| He was a valorous opportunist who pounced hoggishly upon every opportunity Colonel Korn discovered for him and trembled in damp despair immediately afterward at the possible consequences he might suffer. | Он отважно охотился за удачей и плотоядно впивался зубами в каждое казавшееся ему удачным предложение подполковника Корна, но тут же впадал в отчаяние при мысли о последствиях, могущих оказаться для него пагубными. |
| He collected rumors greedily and treasured gossip. | Он алчно коллекционировал слухи и копил сплетни, как скупец - бриллианты. |
| He believed all the news he heard and had faith in none. | Он принимал близко к сердцу все новости, но не верил ни одной. |
| He was on the alert constantly for every signal, shrewdly sensitive to relationships and situations that did not exist. He was someone in the know who was always striving pathetically to find out what was going on. | Он готов был вскочить на ноги по первому сигналу тревоги. Он исключительно болезненно реагировал на перемены в отношениях с начальством, если даже никаких перемен на самом деле и не происходило. Хотя он был полностью в курсе всех дел, его все-таки всегда снедало страстное желание узнать, что происходит вокруг. |
| He was a blustering, intrepid bully who brooded inconsolably over the terrible ineradicable impressions he knew he kept making on people of prominence who were scarcely aware that he was even alive. | Хвастливый, чванливый по природе, он впадал в безутешную меланхолию по поводу непоправимо ужасного впечатления, которое, как ему казалось, он производил на начальство, хотя высокое командование едва догадывалось о существовании полковника Кэткарта. |
| Everybody was persecuting him. Colonel Cathcart lived by his wits in an unstable, arithmetical world of black eyes and feathers in his cap, of overwhelming imaginary triumphs and catastrophic imaginary defeats. | Ему казалось, что все его преследуют, и посему ум полковника Кэткарта судорожно метался в зыбком мире арифметических выкладок, где слагались и вычитались пироги и пышки, синяки и шишки, которые могли бы ему достаться в результате потрясающих побед и катастрофических поражений. |
| He oscillated hourly between anguish and exhilaration, multiplying fantastically the grandeur of his victories and exaggerating tragically the seriousness of his defeats. | Он то впадал в отчаяние, то воспламенялся восторгом, чудовищно преувеличивая трагизм поражений и величие побед. |
| Nobody ever caught him napping. | Застать полковника Кэткарта врасплох было невозможно. |
| If word reached him that General Dreedle or General Peckem had been seen smiling, frowning, or doing neither, he could not make himself rest until he had found an acceptable interpretation and grumbled mulishly until Colonel Korn persuaded him to relax and take things easy. | Если до него доходили слухи, что генерал Дридл или генерал Пеккем улыбались, хмурились или не делали ни того, ни другого, он не успокаивался, пока не находил этому подходящего объяснения. Он скулил и ворчал до тех пор, пока подполковнику Корну не удавалось уговорить его успокоиться и смотреть на вещи проще. |
| Lieutenant Colonel Korn was a loyal, indispensable ally who got on Colonel Cathcart's nerves. | Подполковник Корн был преданным, незаменимым союзником и действовал полковнику Кэткарту на нервы. |
| Colonel Cathcart pledged eternal gratitude to Colonel Korn for the ingenious moves he devised and was furious with him afterward when he realized they might not work. | Полковник Кэткарт клялся в вечной благодарности подполковнику Корну за искусно придуманные комбинации, а потом, когда понимал, что из этого может ничего не получиться, яростно клял в душе своего заместителя. |
| Colonel Cathcart was greatly indebted to Colonel Korn and did not like him at all. | Полковник Кэткарт был в большом долгу перед подполковником Корном и поэтому не любил его. |
| The two were very close. | Они были связаны одной веревочкой. |
| Colonel Cathcart was jealous of Colonel Korn's intelligence and had to remind himself often that Colonel Korn was still only a lieutenant colonel, even though he was almost ten years older than Colonel Cathcart, and that Colonel Korn had obtained his education at a state university. | Полковник Кэткарт завидовал уму подполковника Корна и вынужден был часто напоминать себе, что Корн - всего лишь подполковник, хотя почти на десять лет старше его, и образование получил в каком-то захолустном университете. |
| Colonel Cathcart bewailed the miserable fate that had given him for an invaluable assistant someone as common as Colonel Korn. | Полковник Кэткарт оплакивал свою несчастную судьбу, ниспославшую ему в качестве незаменимого помощника столь заурядную личность, как подполковник Корн. |
| It was degrading to have to depend so thoroughly on a person who had been educated at a state university. | Стыдно было так явно зависеть от человека, который получил образование в каком-то захолустном университете. |
| If someone did have to become indispensable to him, Colonel Cathcart lamented, it could just as easily have been someone wealthy and well groomed, someone from a better family who was more mature than Colonel Korn and who did not treat Colonel Cathcart's desire to become a general as frivolously as Colonel Cathcart secretly suspected Colonel Korn secretly did. | Если уж кому-то и суждено было стать его незаменимым помощником, плакался Кэткарт, то, безусловно, человеку более состоятельному, тоньше воспитанному, из лучшей семьи, человеку более зрелому, чем подполковник Корн, и не относившемуся так насмешливо к желанию полковника Кэткарта стать генералом. |
| Colonel Cathcart wanted to be a general so desperately he was willing to try anything, even religion, and he summoned the chaplain to his office late one morning the week after he had raised the number of missions to sixty and pointed abruptly down toward his desk to his copy of The Saturday Evening Post. | В глубине своей души полковник Кэткарт подозревал, что подполковник Корн в глубине своей души посмеивается над его желанием стать генералом. Полковнику Кэткарту так отчаянно хотелось стать генералом, что для достижения этой цели он решил испробовать все средства, даже религию. Однажды утром - неделю спустя после того, как он увеличил норму боевых вылетов до шестидесяти, - Кэткарт вызвал к себе в кабинет капеллана и ткнул пальцем в номер журнала "Сатердэй ивнинг пост". |
| The colonel wore his khaki shirt collar wide open, exposing a shadow of tough black bristles of beard on his egg-white neck, and had a spongy hanging underlip. | Полковник носил рубашку цвета хаки с распахнутым воротничком, который обнажал белую, словно яичная скорлупа, шею, поросшую темными жесткими волосами. |
| He was a person who never tanned, and he kept out of the sun as much as possible to avoid burning. | Полковник Кэткарт принадлежал к тому типу людей, которые никогда не загорают: они всячески избегают солнца, чтобы, чего доброго, не обжечь кожу. |
| The colonel was more than a head taller than the chaplain and over twice as broad, and his swollen, overbearing authority made the chaplain feel frail and sickly by contrast. | Полковник был более чем на голову выше капеллана и почти вдвое шире его в плечах. От всей его фигуры исходила гнетущая властность. Рядом с ним капеллан чувствовал себя слабым и щуплым. |
| 'Take a look, Chaplain,' Colonel Cathcart directed, screwing a cigarette into his holder and seating himself affluently in the swivel chair behind his desk. | - Взгляните-ка, капеллан, - приказал полковник Кэткарт, вставляя сигарету в свой мундштук. Он небрежно развалился во вращающемся кресле за столом, выпятив свою отвислую, пористую нижнюю губу. |
| ' Let me know what you think.' | - Хотел бы знать ваше мнение. |
| The chaplain looked down at the open magazine compliantly and saw an editorial spread dealing with an American bomber group in England whose chaplain said prayers in the briefing room before each mission. | Капеллан испуганно взглянул в раскрытый журнал и увидел редакционный разворот, посвященный американскомубомбардировочному полку в Англии, капеллан которого в инструкторской читал молитвы перед каждым вылетом. |
| The chaplain almost wept with happiness when he realized the colonel was not going to holler at him. | Поняв, что полковник вызвал его не для очередной головомойки, капеллан чуть не пустил слезу от счастья. |
| The two had hardly spoken since the tumultuous evening Colonel Cathcart had thrown him out of the officers' club at General Dreedle's bidding after Chief White Halfoat had punched Colonel Moodus in the nose. | После бурного вечера, когда по приказу генерала Дридла полковник Кэткарт вышвырнул капеллана из офицерского клуба, а Вождь Белый Овес двинул по носу полковника Модэса, полковник Кэткарт и капеллан почти не разговаривали друг с другом. |
| The chaplain's initial fear had been that the colonel intended reprimanding him for having gone back into the officers' club without permission the evening before. |