— подсказывает Хиль.
Точно! Воды кругом полно!
Телекинезом тянусь к воде. Она отзывается, охотно вползая на пирс. Щит вывернут защитной поверхностью внутрь, и тонкий слой воды беспрепятственно забирается под него со всех сторон. Но выбраться уже не может. Аквариум начинает быстро наполняться.
— Хочешь посмотреть, как я плаваю? А как же мы с тобой тогда говорить будем?
Мария одёргивает майку и застёгивает комбинезон. Он меняется, становится даже на вид герметичным. По дрожанию щита ощущаю, как доспех втягивает в себя воздух. Создаёт запас для погружения.
— Поговорим, когда обсохнешь.
Вода наполняет сферу полностью, и девушка всплывает. Она изображает воздушный поцелуй, после чего показывает мне средний палец.
Добавляю второй щит вокруг первого, наполняю водой пространство между двумя щитами. Сжимаю оба щита, меняю форму на более вытянутую. Мария оказывается не в аквариуме, а в стакане. Стенки сдвигаются, теперь щит со всех сторон касается пленницу. Девушка скрещивает руки на груди, мол, и что ты мне сделаешь?
— Может хватит её мацать?
— Секунду...
Сливаю лишнюю воду, и внутренний щит обтягивает Марию, как плёнка под вакуумом.
— Всё, готово. Бей копьём и сразу начинай лечить.
Лену дважды просить не надо. Удар, наконечник входит девушке в спину и выходит из живота. Щиты лопаются, и вода разливается по пирсу.
— Это невозможно! — Мария опускает голову и неверящими глазами смотрит на торчащий из неё наконечник копья.
Странно. Почему она не кричит от боли? Или Лена её лечит, и это блокирует боль?
— Это неизбежно. Ну что, сдаёшься?
— Ты думаешь, что победил?
В руках Марии появляются уже знакомый дробовик и граната. Выставляю щиты и в то же мгновение звучит выстрел. Дробь повисает в воздухе, завязнув во втором щите. Гранату отшвыриваю в сторону телекинезом, она улетает в воду и там взрывается. Также телекинезом сминаю дробовик.
Вот теперь Мария, кажется, испугалась.
“Лен, ты её лечишь?”
“Ещё нет”.
“Странно. Давай лечение на максимум. Хиль, на тебе её доспех, перегрузи его защиту”.
Марию выгнуло дугой, кажется, от удовольствия. Ха! Да она кончает! Так, с Леной надо будет кое-что обсудить.
“Кажется, на ней самой печать, только не такая, как у тебя была”, — напарница как раз выглянула из-за спины своей жертвы.
Выявление скрытого! Направляю на Марию поток маны. И точно! Вот оно! Я чувствую печать у неё на груди, под ключицей, но пока не вижу.
“Ты права. Печать есть, сними её в первую очередь”.
Бью в грудь девушки потоком пламени в полную мощность. Вокруг копья формируется торнадо из молний — Хиль усиливает давление на доспех Марии.
В какой-то момент Мария приходит в себя. Тянусь к её сознанию. Доспех перегружен, он уже не может защитить носителя от всего сразу. Она умоляюще смотрит мне в глаза.
— Пожалуйста, убей меня! — шепчут её губы.
Доспех сдаётся первым. Мотоциклетная экипировка исчезает, она остаётся в шортах и майке, которая тут же сгорает.
Резко останавливаюсь. Поздно. Мария представляет из себя ужасное зрелище — грудь прожжена, в центре виднеются рёбра, волосы сгорели, всё лицо и живот покрыты волдырями. Перестарался.
Но зато и печать сгорела вместе с плотью.
Мария слабо улыбается. Как она может ещё оставаться в сознании?
— Спасибо... отец... добей...
Она тянется рукой к своей шее, и я вижу, как на изящных пальчиках, не тронутых огнём, отрастают длинные когти. Да кто ж ты такая???
Опомнившись, я бросаюсь к ней, чтобы перехватить, не дать себя убить. Но она успевает. Резкое движение — и когти вскрывают сонную артерию и распарывают горло.
— Лена, убери копьё, лечи её!
Я оборачиваюсь человеком, и ладонью зажимаю шею девушки. Кровь толчками выливается между пальцев.
Копьё исчезает, и Мария падает навзничь на землю.
— Охренеть! Да она же... — Лена не находит подходящих эпитетов, встаёт на колени и кладёт руку Марии на лоб. Чувствую поток маны, моя напарница приступила к исцелению.
Первой перестаёт литься кровь из разорванной шеи. Убираю свою руку и вижу, как рана затягивается.
— Я не могу восстановить её плоть, тут всё выжжено, — по лицу Лены под шлемом стекает струйка пота.
Страшная рана на груди меняется — чёрное дымящееся месиво разглаживается, краснеет, покрывается тонкой прозрачной плёнкой, под которой видно, как интенсивно восстанавливаются повреждённые ткани. Сухожилия покрывают оголившиеся кости, нарастает тонкий слой мышц. Девушка делает глубокий вдох, и тут же из неё вырывается стон.
— Лежи спокойно! — Лена шикает на неё.
— Зачем? Не надо!
Я вижу, как из её глаз катятся слёзы, и в этот момент она исчезает.
Глава 23. Кольцо
27 дней 10 часов до поединка
— Я не поняла, куда она делась? — ладонь Лены провалилась на то место, где только что была голова Марии, и девушка оказалась на четвереньках.
“Скорее всего, доспех эвакуировал её по одному из маяков привязки”.
— Тогда она может быть где угодно, в пределах нашей реальности, — я встал и подал руку Лене, — мы её не найдём, пока она сама не захочет.
— Думаешь, она выживет после такого ранения? — Лена деактивировала доспех, оставшись в своём сарафане.
— После всего увиденного — даже не сомневаюсь. Хиль, на копье осталась её кровь и образцы тканей. Можешь провести генетический анализ?
“Уже делаю. Секвенирование будет завершено через 5 минут”.
Мы пошли на яхту. Хотелось только одного — отдохнуть. Просто лечь и ни о чём не думать.
— Так. Погоди ка, — Лена остановилась посреди кают компании с видом человека, вспомнившего что-то важное.
Ладно. Я понял. Отдохнуть не получится.
— Гожу...
— А кого она отцом назвала? — Лена повернулась ко мне и упёрла руки в боки, — Я чего-то не знаю?
— Понятия не имею. Если меня, то я знаю не больше тебя, — я вздохнул. — Я же тебе рассказывал. У меня никогда ничего не было с драконессами, а человеческая женщина от дракона забеременеть не может.
“Это не совсем так. При определённых условиях это возможно”.
— При каких условиях? Если она — маг? Такое сложно скрыть, я бы заметил! В любом случае, давайте дождёмся расшифровки генома.
Пять минут прошли в напряжённом молчании. Мы пытались чем-нибудь заняться, но ничего не вышло. В конце концов, я просто достал бутылку вина и налил нам с Леной по бокалу.
— Спасибо, — Лена взяла бокал и, отпив глоток, отставила его на столик. — Не, что-то не хочется.
— Ну как знаешь, — я выпил оба бокала, после чего залпом опорожнил бутылку из горла. Голова чуть-чуть прояснилась.
“Готово. Результаты более чем удивительны”.
— Не тяни дракона за яйца, выкладывай! — градус раздражения во мне достиг точки кипения.
Над часами на руке Лены возникла голограмма. Лена сняла их и положила на стол.
— Во-первых, — Хиль перешла на голос, — Мария не человек. Но и не дракон. Она — метис во втором поколении.
— Ты гонишь, это невозможно! — начавший было действовать алкоголь выветрился из головы быстрее, чем попал туда.
— Её родители. Мать — неизвестная мне драконесса, скорее всего из родившихся после исчезновения Создателя, т.к. геномы всех старших драконов есть в базе данных. А вот отец Марии — метис в первом поколении.
На голограмме появилась Мария, а чуть ниже неё — две обезличенные фигурки, мужская и женская.
— Дальше предков проследила? Есть известные данные?
— Да. Её мать — дочь Мельхиор и Валтасара.
— Тех самых? — у Лены глаза стали по блюдцу.
— Да ладно! Вот это новость! Если это та, о ком я думаю, то она погибла ещё лет двести назад! Можешь восстановить черты лица?
— Конечно, — Хиль обновила голограмму.
— Да, это она, Василиса. Я её знаю, она на тысячу лет младше меня. Родилась в Киеве, поэтому и имя такое. Продолжай. Что со стороны отца?
— Данные заблокированы, — голос Хиль стал сухим, механическим.
— Так разблокируй! — Лена подалась вперёд. — Ты ведь знаешь, кто это!
— Требуется административный допуск.
Мы с Леной переглянулись.
— Кажется, одному ящеру его давали... да, Вань?
— Хиль, разблокируй данные, — попытка не пытка.
— Данные разблокированы, — Хиль ответила тем же механическим голосом, после чего продолжила привычным уже, вполне человеческим, — что сейчас было? У меня прервался поток времени.
— Ты потребовала административный допуск для разблокировки данных. Или это была не ты?
— Это была подсистема контроля доступа, она имеет приоритет. Ненавижу эту тварь!
Мы с Леной синхронно открыли рты. Что-что-что, простите?
— Так, мы это ещё обсудим. Что с отцом Марии?
— Его родители — твой Наставник и я... то есть валькирия Хиль.
— Наставник и твоя первая ... носитель? — я откинулся на диване и заржал в голос.
— Вань, а что смешного? — Лена удивлённо обернулась ко мне.
— В принципе, ничего. Это даже удивительно, на самом деле. Никогда не слышал ни о чём подобном. А смеюсь — потому что этот напыщенный индюк выговаривал мне про то, что дракону не подобает... как он там сказал... короче, спать с людьми. А сам то!
— А может, как раз имея такой опыт, он лучше понимает, почему не стоит этого делать? — Лена призадумалась.
— Я не понял, ты на чьей стороне?
— На твоей, милый, всегда на твоей. Но ты когда-нибудь слышал про этого сына твоего Наставника?
— Ни разу. Как будто его никогда не было. Хиль, а что это была за оговорка? Ты про валькирию сперва сказала в первом лице.
— Доспех является вместилищем памяти и личности своей валькирии. Накопленный ею опыт после её ухода не пропадает. Предыдущие валькирии становятся, таким образом, наставниками для следующей. Память поколений.
— А кто заблокировал данные о... сыне Хиль? — Лена запнулась, соображая, в каком лице обратиться.