— Потому что я не могу пребывать в неведении и не хочу уезжать на десять тысяч миль от тебя. Уж извини, но я беспокоюсь за тебя, мистер Борн . И забочусь о тебе.
Джейсон посмотрел на нее из тени, радуясь, что она не может разглядеть его глаза.
— Будь разумной, подумай головой, — сказал он холодно, неожиданно почувствовав себя старым, слишком старым для столь очевидно ложной нехватки чувств. — Мы знаем, что Карлос в Москве, и Крупкин идет за ним по пятам. Дмитрий организовал нам полет на завтрашнее утро, и мы будем под защитой КГБ в самом строгом городе мира. Чего еще можно желать?
— Тринадцать лет назад в Нью-Йорке ты был под защитой правительства Соединенных Штатов, и это тебя не очень-то спасло.
— Здесь есть большая разница. Тогда Шакал точно знал, куда я направлялся и когда должен был там оказаться. Теперь же он понятия не имеет даже о том, что мы знаем, что он в Москве. У него другая забота — и немалая для него, и при этом он думает, что мы здесь, в Париже: он приказал своим людям продолжать искать нас.
— Что вы будете делать в Москве?
— Решим, когда будем там. Но что бы мы ни делали, это лучше, чем в Париже. Крупкин не сидит сложа руки. Они установили слежку за всеми высокопоставленными офицерами на площади Дзержинского, знающими французский. Он сказал, что французский значительно сузил поиск и скоро что-то случится… Все преимущества на нашей стороне. А когда это произойдет, мне нужно, чтобы я не беспокоился о тебе здесь.
— Это лучшее, что ты сказал за последние тридцать шесть часов.
— Пусть так. Тебе следует быть с детьми, и ты знаешь это. Ты будешь вне досягаемости и в безопасности… и детям ты нужна. Миссис Купер — чудесная женщина, но она им не мать. К тому же, твой брат наверняка уже приучил Джеми курить свои кубинские сигары и играть в «Монополию» на настоящие деньги.
Мари подняла глаза на мужа, на ее губах и в голосе блеснула нежная улыбка.
— Спасибо за шутку, она была к месту.
— Не исключено, что это правда — про твоего брата, в смысле. И если среди персонала есть миловидные женщины, то весьма вероятно, что наш сын уже потерял девственность.
– Дэвид! — Борн молчал. Мари усмехнулась и продолжила: — Пожалуй, я действительно не могу с тобой спорить, у меня нет больше аргументов.
— А были бы, ты несомненно продолжала бы спорить, доктор Сен-Жак. Уж это я за последние тринадцать лет усвоил.
— Но я по-прежнему не понимаю этой безумной поездки до Вашингтона! Отсюда до Марселя, потом в Лондон, потом в Даллес. Было бы гораздо проще сесть на самолет в Орли и приземлиться в Штатах.
— Это идея Питера Холланда. Он сам встретит тебя, так что спросишь у него лично; он слишком многого не говорит по телефону. Я думаю, он не хочет иметь дело с французскими властями, боясь утечки информации через людей Карлоса. Одинокая женщина с обычным именем на популярных рейсах, пожалуй, лучшая маскировка.
— Я больше времени проведу в аэропортах, чем в воздухе.
— Возможно, так что прикрывай свои чудные ножки и носи с собой библию.
— Мило, — сказала Мари, коснувшись его лица. — Я снова слышу тебя, Дэвид.
— Что? — и снова Борн не ответил теплом.
— Ничего… Сделай мне одолжение?
— Какое? — отдаленно спросил Джейсон.
— Верни мне Дэвида.
— Давай спросим, что там с самолетом, — резко сказал Борн, взял ее за локоть и повел обратно внутрь. Я старею — уже старик — и я не могу больше быть тем, кем я не являюсь. Хамелеон ускользает, воображение уже не работает, как раньше. Но я не могу сейчас остановиться! Только не сейчас! Прочь от меня, Дэвид Вебб!
Как только они вернулись в терминал, раздался телефонный звонок. Клерк поднял трубку.
— Да? — секунд пять он слушал. — Мерси, — сказал он, повесил трубку и обратился по-французски к четырем заинтересованным людям: — Звонили из башни. Самолет из Поитиерса приземлится минуты через четыре. Пилот просит вас, мадам, быть уже готовой к его прибытию: он хочет успеть взлететь до приближения погодного фронта, идущего на восток.
— Я тоже, — согласилась Мари и поспешила к Алексу Конклину и Мо Панову.
Прощания были краткими, объятия — крепкими, слова — сердечными. Борн снова повел жену наружу.
— Я только сейчас подумала: куда девались люди Крупкина? — спросила она, когда они вышли через ворота на освещенную полосу.
— Они не нужны нам, — ответил он. — Мы засветили советский лимузин на Монтейне, теперь за их посольством наверняка установлена слежка. Поэтому лучше не делать лишних движений, таких как рассаживающиеся по машинам и выезжающие охранники, чтобы не вызвать подозрений.
— Понятно.
Послышался нарастающий шум сделавшего круг над аэродромом и заходящего на посадку реактивного самолета.
— Я так люблю тебя, Дэвид! — сказала Мари, подняв голос, чтобы перекричать рев приближающегося самолета.
— Он тоже тебя любит, — сказал Борн; внутри него шла борьба. — Я очень тебя люблю.
Самолет был отчетливо виден между рядами янтарных огней: белая пулеподобная машина с короткими треугольными крыльями, придававшими ему вид рассерженного летучего насекомого. Пилот развернул и остановил самолет, автоматическая дверь пассажирского отсека выдвинулась и отъехала вверх, металлическая лестница опустилась к земле. Джейсон и Мари побежали ко входу.
Это было как неожиданный порыв убийственного ветра, сметающего все и неудержимого — бушующий ветер смерти! Выстрелы . Автоматическое оружие — два: одно ближе, другое дальше. Полетели осколки стекла, древесные щепки, пронзительный крик из терминала возвестил смертельное попадание.
Схватив Мари обеими руками за талию, Борн поднял ее и впихнул в самолет, крича пилоту:
— Закрывай дверь и проваливай отсюда!
– Mon Dieu! — воскликнул пилот из открытой кабины. — Allez-vous-en! — прокричал он, веля Джейсону отойти от самолета. Взревели двигатели. Джейсон бросился на землю и поднял глаза. Он разглядел в иллюминаторе искаженное истерикой лицо Мари. Самолет начал разгоняться, помчался по взлетной полосе; он был свободен.
А Борн — нет. Он остался в обрамлении света посадочных огней. Куда бы он ни двинулся, его силуэт был отовсюду виден. Он достал из-за пояса пистолет, который ему дал Бернардин — и пополз змеиными зигзагами по асфальту в сторону травы за забором.
Снова загремели выстрелы, но на этот раз это были три отдельных выстрела из терминала, где был выключен свет. Должно быть, это стрелял Конклин. Или клерк, если у него имелось оружие. У Панова оружия не было. Кого же тогда подстрелили?.. Не до того! Раздалась длинная очередь из ближайшей автоматической винтовки; долгая и смертельная, она оставила следы на стене маленького строения и воротах.
Следом вступило второе оружие; судя по звуку, оно находилась с противоположной стороны терминала. Через мгновение прозвучали два отдельных выстрела, за последним из которых последовал крик боли — по-прежнему с противоположной стороны строения.
— Я ранен! — голос был полон боли… с противоположной стороны строения . Автоматическая винтовка! Джейсон медленно приподнялся над травой и всмотрелся в темноту. Он заметил движение более черного участка темноты, навел пистолет и выстрелил в движущуюся массу, вскочил на ноги и побежал через ворота, поворачиваясь и давя на спусковой крючок, пока у него не кончились патроны и он не скрылся из виду восточной стороны строения, где кончалась полоса и янтарные огни. Затем осторожно прополз до секции невысокого забора, огибавшей угол терминала. Серо-белый гравий парковочной площадки был очень кстати; он мог разглядеть фигуру человека, корчащегося на камнях. Человек схватил оружие, упер его в землю и приподнялся с его помощью в полусидячее положение.
– Cugino! — крикнул он. — Помоги мне!
В ответ донесся звук очереди с западной стороны терминала, по диагонали направо от раненого.
— Боже правый! — кричал он. — Я серьезно ранен!
И снова в ответ прозвучали выстрелы из автоматической винтовки, сопровождаемые грохотом разбитого стекла. Киллер на западной стороне разнес окна и стрелял внутрь без разбора.
Борн бросил бесполезный теперь пистолет и, ухватившись за верх забора, перемахнул через него. Приземлившись, он почувствовал резкую боль в левой ноге. Что со мной? Почему мне больно? Проклятье! Он захромал к деревянному углу строения и выглянул из-за него. Фигура на гравии упала на спину, не в силах удержаться с помощью винтовки. Джейсон на ощупь подобрал с земли камень побольше и бросил его со всей силы за раненого человека. Он врезался в гравий, издав звук, похожий на приближающиеся шаги. Киллер судорожно приподнялся и перекатился назад, удерживая оружие, которое дважды выпадало из его рук.
Сейчас! Борн сорвался с места и побежал по камням парковочной площадки, подпрыгнул и приземлился ногами в раненого. Он вырвал оружие из его рук и ударил его металлическим ложем по голове. Невысокий щуплый раненый обмяк. И снова неожиданно прогремело крещендо выстрелов с западной внешней стороны терминала, снова в сопровождении звона стекла. Первый и ближний киллер подбирался к своим целям. «Его надо остановить! » — подумал Джейсон. Он задыхался, все его тело ныло от боли. Куда девался вчерашний человек? Куда девался Дельта из «Медузы»? Хамелеон из Тредстоуна семьдесят один? Куда девался этот человек?
Борн схватил автомат MAC-10 и побежал от бесчувственного тела на гравии к боковой двери терминала.
— Алекс! — крикнул он. — Впусти меня! У меня есть оружие!
Дверь распахнулась.
— Слава Богу, ты жив! — воскликнул Конклин из темноты, когда Джейсон вбежал внутрь. — Мо плох — он ранен в грудь. Клерк мертв, и мы не можем связаться с башней. Должно быть, они добрались туда раньше. — Алекс запер дверь. — Ложись на пол!
Стены снова затряслись от новой очереди. Борн сел на колени и выстрелил в ответ, затем упал на пол рядом с Конклином.