| He gave the men the colors of the day and reviewed the weather conditions with an agile, flashy versatility, casting sidelong, simpering looks at General Dreedle every few seconds to draw increased encouragement from the excellent impression he saw he was making. | Он сообщил летчикам пароль дня и дал обзор метеорологической обстановки, бойко, без запинки перечислив разные подробности. При этом через каждые несколько секунд он бросал льстивые взоры в сторону генерала Дридла, обретая все большую и большую уверенность: он видел, что производит на генерала отличное впечатление. |
| Preening and pruning himself effulgendy and strutting vaingloriously about the platform as he picked up momentum, he gave the men the colors of the day again and shifted nimbly into a rousing pep talk on the importance of the bridge at Avignon to the war effort and the obligation of each man on the mission to place love of country above love of life. | Кокетничая и ломаясь, преисполненный тщеславия, он важно расхаживал по помосту и жал на всю железку: еще раз сообщив пароль дня, он ловко сменил тему и со все нарастающим жаром заговорил о важности авиньонского моста в свете дальнейшего развития военных действий, а также о святой обязанности каждого участвующего в выполнении боевого задания поставить любовь к родине превыше любви к жизни. |
| When his inspiring dissertation was finished, he gave the men the colors of the day still one more time, stressed the angle of approach and reviewed the weather conditions again. | Закончив свою вдохновенную речь, он еще раз сообщил пароль дня, особо подчеркнул угол прицеливания и снова дал обзор метеоусловий. |
| Colonel Korn felt himself at the full height of his powers. | Подполковник Корн чувствовал, что в полной мере продемонстрировал свои способности. |
| He belonged in the spotlight. | Он оказался в центре внимания у начальства. |
| Comprehension dawned slowly on Colonel Cathcart; when it came, he was struck dumb. | Полковник Кэткарт не сразу сообразил, к чему клонится дело, но когда он постиг смысл происходящего, то чуть было не потерял дар речи. |
| His face grew longer and longer as he enviously watched Colonel Korn's treachery continue, and he was almost afraid to listen when General Dreedle moved up beside him and, in a whisper blustery enough to be heard throughout the room, demanded, | По мере того как он ревниво следил за предательскими маневрами подполковника Корна, лицо его вытягивалось и вытягивалось. Он испытал чувство, весьма похожее на страх, когда к нему подошел генерал Дридл и громовым шепотом, услышанным в самых дальних рядах, вопросил: |
| 'Who is that man?' | - Кто это такой? |
| Colonel Cathcart answered with wan foreboding, and General Dreedle then cupped his hand over his mouth and whispered something that made Colonel Cathcart's face glow with immense joy. | Полковник Кэткарт ответил, смутно предчувствуя недоброе. Тогда генерал Дридл, сложив ладонь лодочкой, прикрыл рот и прошептал на ухо полковнику Кэткарту слова, от которых лицо полковника Кэткарта озарилось неописуемой радостью. |
| Colonel Korn saw and quivered with uncontainable rapture. | При виде этого зрелища подполковник Корн задрожал, будучи не в силах сдержать охвативший его восторг. |
| Had he just been promoted in the field by General Dreedle to full colonel? | Неужели генерал Дридл прямо здесь произвел его в полковники? |
| He could not endure the suspense. | Он не мог выдержать напряжения. |
| With a masterful flourish, he brought the briefing to a close and turned expectantly to receive ardent congratulations from General Dreedle-who was already striding out of the building without a glance backward, trailing his nurse and Colonel Moodus behind him. | Мастерски закруглив выступление цветистой фразой, он объявил инструктаж законченным и обернулся к генералу Дридлу, ожидая принять от него поздравления. Но генерал Дридл, не оглядываясь, уже выходил из зала. Медсестра и полковник Модэс поспешили за ним. |
| Colonel Korn was stunned by this disappointing sight, but only for an instant. | Такое поведение генерала поразило и огорчило подполковника Корна, правда, всего лишь на миг. |
| His eyes found Colonel Cathcart, who was still standing erect in a grinning trance, and he rushed over jubilantly and began pulling on his arm. | Отыскав глазами полковника Кэткарта, который все еще стоял столбом с застывшей на губах улыбкой, он с торжествующим видом подлетел к нему и потянул за руку. |
| 'What'd he say about me?' he demanded excitedly in a fervor of proud and blissful anticipation. | - Что он сказал обо мне? - спросил он, трепеща от гордости и сладостного предвкушения. |
| 'What did General Dreedle say?' | - Что сказал генерал Дридл? |
| 'He wanted to know who you were.' | - Он хотел знать, кто вы. |
| 'I know that. | - Это я понимаю. |
| I know that. | Это понятно. |
| But what'd he say about me? | Но что он сказал обо мне? |
| What'd he say?' | Ведь он что-то сказал? |
| ' You make him sick.' | - Сказал, что его от вас тошнит. |
| Milo the Mayor That was the mission on which Yossarian lost his nerve. | 22. Милоу - мэр Это был тот самый вылет, во время которого Йоссариан окончательно потерял мужество. |
| Yossarian lost his nerve on the mission to Avignon because Snowden lost his guts, and Snowden lost his guts because their pilot that day was Huple, who was only fifteen years old, and their co-pilot was Dobbs, who was even worse and who wanted Yossarian to join with him in a plot to murder Colonel Cathcart. | Йоссариан окончательно потерял мужество при налете на Авиньон, потому что Сноуден потерял несколько фунтов кишок и жизнь впридачу. И все потому, что самолет в тот день вел пятнадцатилетний паренек Хьюпл. Вторым пилотом был Доббс, тот самый, что хотел в тайном сговоре с Йоссарианом убить полковника Кэткарта. Как летчик Доббс и в подметки не годился Хьюплу. |
| Huple was a good pilot, Yossarian knew, but he was only a kid, and Dobbs had no confidence in him, either, and wrested the controls away without warning after they had dropped their bombs, going berserk in mid-air and tipping the plane over into that heart-stopping, ear-splitting, indescribably petrifying fatal dive that tore Yossarian's earphones free from their connection and hung him helplessly to the roof of the nose by the top of his head. | Йоссариан знал, что Хьюпл - хороший летчик, но ведь он был совсем ребенок. Доббс тоже не доверял парнишке. Едва они отбомбились, Доббс без всякого предупреждения вырвал у Хьюпла штурвал и, ошалев, вогнал самолет в такое убийственное пике, что Йоссариан беспомощно повис, прилипнув макушкой к потолку кабины. Ему казалось, что вот-вот у него остановится сердце и лопнут барабанные перепонки. С Йоссариана сорвало наушники. |
| Oh, God! Yossarian had shrieked soundlessly as he felt them all falling. | - О господи! - беззвучно визжал он, чувствуя, что самолет камнем летит вниз. |
| Oh, God! | - О господи! |
| Oh, God! | О господи! |
| Oh, God! Oh, God! he had shrieked beseechingly through lips that could not open as the plane fell and he dangled without weight by the top of his head until Huple managed to seize the controls back and leveled the plane out down inside the crazy, craggy, patchwork canyon of crashing antiaircraft fire from which they had climbed away and from which they would now have to escape again. | О господи! - взывал он не в силах разомкнуть губ, а самолет все падал, а Йоссариан невесомо болтался под потолком, пока наконец Хьюплу не удалось вырвать у Доббса штурвал и выровнять самолет. Они оказались будто на дне жуткого оранжево-черного скалистого каньона: слева и справа стеной вставали зенитные разрывы, от которых они недавно увернулись. Теперь им предстояло сделать это еще раз. |