— Во-первых, это правильно. Мы можем ей помочь, значит — должны. Меня так дедушка учил. Во-вторых, я тебе обещала быть всегда рядом, как ты сам вчера сказал — потому что хочу этого. Ну и в третьих. Ящерица, ты всерьёз думаешь, что я отпущу тебя спасать бывшую невесту одного?
Я слушал свою рыжую валькирию и расплывался в улыбке. Создатель, теперь я понимаю, почему мне пришлось ждать два тысячелетия! Такие чаще и не попадаются! А то, что ревнует, так просто ещё не поняла, что кроме неё мне никто не нужен.
— А я как раз задумался, как тебе всё это сказать!
— Да ты вечно тормозишь, я уже привыкла, — Лена небрежно махнула рукой.
На пару секунд мы замерли, встретившись взглядами.
— Я хочу открыть свой разум, — Маша прервала нашу маленькую уединённость.
Я опешил.
— Но зачем? Мы и так тебе верим!
— Ну и глупо, — Маша пожала плечами, — может я всё это подстроила, чтобы втереться в доверие?
— Мист, всё, что до этого говорила Маша — правда?
“Да”.
— Вот видишь! За тебя поручилась Мист.
— Я прошу. Нет, я настаиваю! Дело даже не в том, что Мист может не знать моих мотивов. Я сама могу не знать заложенных в подсознание приказов!
— Ты что-то подозреваешь неладное, какие-то странные ощущения? — Лена спросила почти с сочувствием.
— Да, именно, странные ощущения! Например, сейчас мне кажется, что лучше ехать не за мамой, а искать отца. Но его охраняет целая армия, с ним нам не справиться, и маму спасти гораздо важнее, я всё это понимаю, а всё равно думаю о том, чтобы уговорить вас добраться сразу до отца. Моё это или нет?
— Ты же понимаешь, что детальное изучение займёт массу времени? Которого у нас сейчас нет.
— Не надо изучать всё, оставь мне мои грязные секретики. Пройдись по верхним слоям, последние пару месяцев, может, найдёшь что-то инородное. Я сама буду тебе помогать, это не займёт много времени. Маму всё равно уже увезли, и придётся её искать, полчаса погоды не сделают.
— Ложись на диван головой к середине.
Я лёг с другой стороны, согнав Лену, голова к голове Маши, и взял её за руку.
— Слушайте внимательно. Мист, следишь за всеми показаниями Маши, если тебе покажется, что она впадает в кому, теряет сознание или ещё что-нибудь пойдёт не так — ткни её чем-нибудь, чтобы пришла в себя. Всю телеметрию транслируй Хиль.
“Принято”.
— Хиль, если что — расцеписвязь. Может потребоваться большая сила.
— Поняла, — она встала рядом.
— Лен, тебе самое главное. По чуть-чуть подлечивай меня, постоянно. Любое вторжение в сознание — травматично, даже если производится с согласия. Я пойду хоть и по верхним слоям — но всё равно вглубь памяти. Мне ничего не грозит, но я смогу пользоваться твоей целебной силой. По идее, сканирование сознания должен выполнять менталист-целитель, как Василиса. Но в наличии таких нет.
— А Лена случайно не менталист? — Маша даже привстала немного.
— Она вообще обычный человек, месяц как про магию узнала.
— То есть тебе реально столько лет, на сколько ты выглядишь? — Маша не унималась.
— Ага, — Лена с удовольствием кивнула, — недавно 18 исполнилось. А что?
— Нет-нет, ничего. Ты же с меня печать сняла, так что я тебе по-о-олностью доверяю, — девушка откинулась на диван. — Создатель, моя жизнь зависит от чёкнутого дракона и почти младенца. Давайте, пока я не передумала!
Глаза у Лены от такого заявления, конечно, сузились. Но поток целебной силы пошёл исправно. К тому же она активировала очки от доспеха, чтобы тоже следить за показаниями. Я закрыл глаза и скользнул в сознание Маши.
Я оказался на лестничной площадке, на самом верху спиральной лестницы, уходящей вниз куда-то в тьму столетий. На площадке — только одна дверь, и она открыта нараспашку. Этот этаж достраивается прямо сейчас, у него ещё даже потолка нет, над головой — небо. Заглянул внутрь — и увидел нашу кают-компанию. Маша вышла мне навстречу в лёгком летнем сарафане, чуть смущённо улыбаясь.
— У вас тут очень мило, мне захотелось запомнить. Только в ту каюту, где я проснулась — не ходи, пожалуйста. Я её заперла.
— Хорошо, — не стоит говорить девушке, что мы слышали её рыдания.
Я бросил взгляд на свои руки. Ладони чуть светились золотистым светом целительской магии. Отлично!
— Итак, что мы ищем? — мы вышли из недостроенной комнаты, и Маша, задав вопрос, заоглядывалась по сторонам.
— Любые аномалии, а также скрытые двери. Я так понимаю, этажи — это периоды бодрствования, а лестничные переходы — сон?
— Наверное. Когда я погружаюсь в себя, я попадаю в лабиринт, а не на лестницу. Это твоё восприятие.
— Да? Как интересно! Значит, сейчас я за главного?
— Ну да, я же добровольно тебя пустила в сознание. Ианатан, ты вообще когда-нибудь в чужое сознание погружался?
— Было дело, но нечасто. Не люблю, — воспоминания чуть не вышвырнули меня в собственное сознание, но я удержался. — Давай не будем терять время. Мист, ты здесь? Давай к нам.
— Да, я здесь.
В воздухе появился ощутимый запах грозы, внутри лестничного колодца сгустился туман, и когда он почти рассеялся — мы увидели Мист, так сказать, во плоти. Такой же римский доспех, как у Хиль, среднего роста, красивое лицо кого-то из северных народов, золотые волосы, сплетённые в две тугие косы толщиной в руку, переброшенные вперёд. До конца туман так и не исчез, и внутри облачка, окутывающего Мист со всех сторон, периодически пробегали разряды молний.
Подбираю с полу челюсть и смотрю на Машу. Кажется, ей, чтобы прийти в себя, понадобится помощь.
— Вы что, раньше не встречались?
— Нееееет, — Маша пару раз моргнула, похоже, борясь с желанием ущипнуть себя.
— Появление во плоти возможно только с разрешения старшего по званию, — Мист вытянулась по стойке смирно.
— А — фи — геть! — только и смогла ответить на это Маша.
— Давайте не будем терять время. Мист, во сколько раз оно здесь идёт быстрее?
— Примерно в десять, можно ещё ускорить, но возрастёт инерция.
— А как ты так свободно висишь в воздухе? — тоже так хочу. Ногами долго.
— Здесь не действуют никакие законы, кроме тех, которые ты сам считаешь нерушимыми.
Кивнув, я поднялся в воздух. Всё-таки разум дракона — достаточно дисциплинированный. Можно — значит можно.
— Понторез! — Маша обвинительно ткнула в меня пальцем, сделала пару вдохов-выдохов и тоже всплыла в воздух. — Ладно, признаю, так удобнее!
— Идём вниз, обращаем внимание на все двери на лестницах. Это могут быть не только двери, но и вентиляционные решётки, окна, да что угодно. Всё, чему здесь не место. Пока исходим из того, что площадки — это периоды бодрствования, и если бы там что-то было — вы бы обе помнили. Глубина погружения — два месяца.
Мы скользнули все втроём в лестничный колодец, и стали спускаться вниз, повернувшись друг к друг спинами. Спиральная лестница таким образом просматривалась вся.
— Вон что-то необычное! — Мист первая разглядела прямоугольник на стене. Даже не дверь, а как будто рамка от картины или лепнина. Только тонкая щель по контуру выдавала проход.
— Маша, открывай!
— Как? Тут ни ручки, ни даже замочной скважины! — девушка в растерянности оглядывала стену.
— Заморозь!
Маша приподняла бровь, но ничего не сказала. С её пальцев в щель между дверью и косяком полился ... поток холода, наверное так. В зазоре появилась вода, которая тут же замёрзла. Минута — и с сухим треском каменная плита вывалилась на площадку, чуть не придавив хозяйку.
Внутри мы увидели небольшую комнатку, даже коморку. А в ней — открытое окно и бородатого мужика, который что-то говорил в окно. Наше присутствие, как и вторжение, он игнорировал.
— Убей Лену, принеси папе её доспех, папа тебя вознаградит. Убей Лену, принеси папе её доспех...
Бородач бормотал и бормотал, а за окном его слова складывались в движущуюся картинку, будто на огромном киноэкране: вот бородач сидит в кресле, Маша бросает к его ногам связанную Лену, перерезает ей горло, тело исчезает, остаётся золотой браслет и копьё, которые Маша протягивает бородачу. Тот широким жестом предлагает выбрать награду. Драгоценности, оружие, ещё что-то. Маша просит копьё — и бородач вручает его царственным жестом.
Бррр!
— Этот бородач — Тайша?
— Да, — Маша, как зачарованная, подошла к окну и уставилась в «экран».
— А за окном, видимо, подсознание... Мист, поджарь этого подстрекателя, будь ласкова.
Мист дважды просить не пришлось. Разряд молнии — и от бородача в комнате осталось облачко дыма, которое тут же рассеялось.
Выглянув в окно, я осмотрелся по сторонам. Во все стороны, сколько хватало глаз, висели такие «экраны». Вряд ли всё это — папины закладки. Скорее всего, собственные Машины установки.
Сама Маша так и стояла, как прилипшая. Пощёлкал перед ней пальцами — ноль эмоций. Так, если бородач был тут явно чужеродным объектом, и мы его уничтожили, то вот этот экран — это уже сформировавшаяся часть подсознания. Его надо не уничтожать, а ... лечить.
Я направил с рук поток целительской маны в экран. По нему пробежала рябь, потом изображение начало блекнуть, и вдруг экран рассыпался искрами.
Маша рядом глубоко вздохнула.
— Полегчало? — я положил ей руку на плечо.
— Не то слово! Когда это было?
— Пока ты была без сознания после ранения на пристани в Валенсии, — Мист уже сориентировалась в местной шкале времени, ориентируясь по каким-то одной её видимым приметам.
— Идём дальше. Время, время! — я первый направился к выходу.
Как только мы вышли из комнатки, окно исчезло, комнатка начала сжиматься, превращаясь в нишу, выпавший кусок стены втянулся обратно. Несколько секунд — и всё исчезло. А нет. Теперь на стене висела картина, на которой были мы трое: Мист, поджаривающая мерзкого бородача молнией, Маша, залипшая на экран и я, превращающий этот экран в фейерверк.
— Оставила на память, — Маша пожала плечиками и улыбнулась.