Лет за 15 до смерти С. А. Усов увлекся историей искусства и археологией. Он собрал богатую коллекцию рисунков и фотографий произведений живописи и скульптуры. Приглашенный Л. И. Поливановым, директором известной в Москве гимназии, прочесть курс лекций по истории искусства старшим ученикам, Сергей Алексеевич собрал вокруг себя аудиторию, которая и по окончании гимназии и даже университета все еще продолжала посещать его удивительные беседы. Проводил он их обычно не в классе, а за круглым столом директора гимназии (позже и у себя дома).
Его археологические исследования оценивались высоко.
К С. А. Усову тянулись самые разные люди; это объяснялось разносторонностью его натуры. «В его кабинете можно было встретить художников, ученых, историков, археологов, людей разных возрастов и разных научных направлений», - вспоминает один из современников. Нередко в гостиной ученого устраивались литературные вечера, на которых читались новые, еще не изданные или уже опубликованные произведения. В этих чтениях принимала участие и его жена, артистка Малого театра (в 1860 - 1868 гг.) А. П. Савина.
С. А. Усов был одним из самых близких друзей писателя А. Ф. Писемского. Свои произведения Писемский прочитывал у Усова и каждую написанную им новую главу отдавал на храпение Сергею Алексеевичу. Кроме того, Писемский пользовался и книгами из его библиотеки. А библиотека эта была богата произведениями русских и иностранных классиков, описаниями путешествий, специальными книгами по зоологии, орнитологии, естественной истории, ихтиологии, минералогии, трудами Ч. Дарвина, А. Брема, К. Ф. Рулье, Н. А. Северцова и т. д. Русские летописи и книги по истории составляли значительную часть этого собрания. После смерти С. А. Усова 900 книг из его библиотеки поступило в научную библиотеку Московского университета. Книги по искусству и фотографии были переданы Историческому музею.
В начале октября 1886 года здоровье С. А. Усова, когда-то прекрасного фехтовальщика и довольно крепкого благодаря неустанным физическим упражнениям человека, резко ухудшилось. В воскресенье, 26 октября, сначала утром, а потом вечером зашел навестить больного его друг и соратник профессор-зоолог М. А. Мензбир. «Он сидел в своей любимой позе на кресле под портретом К. Ф. Рулье и фотографиями друзей и семейных, и мы мирно беседовали о Рюисдале и различных заграничных картинных галереях, - вспоминал М. А. Мензбир. - После десяти я простился с Сергеем Алексеевичем, но еще с час оставался у него в доме и был последним из не принадлежащих к его семье лиц, с которыми он виделся во время болезни. А в половине пятого утра Сергей Алексеевич скончался от паралича сердца, не дожив нескольких месяцев до 60 лет». Похоронили его на Ваганьковском кладбище в Москве.
Другим обитателем дома С. М. Голицына был юрист, историк и философ, профессор, а затем почетный член Московского университета, один из лидеров либерально-западнического крыла в русском общественном движении середины прошлого века Б. Н. Чичерин.
Фасад дома М. М. Голицына в XVIII в.
(из архитектурного альбома М. Ф. Казакова)
Правый флигель усадьбы Голицыных. 20-е гг. XX в.
Схема усадьбы Голицыных (план 1802 г.)
1 - главный дом, 2 - правый флигель, 3 - левый флигель, позже полностью перестроенный, 4 - цветник, 5 - парадный двор-курдонер, 6 - сохранившиеся каменные ворота, 7, 8, 9, 10, 11, 12 - каменные и деревянные постройки, частично жилые, двух и одноэтажные (не сохранились, заштрихованы), 13 - каменные ворота (не сохранились), 14, 15 - сад и двор (не сохранились), 16 - хозяйственный двор, А - колодцы
Ворота дома кн. С. М. Голицына.
Архитекторы С. И. Чевакинский и И. П. Жеребцов.
XVIII в. Вид со стороны М. Знаменского пер. (ул. Маркса и Энгельса)
С. М. Голицын.
С портрета В. А. Тропинина (хранится в Музее В. А. Тропинина и московских художников его времени)
Б. Н. Чичерин. С портрета В. А. Серова (хранится в Тамбовской картинной галерее)
И. С. Аксаков
С. А. Усов
Часть иконостаса бывшей домовой церкви С. М. Голицына
Письменный стол А. Н. Островского из его кабинета в доме С. М. Голицына
Плафон одного из залов бывшего Голицынского музея
Плафон библиотеки бывшего Голицынского музея
Дом № 14 после надстройки в конце 20-х гг. XX в.
Волхонка, 14. Восточный фасад. Вид слева
Волхонка, 14. Восточный фасад. Вид справа
Левый флигель, перестроенный В. П. Загорским
Створы ворот
Решетка верхней части ворот
Балкон восточного фасада
Г. М. Кржижановский
А. В. Луначарский
К. А. Тимирязев
О. Ю. Шмидт
Мемориальные доски В. И. Сурикову, К. В. Островитянову, Б. Д. Грекову
Сын крупного тамбовского помещика, Б. Н. Чичерин получил блестящее домашнее образование. К поступлению в Московский университет его подготовил профессор университета Т. Н. Грановский. Известно, что Т. Н. Грановский был другом А. И. Герцена и разделял вместе с ним, Н. П. Огаревым и В. Г. Белинским в 30 - 40-е годы взгляды западников, идеологом которых в 50-е годы стал Б. Н. Чичерин. В 30 - 40-е годы между демократизмом и либеральной идеологией западничества, лозунгом которой были ликвидация крепостного права и развитие России по западноевропейскому пути, еще не возникли острые противоречия. А в 50-е годы революционные демократы во главе с Герценом отмежевались от западников. К этому времени окончательно сложились и взгляды Б. Н. Чичерина, выступавшего за реформу «сверху», «либеральные меры и сильную власть», за конституционную монархию. И когда Б. Н. Чичерин в 1857 году приехал в Лондон к Герцену, сразу же, с первых слов выявилась противоположность их мировоззрений. «Мы его ждали с нетерпением, - вспоминал А. Й. Герцен в «Былом и думах», - некогда один из любимых учеников Грановского, друг Корша и Кетчера, он для нас представлял близкого человека… но с первых слов я почуял, что это не противник, а враг… С первых дней начался спор, по которому было ясно, что мы расходимся во всем…»
Он резко отрицательно относился к деятельности революционных демократов, поддерживал позже (в 60-е гг.) реакционную политику правительства в отношении Польши, выступал против студенческого движения 1861 года. Герцен писал, что у Чичерина уже тогда, в 1857 году, «были камни за пазухой». Выслушав точку зрения Б. Н. Чичерина на развитие России, А. И. Герцен, зная, что Борис Николаевич после окончания юридического факультета (в 1849 г.) оставлен при Московском университете, спросил: «Зачем вы хотите быть профессором и ищете кафедру? Вы должны быть министром и искать портфель».
Но тем не менее Б. Н. Чичерин с 1861 года приступил к обязанностям экстраординарного (сверхштатный) профессора Московского университета.
6 декабря 1861 года Чичерин пишет Л. Н. Толстому: «…Скажу тебе, что я своим положением очень доволен. Есть деятельность, есть живой интерес, есть привязанность к университету… я наконец нашел себе твердую точку опоры в жизни. А именно это и нужно. У тебя твоя Яснополянская школа, у меня университет». Знакомство Чичерина с Толстым началось в 50-е годы и длилось почти 40 лет.
В 1868 году Б. Н. Чичерин, доктор и ординарный профессор, вместе с другими либерально настроенными профессорами Московского университета демонстративно вышел в отставку из-за грубого нарушения консервативной частью совета университетского устава. Больше в университет он не вернулся.
В 1871 году он женится на А. А. Капнист - внучке известного поэта В. В. Капниста.
Начиная с 1877 года Чичерины переезжают из родового тамбовского имения Караул на зимние месяцы в Москву. Квартиры, которые им удавалось снимать, их мало удовлетворяют, и Борис Николаевич, как он сам пишет в письмах к жене, «рыскает» по городу в поисках удобной квартиры. Наконец 5 сентября 1881 года он находит то, что нужно, и пишет жене: «Милый друг мой, бывает на свете много глупых происшествий, но одно из самых глупых то, когда по милости перевравшего дворника три дня рыскаешь по пустому, как угорелый… дворник дома Голицыных… заверял меня… что в доме никаких квартир не сдается. Сегодня я уж совсем решился взять дом гр. Келлер, тоже удобный, но за 1200 р. с 1-го мая. К счастью она вчера уехала на день… Я тотчас отправился в дом Голицына, нашел квартиру как нельзя более подходящую и нанял ее с 1-го мая за 800 рублей, разумеется без мебели… Очень рад, что дело уладилось…» 23 июня 1882 года Борис Николаевич сообщает жене в Караул, что он «перебрался, наконец, на свою квартиру».
Восемь комнат, из которых состояла квартира, да еще за столь умеренную плату - счастливая находка. «Мне удалось найти весьма удобную и недорогую квартиру на Волхонке, в нижнем этаже старинного барского дома князя Сергея Михайловича Голицына, где наверху был великолепный музей и домашняя церковь. На свои небольшие средства я купил кой-какую мебель и к приезду жены отделал кумачом и ситцами. Здесь мы прожили пять зим, о которых я вспоминаю с удовольствием», - писал он впоследствии в своих «Воспоминаниях…».
За годы обитания в этой квартире Б. Н. Чичерин избирался московским городским головой (в 1881 - 1883 гг.), но в 1883 году за смелую речь, которую он произнес 16 мая на обеде Московской городской думы по случаю коронационных торжеств, был по распоряжению Александра III, усмотревшего в его речи намек па необходимость конституции, отстранен от должности. Никакого намека в данном случае не было, но Чичерин все равно оставался непримиримым противником всей политики Александра III.