Уловка-22 — страница 101 из 222

Капеллан разжал пальцы и с удивлением увидел у себя на ладони помидор, взятый в кабинете полковника Кэткарта.He set it down quickly on the bridge table.Он поспешно положил его на стол.'I got this tomato from Colonel Cathcart,' he said, and was struck by how ludicrous his explanation sounded.- Я взял этот помидор у полковника Кэткарта, -сказал он и поразился, насколько абсурдно прозвучало его объяснение.' He insisted I take it.'- Я взял помидор по настоянию полковника.'You don't have to lie to me,' Corporal Whitcomb answered.- Ну мне-то вы можете не врать, - ответил капрал Уитком.' I don't care whether you stole it from him or not.'- Мне-то все равно - украли вы помидор или нет.'Stole it?' the chaplain exclaimed with amazement.- Украл? - изумленно воскликнул капеллан.'Why should I want to steal a plum tomato?'- Зачем мне было красть помидор?'That's exactly what had us both stumped,' said Corporal Whitcomb.- Мы тоже над этим ломали голову, - сказал капрал Уитком.'And then the C.I.D. man figured out you might have some important secret papers hidden away inside it.'- А потом контрразведчик высказал предположение, что, возможно, вы спрятали в помидор какие-нибудь важные секретные документы.The chaplain sagged limply beneath the mountainous weight of his despair.У капеллана затряслись поджилки.'I don't have any important secret papers hidden away inside it,' he stated simply.- Вовсе я не прятал в нем никаких секретных документов, - заявил он напрямик.' I didn't even want it to begin with.- Я и брать-то его не хотел.Here, you can have it and see for yourself.'Вот можете посмотреть. Возьмите и убедитесь сами.' I don't want it.'- На что он мне сдался?'Please take it away,' the chaplain pleaded in a voice that was barely audible.- Ну возьмите, пожалуйста, - упрашивал капеллан еле слышным голосом.' I want to be rid of it.'- Я буду рад от него избавиться.'I don't want it,' Corporal Whitcomb snapped again, and stalked out with an angry face, suppressing a smile of great jubilation at having forged a powerful new alliance with the C.I.D. man and at having succeeded again in convincing the chaplain that he was really displeased.- Да на что он мне сдался? - снова отрезал капрал Уитком и, сердито нахмурившись, важной походкой направился к выходу. При этом он с трудом сдерживал улыбку торжества: ему удалось хитроумным способом заполучить могущественного союзника в лице контрразведчика, а также убедить капеллана, что на сей раз он обижен не на шутку.
Poor Whitcomb, sighed the chaplain, and blamed himself for his assistant's malaise."Бедный Уитком", - вздохнул капеллан, коря себя за то, что так озлобил своего помощника.
He sat mutely in a ponderous, stultifying melancholy, waiting expectantly for Corporal Whitcomb to walk back in.Капеллан сидел молчаливый, задумчивый, обескураженный, меланхолично дожидаясь возвращения капрала Уиткома.
He was disappointed as he heard the peremptory crunch of Corporal Whitcomb's footsteps recede into silence.Он был разочарован, услышав, как энергичные шаги капрала Уиткома постепенно стихают вдали.
There was nothing he wanted to do next.Капелланом овладела полнейшая апатия.
He decided to pass up lunch for a Milky Way and a Baby Ruth from his foot locker and a few swallows of luke-warm water from his canteen.Он решил пропустить ленч в столовой и ограничиться кусочком шоколада "Млечный путь", хранившимся в его дорожном чемоданчике, а также несколькими глотками тепловатой воды из фляги.
He felt himself surrounded by dense, overwhelming fogs of possibilities in which he could perceive no glimmer of light.Ему казалось, что вокруг него - плотный, непроницаемый туман.
He dreaded what Colonel Cathcart would think when the news that he was suspected of being Washington Irving was brought to him, then fell to fretting over what Colonel Cathcart was already thinking about him for even having broached the subject of sixty missions.Он ужасался при мысли, что подумает полковник Кэткарт, узнав о возникших подозрениях, что капеллан-то и есть Вашингтон Ирвинг. И еще капеллан терзался, пытаясь догадаться, какого теперь о нем мнения полковник Кэткарт, после того как он, капеллан, затеял разговор об этих шестидесяти вылетах.
There was so much unhappiness in the world, he reflected, bowing his head dismally beneath the tragic thought, and there was nothing he could do about anybody's, least of all his own.В мире столько несчастья, думал капеллан, все ниже и ниже опуская голову, полную горестных мыслей, и ничем, ровным счетом ничем, он не может помочь никому, а себе - тем более.
General Dreedle Colonel Cathcart was not thinking anything at all about the chaplain, but was tangled up in a brand-new, menacing problem of his own: Yossarian!21. Генерал Дридл На самом деле полковник Кэткарт вообще не думал о капеллане. Теперь его всецело занимала свеженькая, только что обрушившаяся на его голову грозная проблема: Йоссариан!
Yossarian!Йоссариан!
The mere sound of that execrable, ugly name made his blood run cold and his breath come in labored gasps.От одного звука этого мерзкого, уродливого имени стыла кровь в его жилах и учащалось дыхание.
The chaplain's first mention of the name Yossarian! had tolled deep in his memory like a portentous gong.Когда капеллан впервые упомянул имя "Йоссариан", оно отозвалось в сознании полковника зловещим набатом.
As soon as the latch of the door had clicked shut, the whole humiliating recollection of the naked man in formation came cascading down upon him in a mortifying, choking flood of stinging details.Едва за капелланом закрылась, щелкнув замком, дверь, унизительные воспоминания о голом человеке в строю хлынули на полковника каскадом кошмарных, жалящих подробностей, от которых захватывало дух.
He began to perspire and tremble.Полковника прошиб пот, и он задрожал.
There was a sinister and unlikely coincidence exposed that was too diabolical in implication to be anything less than the most hideous of omens. The name of the man who had stood naked in ranks that day to receive his Distinguished Flying Cross from General Dreedle had also been-Yossarian!Это было опасное и невероятное совпадение, по своей дьявольской сути оно могло оказаться только самым дурным предзнаменованием: человека, стоявшего голым в строю в день, когда генерал Дридл вручал ему крест "За летные боевые заслуги", тоже звали Йоссариан!
And now it was a man named Yossarian who was threatening to make trouble over the sixty missions he had just ordered the men in his group to fly.А теперь некто, по имени Йоссариан, грозился наделать неприятностей по поводу только что установленной нормы - шестьдесят вылетов.
Colonel Cathcart wondered gloomily if it was the same Yossarian.Полковник мрачно раздумывал: - Неужели это тот самый Йоссариан?
He climbed to his feet with an air of intolerable woe and began moving about his office.Он поднялся из-за стола с ощущением невыносимого страха и принялся расхаживать по кабинету.
He felt himself in the presence of the mysterious.Полковник чувствовал, что здесь кроется какая-то тайна.
The naked man in formation, he conceded cheerlessly, had been a real black eye for him. So had the tampering with the bomb line before the mission to Bologna and the seven-day delay in destroying the bridge at Ferrara, even though destroying the bridge at Ferrara finally, he remembered with glee, had been a real feather in his cap, although losing a plane there the second time around, he recalled in dejection, had been another black eye, even though he had won another real feather in his cap by getting a medal approved for the bombardier who had gotten him the real black eye in the first place by going around over the target twice.Он пришел к невеселому выводу, что такие события, как появление голого человека в строю, а также передвижение линии фронта на карте накануне рейда на Болонью и семидневная проволочка с уничтожением моста у Феррары, принесли ему синяки и шишки, хотя, вспомнил он с радостью, мост у Феррары в конце концов удалось разбомбить, и это принесло ему пироги и пышки. Но вот потеря самолета во время второго захода на цель, вспомнил он с отвращением, принесла ему синяки и шишки. Правда, то, что он добился ордена для бомбардира, принесло ему пироги и пышки, хотя сам бомбардир, зайдя дважды на цель, сначала принес ему синяки и шишки.
That bombardier's name, he remembered suddenly with another stupefying shock, had also been Yossarian!Имя этого бомбардира, с изумлением вспомнил он, тоже было Йоссариан!
Now there were three!Теперь их было трое!
His viscous eyes bulged with astonishment and he whipped himself around in alarm to see what was taking place behind him.Господи, да не наваждение ли это? В испуге полковник обернулся: ему показалось, что кто-то стоит у него за спиной.
A moment ago there had been no Yossarians in his life; now they were multiplying like hobgoblins.