Je regrette … [7] то есть, это моя вина. Это я должен перед вами извиниться.
— Оо!
При звуках французской речи глаза незнакомца широко распахнулись, но быстро сузились снова, как будто он только что узнал нечто, но пытается это скрыть.
– Pardon , мы знакомы, мсье?
— Не думаю, — ответил пожилой человек в чудной белой кепочке. — Но слухами земля полнится. Великий герой Франции среди нас.
— Глупости. Война совпала с моей молодостью и горячностью, вот и все. Позвольте представиться. Жан-Пьер Фонтейн.
— Меня зовут… Патрик, Брендан Патрик…
— Приятно было познакомится, мсье.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Чудесная природа, не правда ли?
— Красотища.
И снова Фонтейну показалось, что незнакомец изучает его, но как-то странно, стараясь не встречаться с ним глазами.
— Ну, мне нужно идти, — начал прощаться старичок в новеньких белых туфлях. — Врачи, знаете ли, рекомендуют гулять перед сном.
— Moi aussi, [8] — Жан-Пьер преднамеренно перешел на французский, и похоже было, что его новый знакомый понимает его. — Toujours le medecin a notre age, n'est-ce pas? [9]
— Совершенно верно, — согласился старичок, кивнул и приветливо помахав рукой, отправился дальше, смешно семеня тоненькими ножками в широких шортах. Фонтейн смотрел ему вслед, не сходя с места, и то, что, он знал, должно было произойти, произошло. Старичок остановился и медленно обернулся. С расстояния пять метров их взгляды встретились, и Жану-Пьеру этого было достаточно. Он улыбнулся в ответ и направился по дорожке в сторону своего коттеджа.
Еще один знак, и на сей раз еще более серьезный, чем первый. Три вещи были совершенно очевидны: первое — старичок в смешной кепочке понимал по-французски, второе — он знал, что «Жан-Пьер Фонтейн» на самом деле не тот, за кого он себя выдает, и он не случайно оказался здесь, и третье… в его глазах был след Шакала. Mon Dieu , [10] как это похоже на монсеньера! Продумав и исполнив убийство и убедившись, что жертва мертва, он обычно убирал всех свидетелей, которые могли привести к нему или даже намекнуть на его участие. И для этого он тоже использовал свою частную армию стариков. То, что, по словам служанки, он мог остаться в этом земном раю вплоть до последнего вздоха своей жены, еще ничего не означало. На самом деле щедрость Шакала никогда не заходила так далеко, и смерть его эмиссара и его жены последуют вскоре после гибели женщины и детей.
В кабинете Джона Сен-Жака раздался телефонный звонок. Он снял трубку.
— Да?
— Они встретились, сэр, — возбужденно воскликнул управляющий.
— Кто он?
— Великий Воин и его достопочтенный родственник из Америки, из Бостона. Я бы позвонил вам раньше, но…
— О чем ты говоришь?
— Несколько минут назад, сэр, я их видел из окна. Они беседовали на дорожке. Мой уважаемый дядя, помощник губернатора, был совершенно прав!
— Просто отлично!
— У губернатора оценят наши усилия, и, может быть, даже поблагодарят нас, и тем более моего проницательнейшего дядюшку.
— Ну слава Богу. Никто в накладе не останется, — с облегчением сказал Сен-Жак. — Надеюсь, что теперь мы можем предоставить их самим себе, не так ли?
— Не знаю, сэр… Прямо сейчас, когда мы с вами разговариваем, к конторе приближается судья. Он очень спешит. Уверен, он собирается войти.
— Надеюсь, бить тебя он не будет. Наверно он просто хочет поблагодарить нас. Помоги ему всем, чем сможешь. Со стороны Бас-Тер идет шторм, и нам может понадобится помощь губернаторства, если телефонная связь опять прервется.
— Я сам лично исполню все его пожелания, сэр.
— Но не переусердствуй. Зубы чистить ему необязательно.
Брендан Префонтейн как вихрь ворвался в круговую галерею центрального здания со сплошной наружной стеклянной стеной. За несколько минут до этого, дождавшись, когда француз скроется в своем коттедже, судья бросился назад прямо к главному зданию гостиницы. Во все времена ему всегда лучше всего думалось на ходу, и чем быстрее он двигался, тем лучше. Самые мудрые решения и объяснения связей явных и неявных событий приходили к нему на бегу. Только что он совершил одну глупейшую, но неизбежную ошибку. Неизбежную, потому что он не был готов к тому, что у стойки регистрации «Транквилити Инн», потребуется назвать имя и остальные личные данные, и поэтому не придумал ничего заранее. А глупую, потому что он только что, рекомендуясь герою Франции, назвал себя не своим привычным именем… Хотя, возможно, это было не так уж и глупо. Созвучность фамилий его и француза могла привести к нежелательным осложнениям, если бы после этого речь зашла бы о цели его визита на Монтсеррат. А цель его сводилась к элементарному вымогательству, так как он хотел узнать, что именно так перепугало Рэндольфа Гейтса настолько, что он нашел в себе силы расстаться с пятнадцатью тысячами долларов, и затем использовать это в дальнейшем, чтобы заполучить еще больше. Нет, его поступок никак нельзя было назвать глупым. Однако следовало принять кое-какие меры предосторожности. Он стремительно пронесся к стойке, из-за которой ему приветливо улыбался высокий, стройный чернокожий клерк.
— Добрый вечер, сэр, — с готовностью воскликнул услужливый негр, обратив внимание на то, что судья начал оглядываться по сторонам и испытал видимое облегчение, заметив что в холле нет никого из постояльцев.
— Я попросил бы вас говорить чуточку потише, молодой человек.
— Я буду говорить шепотом, — сказал клерк почти беззвучно.
— Что вы сказали?
— Чем я могу помочь вам? — спокойным тоном осведомился негр.
— Не будем повышать голоса, хорошо?
— Конечно. Для меня это большая честь…
— Действительно?
— Определенно так, сэр.
— Ну что же, прекрасно, — сказал Префонтейн. — Могу я попросить вас об одном одолжении?..
— Все, что угодно!
— Тише!
— Разумеется.
— Как и многие другие люди преклонного возраста, я часто забываю некоторые вещи, вам понятно?
— Люди с вашим умом и мудростью время от времени могут позволить себе это…
— Что?.. Ну ладно. Я путешествую инкогнито, вы понимаете, что я имею в виду?
— Несомненно, сэр.
— Я записался у вас под фамилией Префонтейн…
— Да, точно так, — перебил его клерк. — Я в курсе .
— Это было ошибкой. В своем офисе я оставил наказ звонить мне сюда на имя мистера Патрик. Видите ли, это мое второе имя. Эта безвредная уловка должна была помочь мне получить столь необходимый для меня отдых.
— Я понимаю, — сказал клерк, весьма конфиденциальным тоном, при этом облокачиваясь о стойку и наклоняясь ближе к судье.
— В самом деле?
— Конечно. Такому знаменитому человеку и именитому гостю, как вы, мы просто обязаны пойти навстречу. Вам будет обеспечен желаемый вами покой. Так же как и он , вы можете рассчитывать на приуатноссь пребывания в нашей гостинице. Будьте покойны, я все понял.
— Приуатноссь?.. Вот, черт возьми…
— Я лично обо всем позабочусь, господин судья.
— Судья? Я не говорил вам о том, что я судья.
В глазах ошарашенного клерка мелькнул ужас.
— Только лишь из желания угодить вам, сэр… — пролепетал он.
— А «он» — это кто такой?
— Уверяю вас, никто в гостинице, кроме меня и ее владельца, не в курсе причин вашего частного визита, сэр, — прошептал клерк, снова пригибаясь над стойкой ближе к судье. — Полная приуатноссь!
— Дева Мария, это та черная задница из аэропорта…
— Мой проницательный дядюшка, — продолжал клерк, пропуская тихое замечание Префонтейна мимо ушей, — сумел понять сам и объяснить нам то, что нам выпала честь иметь дело со знаменитостями, желающими полнейшей конфиденциальности и секретности. Видите ли, он сразу же перезвонил мне после вашего отлета…
— Ну ладно, ладно, молодой человек. Я понял, что вы имели в виду, и благодарен вам за вашу старательность. Прошу исправить мою фамилию на Патрик и если кто-нибудь, будь то особа женского или мужского пола, будет спрашивать меня, называйте им именно эту фамилию. Мы поняли друг друга?
— Я понял абсолютно все, дорогой сэр.
— Ну, дай Бог.
Буквально уже через четыре минуты управляющему пришлось снова бежать к телефону и снимать трубку.
— Стойка регистрации, — сказал он в микрофон поставленным голосом, как будто отпуская благословение.
— Это мсье Фонтейн из коттеджа одиннадцать.
— Да, сэр. Это большая честь для меня… для нас… для всех нас.
– Merci . [11] Не могли бы вы помочь мне в одном деле. Примерно с четверть часа назад, во время прогулки по дорожкам вашего замечательного курорта, я встретил одного очаровательного американца в белом кепи, примерно одних со мной лет. Я хотел когда-нибудь пригласить его на коктейль, но к сожалению, боюсь, не расслышал его имя.
«Он проверяет меня», — подумал управляющий. «Великие люди не только имеют свои тайны, но еще и обеспокоены надежностью тех, кто призван охранять их».
— Судя по вашему описанию, сэр, вы повстречались с очаровательным мистером Патриком.
— Ах, да. Кажется, так его и звали. Это ирландское имя, не американское, но сам он из Штатов, не так ли?
— Это американский ученый, сэр. Из Бостона, штат Массачусетс. Он живет в коттедже четырнадцать, в третьем по счету после вашего. Вы можете позвонить ему сами. Просто наберите семь-ноль-один.
— Да, конечно. Большое спасибо. Но если вы встретите мистера Патрика, прошу вас, не говорите ему о нашем разговоре. Вы знаете, моя жена плохо себя чувствует, и я должен специально выбрать время для приглашения, подходящее для нее.
— Я никогда ничего не говорю понапрасну, сэр, если только меня об этом специально не попросили. Сейчас и потом, во всем касающемся конфиденциальности вашей персоны и мистера Патрика, мы будем следовать инструкциям губернатора Ее Величества.