— Она. Сама Хиль, валькирия. Перед своим уходом.
— Хиль, — я решил выяснить ещё одну деталь, — сколько Марии лет, ты можешь оценить?
— 180-190, точнее не могу сказать.
— Погоди. Василиса погибла раньше! Правда, её тело так и не нашли, но это ничего не меняет. С ней не удалось никому связаться.
— Я тоже не могла с тобой связаться, пока ты был под печатью, — Лена пожала плечами.
— Да никто из драконов не станет накладывать печать на другого дракона! Это... так не бывает! Это табу! Вообще немыслимо!
— Но он и не дракон. — Лена мягко сжала мою ладонь. — Да и Мария на тебя не постеснялась печать наложить.
— Вот ведь дерьмо! А день так хорошо начинался! Получается, Наставник может быть заинтересованным лицом. Его приказы теряют силу. Хиль, у него есть доступ к твоим данным?
— Да, есть. У него маяк привязки, через него он может со мной общаться. Сегодня он ещё не связывался со мной.
— Значит, про способности Лены он ничего не знает?
— Не знает.
— Уничтожь его маяк привязки. Вместо него новым маяком сделай это кольцо, — я поднял руку с кольцом, которое служило «переговорным устройством».
— Готово.
— Ну, сейчас начнётся...
“Ианатан, я требую объяснений!”
“Моё почтение, Мастер. Мы обнаружили, что Мария Кросс — Ваша внучка. Вы знали?”
“Нет. Но это ничего не меняет. Найди мне её живой. И как ты умудрился уничтожить маяк?”
“При всём моём уважении, Мастер, Вы знаете закон. Прямая родственная связь — это личный интерес. Вы не можете отдавать приказы в отношении Марии Кросс. Хиль согласна с этим и отозвала маяк”.
“Понятно. Да, ты прав. И ты правильно сделал, ученик. Если твои сведения верны, конечно”.
“Хиль провела секвенирование генома Марии. Она — метис во втором поколении”.
“Кто её мать?”
“Значит, насчёт её отца Хиль права?”
“Да. Встретишь его — убей. Сохранить ему жизнь было моей ошибкой”.
“Мать Марии — Василиса, дочь Мельхиор и Валтасара. Мы предполагаем, что на неё была наложена печать подчинения, и она может быть до сих пор жива”.
“Это возможно. Он... Тайша... всегда недолюбливал драконов”.
“Что-то ещё расскажете?”
“Мне нечего тебе рассказать, Ианатан. Всё, что тебе нужно, знает Хиль. Делай, что должен, и будь, что будет”.
— Его зовут Тайша, — я открыл глаза после сеанса связи с Наставником. — Хиль, к тебе тоже вопрос. Ты хранишь личность и воспоминания валькирии. Насколько мы можем тебе доверять, если дойдёт до столкновения с Марией или Тайшей?
— У меня нет гормональной системы, которая у живых существ значительно влияет на поступки. Я исполняю приказы того, кому подчиняюсь, даже если не одобряю их.
— Почему ты дала мне административный допуск? — я вспомнил о несуразице.
— Это подсистема контроля доступа. Я бы не дала.
— Ленка, слышь, твой доспех мне бы не дала! — меня согнуло пополам.
Лена посмотрела на меня осуждающе, потом улыбнулась, прыснула и присоединилась ко мне.
Отсмеявшись, мы вернулись к расспросам.
— Хиль, — Лена подалась вперёд, — как вообще Тайша мог появиться на свет?
— Валькирия — не совсем человек. Долгое нахождение рядом с Создателем делает валькирию способной выносить ребёнка-мага.
— Ну да. Вот только обычно Создатель держал их при себе. А когда ушёл — они разбрелись по свету. Теперь понятно, откуда после его ухода взялось столько людей с магическими способностями. Потомки валькирий.
— Возможно. Но даже на их фоне Тайша уникален.
— Ну, хорошо, — Лена потёрла виски, — а боеголовки-то ему зачем? Да ещё и с истёкшим сроком годности? Посвежее не нашёл?
— Наставник сказал, что его сын всегда недолюбливал драконов. Не надо быть психологом, чтобы понять, что это банальная зависть. Наверное. Скорее всего. Впрочем, неважно, почему. Может, он просто хочет подставить драконов? Ведь высшие лица знают, кто курирует транспортировку. Решат, что драконы прибрали к рукам крупную партию оружейного плутония.
— Мне кажется, одной такой партии недостаточно, — Лена закусила губу.
— А если это только первая ласточка? Постепенно появится недоверие, а там и до конфронтации недалеко. Драконы чувствовали себя неплохо в старом мире, но в новом наше положение становится всё более шатким. Если на нас объявят охоту — нам не выжить.
— А эти бомбы точно не могут взорваться? — ну да, Хиль же не в курсе современных реалий.
Как объяснить Хиль, что такое тротиловый эквивалент?
— Лена, ты химию в школе хорошо учила?
— Пятёрка была, а что?
— Хиль, считывай данные. Лена, представь таблицу Менделеева...
— Не нужно, твой Наставник снабжал меня современными данными, и даже подключал к сети Интернет.
— Даже так? Очень предусмотрительно с его стороны. Погоди, ты анализировала данные и выдавала прогнозы котировок?
— И это тоже.
— Вот ведь сукин сын! — Лена удивлённо на меня взглянула. — Не, серьёзно, я восхищён! Так вот, если бы наши бомбы были новые, то суммарная сила их взрыва — четыре мегатонны. Боеголовки полежали долгое время на складе, и теперь не могут взорваться в полную силу. Но и одной десятой мощности хватит, чтобы превратить в руины крупный город. Реанимировать их практически невозможно, но собрать из них так называемую «грязную бомбу», которая не столько разрушает, сколько заражает радиацией — можно.
— Такое оружие вообще не должно существовать, — прошептала Хиль.
— Согласен, и тем не менее, оно существует. Но пока оно в руках крупных держав, оно относительно безопасно. Другое дело — религиозные фанатики и разные сомнительные личности, — я посмотрел на голограмму. — Давайте вернёмся к Марии. Мы выяснили, что она дочь Тайши и Василисы. Получается, он наложил печать подчинения на собственную дочь?
— Мне показалось, или она хотела умереть? — Лена рассматривала фигурку Марии на голограмме без прежней ненависти, скорее с сочувствием.
— Похоже на то. И испытав на себе эту печать, я её понимаю. Но зачем она в этот раз появилась, да ещё и возле яхты? Фокус с подчинением — это вряд ли главный план, шансов, что это сработает, было не много.
— Если бы ты не пялился на её сиськи — шансов у неё вообще не было бы, — Лена мгновенно разозлилась, вспомнив обстоятельства моего подчинения. — Тебе что, моих мало?
— Ладно-ладно, признаю, мне следовало быть осторожнее! — я расхохотался, — Нет, хомячок, твоих мне достаточно!
— Смотри мне! — Лена погрозила пальцем. — А что ещё она могла сделать? Пометила яхту, как ты тогда контейнеры?
— Хомячок права, — Хиль ответила без всякой иронии, — это вполне возможно. Следует поискать метки-маячки.
Мы искали весь день, перерыли яхту от носа до кормы, но так ничего и не нашли. Уставшие, мы с Леной сидели на палубе.
— Осталось посмотреть только в унитазе, — Лена откинулась на спину.
— Смотрел. Я даже разобрал сифон у раковины и посмотрел там. У всех раковин. Проверил каждую бутылку в баре, каждую ложку, вообще всё, что было выше ватерлинии.
— А ниже?
Мы переглянулись, и, не сговариваясь, прыгнули в воду. Лена успела активировать доспех, и нырнула уже в полноценном гидрокостюме, даже с ластами, только без баллонов.
“Лен, смотрите с Хиль под днищем, а я пройдусь вдоль бортов и осмотрю винты и рулевое!”
“Ок!”
Ещё полчаса под водой. Прочесали всё, заодно почистили днище.
— Ну не могла же она разобрать двигатель! — Лена в изнеможении упала на диван в кают-компании. — Мы уже всё проверили, осталось туда заглянуть!
— Сейчас посмотрим.
Осмотр двигателя не выявил следов недавнего проникновения. И тут до меня дошло.
— Лен, я идиот!
— Допустим. И что?
Я пропустил подколку мимо ушей.
— Её не было на яхте. Я бы почувствовал её запах, если бы она здесь побывала.
— Не обязательно, — Хиль подала голос, — доспех может полностью отсекать запахи. Она могла вообще никаких следов не оставить.
— Хорошо. Хиль. Вы с Леной прошлись по всей яхте. У тебя есть полная её модель. Где мы ещё не смотрели? Можешь показать?
Над часами появилась голограмма с объёмной моделью яхты. Посты управления, трубопроводы, баки, ещё что-то по мелочи.
— Точно, внутрь баков мы не заглядывали. А ведь они как раз доступны с берега!
— И если взорвутся, то вместе со всем топливом. Там даже мощной бомбы и не надо.
Мы опрометью кинулись к заправочному лючку. Крышка открывается без всяких замков, под ней — обычная откручивающаяся пробка. Открутив её, я заглянул внутрь.
— Темно настолько, что я ничего не вижу.
Направил в горловину слабый поток маны и заглянул ещё раз.
— Колечко с камушком, лежит на дне, светится. Это точно маячок.
Попробовал потянуться к нему телекинезом, но через горловину это оказалось очень неудобно, да и колечко как будто соскальзывало.
— Похоже, у него такая же защита от телекинеза, как у доспеха.
“Я могу достать”, — Хиль обратилась через ментальный интерфейс.
“Давай!”
С предплечья Лены соскользнул паучок, от чего девушка взвизгнула и отдёрнула руку.
— Ну почему паук, почему не ящерка?
“Как скажешь!”
Паук превратился в маленькую ящерицу, тритона с широким плоским хвостом. Ящерка подбежала к горловине бензобака и нырнула вниз.
Пара секунд стремительного плавания — и вот уже колечко у неё в зубах. Толчок хвостом — и ящерка всплывает к поверхности. Для надёжности она ещё и обхватила добычу лапками.
“Вот теперь вытаскивай”.
Я потянул маленькую ныряльщицу наверх, и на этот раз телекинез сработал. Усевшись у меня на ладони, ящерка положила кольцо перед собой и взяла под козырёк.
— Такая миленькая! — Лена разглядывала серо-коричневую помощницу.
— Ей только голубого берета не хватает, — в ответ на мои слова голова у тритона стала голубого цвета. Точь в точь берет. — Она ведь не живая?