[255], но, по всей видимости, воплощено в жизнь оно не было. На схеме 1935 года[256], в списке улиц 1936 года[257] и в решении о переименовании 1940 года[258] улица по-прежнему фигурирует как Левандовская. Новое название было дано в честь Александра Анищенко – рабочего-арсенальца, машиниста, который «героически погиб в Арсенале в бою с петлюровцами». В ноябре 2014 года улице Анищенко было возвращено историческое название – Левандовская.
Наконец, в южной части Крестов расположены две небольшие улочки. Первая – Крестовый переулок, в 1940 году переименованный в Ипподромный переулок (своим восточным концом он выводит почти к старому зданию ипподрома), а в мае 1964 года, по случаю 200-летия завода «Арсенал», – в улицу Николая Гайцана, члена заводского ревкома и одного из руководителей подпольной организации «Арсеналец» во время немецкой оккупации 1941–1943 годов[259]. Вторая – Эспланадный переулок (прилегавший к одноименной улице), в 1952 году переименованный в Суворовский переулок[260], в 1974-м – в улицу Григория Царика (в память о скончавшемся в том же году работнике завода «Арсенал», Герое Социалистического труда)[261].
Вернемся на Лаврскую улицу. По ее правую сторону, напротив комплекса Киево-Печерской лавры, расположено массивное здание Арсенала (основанного в 1764 году в едином комплексе с уже упоминавшимся заводом; само здание было заложено в 1784 году). Здание давно утратило военную функцию, и теперь мы знаем его как «Мистецький Арсенал» (музейный комплекс был открыт в мае 2006 года). О военном прошлом этого района напоминает название улицы, отходящей вправо от Лаврской, – Цитадельная. Происхождение топонима в комментариях не нуждается, но его положение на карте со временем изменилось. До войны «улицей Цитадель» (именно в такой, странной с точки зрения языка, форме) называли сразу три (!) соседние улицы: нынешние Цитадельную, Лаврскую[262] и Ближнепещерную. В 1940 году две из них переименовали. «Цитадель I (від вул. Урбановича до музейного містечка)», то есть нынешняя Цитадельная, стала улицей Красных связистов, на том основании, что «на вулиці розташовані садиби міських радіостанцій та школи зв’язку» (школа связи – это нынешний Военный институт телекоммуникаций и информатизации, поблизости от пересечения Цитадельной и Кутузова). Лавра же тогда атеистически называлась «Музейным городком», и «Цитадель ІІ (від вул. Січневого Повстання біля буд. гаража)» получила название «Музейный переулок», с мотивацией «завулок проходить вздовж садиби музейного містечка»[263].
А всего через два года Цитадельная улица получила название, ни в коей мере не характерное для Киева, – Шедельштрассе…
1941:«Bald flattern Hitlerfahnen über allen Strassen»
19 сентября 1941 года в Киев вошли части немецкой армии. Началась более чем двухлетняя оккупация города. Первые приблизительно три месяца длилось некое подобие украинского «национального возрождения» – состоявшее в том, что прибывшие в город с Западной Украины активисты ОУН при поддержке небольшой части киевлян занимались построением украинской псевдогосударственности (создать настоящее государство оккупанты, разумеется, никогда бы не позволили). Этот процесс сопровождался достаточно мощной пропагандистской кампанией, основным тезисом которой было то, что великая Германия освободила украинский народ от «жидо-большевистской» власти. Новая идеология требовала, среди прочих внешних проявлений, и новой топонимической среды.
В первые два с половиной месяца оккупации Киевом управляли военные. Это положение дел рассматривалось как временное, и до передачи власти гражданской немецкой администрации официальное переименование киевских улиц не проводилось. Вместо этого стали стихийно восстанавливаться дореволюционные названия улиц (которые, как мы уже упоминали, немалой частью населения и без того воспринимались как «настоящие»). Случалось, что одну и ту же улицу, даже в контексте одного и того же документа, называли попеременно советским и дореволюционным названием: Саксаганского / Мариинско-Благовещенская[264], Короленко / Владимирская / Большая Владимирская[265]. Но это устраивало не всех. В начале ноября 1941 года некто К. Днепров в газете «Українське слово» исходил праведным гневом:
– Будь ласка, як мені пройти до Царської площі?
– Куди??
– До Царської, тобто, вибачте, по-новому до площі III Інтернаціоналу…
Вибачатись приїжджому громадянинові не було жодних підстав. Обидві назви цієї площі в наші дні звучать однаково дико.
Безліч таких сценок можна спостерігати на вулицях нового Києва. Вже півтора місяця, як столиця України звільнена від московсько-большевицької нечисті. <…> Українці поволі забувають прокляті чорні часи <…> Але українському населенню в цьому уперто заважає міська управа. Як і за часів Совєтів, прекрасні вулиці старовинного міста Києва називаються іменами жидів – Гершуні, Переца, Шолом-Алейхема, Євгенії Бош, Ратманського, Володарського, Урицького, Борохова тощо.
Возврат к дореволюционным названиям тоже недопустим, утверждал автор заметки, ибо, дескать, «за які це власне заслуги один з найактивніших російських поневолювачів українського народу Фундуклей знову набув у нас такої почесті, щоб його ім’ям називали одну з кращих вулиць Києва?»; да и Екатерина II, Александр II, «народный палач» Столыпин или даже Купеческий сад – отнюдь не то, что нужно киевлянам. Далее автор описывал, каким образом управа пыталась решить обозначенную проблему:
Першим розпочав підготовку до переiменування вулиць сектор упорядкування міської управи. Годинами сиділи співробітники над картою міста, і, певно, справа була б давно вирішена, якби запізнілу активність раптом не проявив відділ пропаганди управи. Пожежними темпами пропагандисти теж добули десь карту і засіли за неї, навіть не сповістивши про це сектор упорядкування.
У тривалій міжвідомчій боротьбі за право сказати останнє слово щодо нових назв переміг відділ пропаганди. Але «ентузіазму» в пропагандистів вистачило лише на кілька днів. «Переможці» спочили на лаврах, склавши план, проєкти і пропозиції в шухляди[266].
Результат работы победителей, видимо, навсегда останется для нас неизвестным, а проект, разработанный отделом упорядочения, сохранился. 17 ноября 1941 года этот проект обсуждался на совещании отдела, под председательством начальника отдела Светозара Драгоманова и в присутствии восьми сотрудников (в числе которых были Наталья Полонская-Василенко и Ольга Косач-Кривинюк, сестра Леси Украинки)[267]. Предлагалось «обмежити переїменування вулиць тимчасово лише центральною частиною мiста, оскiльки змiна назв переферiйних [sic] районiв потрiбує складної й довгої проробки через те, що значна кiлькiсть вулиць зовсiм не має назв, а частина має назви, якi покiлька разiв повторюються». Принципы, на которых базировались предлагавшиеся переименования, звучали так:
1. Вiдновити старi iсторично-обгрунтованi назви вулиць Києва, наприклад: В. Пiдвальна вул., Львiвська, Житомирська, Введенська, Андрїївський узвiз тощо.
2. Скасувати старi назви, що були присвяченi особам, якi вiдограли негативну або ворожу ролю в життi українського народу, наприклад: вул. Миколаївська, Олександрiвська тощо.
3. Надаючи новi назви вулиць, присвятити їх:
а/ iсторичним подiям з життя українського народу;
б/ видатним особам, що дiяли на Українi в галузi громадськiй, полiтичнiй, мистецькiй тощо;
в/ видатним дiячам нiмецького народу-визволителю, як-от: Адольфу Гiтлеру, Герiнгу, Райхенау тощо.
Без последнего пункта было не обойтись. Впрочем, имена немецких деятелей постарались внести на карту Киева в минимальном количестве. Площадь III Интернационала предполагалось назвать площадью Адольфа Гитлера, улицы Карла Либкнехта, Розы Люксембург, Садовую, Кловский бульвар и Пугачева – соответственно улицами Геринга, Рейхенау, Браухича, бульваром Анте Павелича (основателя хорватской фашистской организации усташей) и (несколько неожиданно) улицей Шиллера. Петровская аллея переименовывалась в аллею Бенито Муссолини[268]. В остальном, согласно этому проекту, 32 улицам предполагалось вернуть дореволюционные названия, 45 – дать новые украинские названия. 21 ноября проект был представлен городскому голове Владимиру Багазию, а через восемь дней направлен в отдел пропаганды для согласования. Однако 1 декабря власть в городе полностью перешла к гражданской администрации, которая быстро показала, «кто в доме хозяин». Того же 1 декабря был ликвидирован отдел упорядочения городской управы, 20 декабря – отдел пропаганды. К вышеупомянутому проекту, судя по всему, больше не возвращались.
Вместе с тем, еще до декабря военные власти «явочным порядком» переименовали несколько улиц, даже не уведомив об этом городскую управу. Поскольку, как и при большевиках, власть в значительной мере сосредотачивалась на Липках, то и переименования – во всяком случае, те, о которых нам сегодня известно, – коснулись этого района. Так, улица Карла Либкнехта (Шелковичная) превратилась в Хорст-Вессельштрассе. (Хорст Вессель – автор слов гимна немецких штурмовиков, который с 1930-го по 1945 год был гимном нацистской партии, а с 1933 года – де-факто вторым гимном Германии, после «Deutschland über alles». В гимне Весселя, среди прочего, пелось о том, что «Bald flattern Hitlerfahnen über allen Strassen» [ «Скоро гитлеровские флаги будут развеваться над всеми улицами»].) Улица Розы Люксембург (Липская) была названа Тюрингерштрассе, а