[393]. Еще две мотивированные юбилеем инициативы «снизу» поступили в марте. Группа домовладельцев Верхнего и Нижнего валов предложила объединить эти улицы в одну и назвать ее Романовской, а некий г-н Федоров внес предложение «о переименовании Рейтарской улицы, в память подвига спасения жизни МИХАИЛУ ФЕДОРОВИЧУ РОМАНОВУ [основателю династии. – С. М.], в улицу крестьянина Ивана Сусанина». Узнав об этом предложении из газет, председатель совета Киевского общества охраны памятников старины и искусства прислал письмо на имя городского головы, в котором подробно разъяснил происхождение исторического названия «Рейтарская». Следовавший за этим пассаж, пожалуй, не потерял актуальность по прошествии ста лет:
Вполне естественно при росте и развитии города не только давать названия новым улицам, но иногда и переименовывать старые. В последнем случае, однако, следовало бы беречь те из стародавних названий, которые имеют историческое основание и значение, или особенно типичны. При наблюдающемся исчезновении вещественных памятников старины, названия, сплошь да рядом, являются единственными остатками таковой и многое объясняют.
Замечаемое в последнее время стремление вытравить память о прошлом Киева, переименовав его улицы, площади, переулки, лишает город известных характерных, ему одному свойственных, черт, обращает его в заурядный, общеевропейский[394].
Дума приняла во внимание это мнение и отвергла предложение о переименовании Рейтарской. Одновременно с этим ходатайство о переименовании Верхнего и Нижнего валов было также отклонено, на том основании, что имелось уже постановление думы о переименовании Александровской улицы в Романовский проспект[395]. Однако это последнее по какой-то причине не было поддержано высшими властями. Последний имперский юбилей так и не нашел отражения на карте Киева.
То же относится к событию следующего года – 100-летию со дня рождения Тараса Шевченко. В январе 1914 года городская дума взяла на себя инициативу по организации торжественного празднования юбилея. С этой целью была избрана специальная комиссия, которая, в частности, постановила обратиться в думу с ходатайством о присвоении одной из улиц Киева имени Т. Г. Шевченко[396]. Кандидатов на переименование было по меньшей мере три. Комиссия первоначально намеревалась предложить думе переименовать в Шевченковскую часть Большой Васильковской улицы, начиная от угла Караваевской (то есть от современной площади Толстого), где к тому моменту уже было принципиально решено поставить памятник Шевченко[397]. Параллельно на имя городского головы поступило прошение домовладельцев и обывателей Паньковской улицы. «Покорнейше просим распоряжения Вашего Превосходительства, – писали жители, – о внесении в Киевскую Городскую Думу на ее решение о переименовании нашей Паньковской улицы, не имеющей никакого исторического значения в своем наименовании, в „Шевченковскую“, так как Паньковская улица, по расположению, своей верхней частью упирается в Караваевскую улицу, в конце которой на площади будет воздвигнут памятник поэту Шевченко»[398]. Ни одно из этих предложений принято не было, а в конце января дума постановилa возбудить вопрос о переименовании Бульварно-Кудрявской улицы в Шевченковскую[399].
Но уже 2 февраля газета «Киевлянин» сообщила, что «по полученным в Киеве из Петербурга частным, но вполне достоверным сведениям, никакие чествования публичного характера 100-летия со дня рождения поэта Шевченко допущены не будут»[400]. Через три дня состоялось ликвидационное заседание комиссии для организации чествования, на котором ее председатель Н. С. Ярошевский доложил о полученном им от городского головы официальном уведомлении о предписании генерал-губернатора «ликвидировать все приготовления к чествованию 100-летия со дня рождения Шевченко ввиду недопустимости устройства этого чествования»[401]. Комиссия, естественно, приняла решение о самороспуске. Вопрос о переименовании Бульварно-Кудрявской на этом закрыт не был; производство по этому делу, во всяком случае, продолжалось еще и в ноябре 1914 года[402]. Однако положительного решения не последовало.
Новый мощный импульс идеям преобразований – в том числе топонимических – придали, разумеется, события 1917 года. В течение двух лет после Февральской революции предложения о переименовании киевских улиц и площадей сыпались, что называется, как из рога изобилия…
Первые известные нам предложения подобного рода поступили в конце марта (по старому стилю) – через месяц после революции. На заседании Исполнительного комитета объединенных общественных организаций – нового органа, возникшего сразу после смены власти – было принято решение обратиться в городскую думу с ходатайством о переименовании Столыпинской улицы и Алексеевского острова[403]. 30 марта в тот же комитет поступило письмо от некоего жителя Институтской улицы. Автор предлагал в первую очередь избавиться от части названий, ассоциировавшихся с царским режимом:
Нет никакого оправдания сохранению названий Дворцового участка, царской площади, царского сада.
Участок, по своему характеру, должен быть назван Садовым, сад – Городским, а площадь – площадью Свободы, 27 Февраля или революции.
Николаевскому парку должно быть возвращено название Университетского парка.
Неприлично сохранять память Безака, Фундуклея, Васильчикова, Анненкова, Бибикова и проч.
Должно быть прекращено именование Прорезной улицы – Васильчиковскою, Лютеранской – Анненковскою.
Фундуклеевскую улицу следовало бы переименовать в Шевченковскую, а Бибиковский бульвар, по обилию тополей, в Украинский.
Безаковскую, по которой сотни тысяч прошли на фронт, можно назвать Солдатскою или Военною[404].
В мае некий анонимный автор, взявший псевдоним «Городской», в газетной заметке указал на то, что Киев в отношении названий улиц «очень отстал. Петроград, Москва, многие губернские и уездные города с первых же дней революции переименовали некоторые улицы и площади, увековечив этим великие дни и великие лозунги русской революции <…> Петроградское Марсово поле превратилось в площадь Свободы, г. Ровно переименовывает одну из своих лучших улиц в улицу В. Г. Короленко <…> А Киев до сих пор сохраняет все старые названия, без всякого сомнения подлежащие переименованию». Следовал все тот же список: Фундуклеевская, Безаковская, Бибиковский бульвар… Александровская, Николаевская, Екатерининская… «Пора! Чем скорее, тем лучше», – призывал автор[405]. Примерно тогда же, в конце мая или начале июня, «группа солдат из действующей армии» обратилась непосредственно к городскому голове. Лейтмотив был тот же. Солдаты предлагали переименовать Царскую площадь в площадь Свободы, Александровскую улицу – в Английскую, Николаевскую – в Бельгийскую, Петровскую аллею – в Итальянскую, Екатерининскую улицу – в Американскую, Царский сад – в Народный, Алексеевский парк – во Французский, Мариинский – в Солдатский, Николаевский – в Малороссийский. Наконец, Столыпинской улице надлежало стать, ни много ни мало, Керенской[406].
Следующая инициатива, в конце октября того же 1917 года – за несколько дней до взятия власти в Петрограде большевиками – принадлежала украинской городской раде в Киеве, обратившейся со своей идеей в городскую думу. Любопытно, что два из предложенных тогда переименований были впоследствии воплощены в жизнь: одно через полтора года, второе – через семьдесят два! Список был таким: Безаковская – Котляревского, Бибиковский бульвар – улица Шевченко, Столыпинская – Костомаровская, Малая Житомирская – Петра Могилы, Фундуклеевская – Драгоманова, Александровская (площадь и улица) – Сагайдачного. Как видим, в этом случае акцент был сделан не столько на том, что переименовать, сколько на том, во что: карту Киева предлагалось, хотя и в очень небольшой мере, украинизировать. Корреспондент газеты «Киевлянин», последовательно выступавшей против украинского движения, закончил заметку об этом предложении едким комментарием: «Нас интересует вопрос о том, какой улице будет предоставлена честь наименоваться Мазепинской»[407]. Волнение его было напрасным: и этому проекту хода не дали.
Большевики в свое первое пребывание в Киеве, начавшееся в конце января 1918 года и продлившееся менее месяца, озаботиться городской топонимией не успели. Проект, который вполне мог бы быть реализован – если бы хватило времени, – был составлен вернувшейся в Киев в первый день марта (по новому стилю) Центральной Радой. По предложению Департамента искусства Министерства образования УНР была создана «Комиссия по восстановлению исторических и старинных названий улиц, площадей и урочищ г. Киева». Возглавил комиссию Николай Беляшевский (годом позже, как уже рассказывалось, он участвовал в работе аналогичной комиссии при большевиках); членами ее были В. Кричевский, Д. Щербаковский, Ф. Эрнст и другие известные ученые. Практически ничего «революционного» в выработанных комиссией предложениях не содержалось. Среди исторических названий, предлагавшихся к восстановлению, были (здесь и далее приводим все названия в точности так, как в документе, изменив только порядок):
Площадь Богдана Хмельницкаго – «Майдан Бесарабка»;