| He hated himself for what he construed to be his own cowardice. | Он жестоко казнил себя за трусость. |
| He had intended to take a much stronger stand with Colonel Cathcart on the matter of the sixty missions, to speak out with courage, logic and eloquence on a subject about which he had begun to feel very deeply. | Он собирался держаться с полковником Кэткартом твердо, хотел говорить смело, логично, красноречиво, потому что принимал близко к сердцу вопрос о норме боевых вылетов. |
| Instead he had failed miserably, had choked up once again in the face of opposition from a stronger personality. | А вместо этого, столкнувшись с более сильной личностью, потерял дар речи и стушевался самым жалким образом. |
| It was a familiar, ignominious experience, and his opinion of himself was low. | Хорошо знакомое чувство стыда жгло душу. |
| He choked up even more a second later when he spied Colonel Korn's tubby monochrome figure trotting up the curved, wide, yellow stone staircase toward him in lackadaisical haste from the great dilapidated lobby below with its lofty walls of cracked dark marble and circular floor of cracked grimy tile. | Он был весьма низкого мнения о себе. Секундой позже, заметив бочкообразную бесцветную фигуру подполковника Корна, он вторично потерял дар речи. Подполковник вышел из обветшалого вестибюля, высокие стены которого были облицованы темным, потрескавшимся мрамором, а затоптанный пол выложен потрескавшимися плитками. С претензией на грациозность Корн рысцой взбегал по витой широкой лестнице из желтого камня. |
| The chaplain was even more frightened of Colonel Korn than he was of Colonel Cathcart. | Подполковника Корна капеллан боялся даже больше, чем полковника Кэткарта. |
| The swarthy, middle-aged lieutenant colonel with the rimless, icy glasses and faceted, bald, domelike pate that he was always touching sensitively with the tips of his splayed fingers disliked the chaplain and was impolite to him frequently. | Смуглый, средних лет, в холодно поблескивающих очках без оправы, с лысым, шишковатым, куполообразным черепом, который он то и дело осторожно потрагивал кончиками крючковатых пальцев, подполковник не любил капеллана и не баловал его любезным обхождением. |
| He kept the chaplain in a constant state of terror with his curt, derisive tongue and his knowing, cynical eyes that the chaplain was never brave enough to meet for more than an accidental second. | Его короткие циничные замечания и насмешливый, проницательный взгляд заставляли капеллана трепетать. Случайно встретившись с Корном взглядом, капеллан выдерживал не долее секунды и тут же отводил глаза. |
| Inevitably, the chaplain's attention, as he cowered meekly before him, focused on Colonel Korn's midriff, where the shirttails bunching up from inside his sagging belt and ballooning down over his waist gave him an appearance of slovenly girth and made him seem inches shorter than his middle height. | При каждой встрече капеллан съеживался от страха и взгляд его неизменно упирался в то место на животе подполковника Корна, где из брюк вылезала рубашка и пузырями нависала над съехавшим вниз ремнем. |
| Colonel Korn was an untidy disdainful man with an oily skin and deep, hard lines running almost straight down from his nose between his crepuscular jowls and his square, clefted chin. | Подполковник Корн был неопрятным, высокомерным человеком с жирной кожей, глубокими жесткими складками на щеках, с квадратным раздвоенным подбородком. |
| His face was dour, and he glanced at the chaplain without recognition as the two drew close on the staircase and prepared to pass. | Сохраняя непреклонное выражение лица, он мельком взглянул на капеллана, будто не узнавая его, и, когда они почти поравнялись на лестнице, хотел пройти мимо. |
| 'Hiya, Father,' he said tonelessly without looking at the chaplain. | - А-а-а, святой отец, - бросил он безразличным тоном, не глядя на капеллана. |
| 'How's it going?' | - Как дела? |
| 'Good morning, sir,' the chaplain replied, discerning wisely that Colonel Korn expected nothing more in the way of a response. | - Доброе утро, сэр, - ответил капеллан, справедливо рассудив, что ничего другого подполковник Корн не ожидает от него услышать. |
| Colonel Korn was proceeding up the stairs without slackening his pace, and the chaplain resisted the temptation to remind him again that he was not a Catholic but an Anabaptist, and that it was therefore neither necessary nor correct to address him as Father. | Подполковник Корн продолжал подниматься по лестнице, не замедляя шага, и капеллан испытывал сильное искушение напомнить ему еще раз, что он вовсе не католик, а анабаптист, и поэтому вовсе не следует, и даже просто невежливо, называть его святым отцом. |
| He was almost certain now that Colonel Korn remembered and that calling him Father with a look of such bland innocence was just another one of Colonel Korn's methods of taunting him because he was only an Anabaptist. | Но он нисколько не сомневался, что подполковнику Корну все это прекрасно известно и что он с невинным видом величает его святым отцом только для того, чтобы лишний раз поглумиться над ним за то, что он анабаптист. |
| Colonel Korn halted without warning when he was almost by and came whirling back down upon the chaplain with a glare of infuriated suspicion. | И вдруг, когда они же почти разминулись, подполковник Корн остановился, резко обернулся и устремил на капеллана недобрый, подозрительный взгляд. |
| The chaplain was petrified. | Капеллан оцепенел. |
| 'What are you doing with that plum tomato, Chaplain?' Colonel Korn demanded roughly. | - Что это у вас за помидор, капеллан? - грубо спросил Корн. |
| The chaplain looked down his arm with surprise at the plum tomato Colonel Cathcart had invited him to take. | Капеллан удивленно взглянул на свою руку с помидором, который предложил ему взять полковник Кэткарт. |
| 'I got it in Colonel Cathcart's office, sir,' he managed to reply. | - Я взял его в кабинете полковника Кэткарта. |
| 'Does the colonel know you took it?' | - А полковник об этом знает? |
| 'Yes, sir. | - Да, сэр. |
| He gave it to me.' | Он сам мне дал. |
| 'Oh, in that case I guess it's okay,' Colonel Korn said, mollified. | - О, в таком случае, полагаю, все в порядке, -смягчившись, сказал подполковник Корн. |
| He smiled without warmth, jabbing the crumpled folds of his shirt back down inside his trousers with his thumbs. | Он холодно улыбнулся, запихивая мятую рубашку в штаны. |
| His eyes glinted keenly with a private and satisfying mischief. | Но в глубине его глаз светилось самодовольное лукавство. |
| 'What did Colonel Cathcart want to see you about, Father?' he asked suddenly. | - По какому делу вас вызывал полковник Кэткарт?- внезапно спросил подполковник Корн. |
| The chaplain was tongue-tied with indecision for a moment. | Капеллан замялся в нерешительности: |
| ' I don't think I ought-' | - Не знаю, имею ли я право... |
| 'Saying prayers to the editors of The Saturday Evening Post?' | - Молиться издателям "Сатердэй ивнинг пост"? |
| The chaplain almost smiled. | Капеллан с трудом удержался от улыбки: |
| 'Yes, sir.' | - Совершенно верно, сэр. |
| Colonel Korn was enchanted with his own intuition. He laughed disparagingly. 'You know, I was afraid he'd begin thinking about something so ridiculous as soon as he saw this week's Saturday Evening Post. | Подполковник Корн пришел в восторг от собственной проницательности и покровительственно рассмеялся: - Я так и знал, что, когда он увидит последний номер "Сатердэй ивнинг пост", ему взбредет на ум какая-нибудь чепуха. |
| I hope you succeeded in showing him what an atrocious idea it is.' | Надеюсь, вам удалось доказать ему всю чудовищность этой затеи? |