сь в костюме. И пусть он теперь носил отметины боевых заслуг в виде глубоких царапин и отсутствующего наплечника, все системы функционировали, как часы.
Отыскать наше местонахождение на карте было делом плевым, благо для этого она у меня была, пусть и устарела морально. Так что я быстро прикинул, сколько еще нам трястись в держащемся на соплях броневике.
Обидно было просрать все с трудом нажитое, зато я своими глазами увидел, какой станет Тау Мара, если не поспешить. Нас просто закидают шапками.
Благодаря моему вмешательству нам удалось выручить два десятка пленных. И каждая жизнь встала на вес золота, а ведь им еще нужен кров, еда и работа. И где их взять, если вся планета катится в ад?!
Колония обречена. Эту войну не выиграть даже с двумя армиями мутантов. Один я, со взломанным Очкариком чипом, ничего не смогу. Да тут и сотня таких не справится, если пятьдесят солдат в одиночку не победил, а их пара миллионов на Тау Мару высадилась!
Броневик ощутимо тряхнуло на очередной кочке, и задняя дверь просто вывалилась наружу.
— Черт, — прошептал я, отключая генератор. — Осторожнее дорогу выбирай! — крикнул клону, не оборачиваясь. — Не хватало еще без последних колес остаться.
Забрав батареи, я распределил их по костюму, кривясь от боли в поврежденных мышцах. Вот, когда пригодились бы полчища бессмертных мутантов!
Мы выкатились на старые руины. До вируса здесь был один из больших городов, теперь же остались одни каменные обломки. Серые плиты, раскрошившиеся от прошедшей триста лет назад войны и времени после.
Осколки былого величия колонии скрывали под собой один из ангаров, через который можно добраться до одной из множества капсул, возведенных Очкариком.
Кое-как расчищенная дорога сперва просто виляла между горами камня, а потом и вовсе свернула в сторону. Всего лишь жалкий десяток небоскребов, а завалили весь городок так, что ни откопать, ни проехать. Приходилось петлять по лабиринту руин, сбросив скорость до черепашьей, чтобы не рисковать и без того подыхающей машиной.
Броневик трясло и раскачивало. Лопнувший металл изрешеченного сгустками энергии корпуса скрипел и стучал расхристанными соединениями. На очередной неровности мне на шлем упал болт, весело зазвенев по кабине машины. Я проводил его взглядом и со злостью выпнул через дыру кузова.
Как быстро я взлетел и упал. Еще несколько часов назад в моем распоряжении была целая куча военной техники, верные до гроба бойцы. А теперь все, что у меня осталось: единственный клон и эта развалюха.
Я терял и продолжаю терять. Только если в начале я лишился поддержки Алисы и одного древнего «Агрессора», схлестнувшись с целой армией мутантов, то теперь я, похоже, обрек всю Тау Мару на смерть, заигравшись во всесильного бога.
Машина резко накренилась на бок, едва не переворачиваясь вверх дном, но клон дернул руль в сторону, и броневик, громко хлопнув днищем об наваленные на дороге плиты, исторг из-под пола оглушительный скрежет.
Скривившись от отвратительного звука, я закончил возиться с аппаратурой. Обесточив генератор, протиснулся в кабину и опустился на сидение.
Яркие звезды освещали то подобие дороги, по которому едва-едва полз наш броневик. Включить фары было невозможно – они пали смертью храбрых еще при захвате пленных жителей в Хенсу. Так что ехали мы едва ли не на ощупь.
Я помнил, где располагался спуск к кораблю на карте Паники, и теперь внимательно посматривал по сторонам в поисках нужного места, так как никогда тут не был сам, а все эти чертовы развалины, на мой взгляд, неотличимы друг от друга.
В отличие от того же Сити, где выжившие после вируса восстановили хоть какое-то подобие населенного пункта, здесь никто быт наладить не пробовал. По крайней мере, следов подобных попыток не осталось. И если бы не предсмертная записка Мессии, я бы и не думал искать здесь одно из самых важных мест проекта «Новое человечество».
Клон неожиданно свернул с расчищенного пути, и броневик стал медленно взбираться по бетонным плитам, с шипящим шелестом кроша широкими колесами мелкие обломки в щебень.
Эта «тропинка» пролегала между двух уцелевших колонн, оставшихся с давно забытых времен. С небольшого пригорка, куда мы забрались, открывался отличный вид на руины. Но самое главное – прямо по курсу зияла громадная воронка от мощного взрыва. Прямо там, где предполагался спуск к кораблю.
— Твою мать, — выдохнул я сквозь зубы.
Заринский знал про закопанные корабли, и нанес свой удар, отрезая возможность спастись. Сколько еще он расхреначил, пока я болтался черт знает где?
Я выпрыгнул из броневика и двинулся в сторону воронки. На визоре замерцал, увеличивая показатели, счетчик Гейгера.
Повышенная радиоактивность.
Я дошел до края оплавленной ямы и слепо уставился в ее центр. Щелкнула, открываясь, маска шлема и вдохнул ртом пыльный воздух с четким запахом гари. Ветер бросил мне в лицо пригоршню сажи, она захрустела на зубах, и я сплюнул под ноги.
Зафиксировано повышение регенерации организма. Расчетное время до полного восстановления: 14 часов.
— У меня нет столько времени, — зло выдохнул я, отворачиваясь от воронки.
С каждым шагом из-под моих ног поднималось облако пыли. Она медленно оседала на сапогах, отчего красный цвет брони напоминал о затухающих огнях пожара. Замерев на месте, я уставился под ноги и пнул попавшийся камушек. В полной тишине он оглушительно треснул под подошвой, осколки раскатились по обожженному бетону.
Маленькая проекция всей Тау Мары. Бетонные руины, гарь на зубах и остывающий пепел – вот и все, что останется от колонии, когда эта война закончится.
— В Ксежинск, — приказал я, запрыгивая обратно в броневик. — Никаких больше задержек.
Если колония обречена, я хотя бы вытащу отсюда тех, кого смогу. Или сдохну, пытаясь.
Глава 3
Ксежинск стоял в осаде. Нацелив прожекторы в небо, город вяло отстреливался по собравшимся у стены войскам.
Не у всех в рядах пришельцев даже броня была. Зато боевых машин ублюдки притащили с избытком. Большая часть, правда, уже развалилась под стенами, дымя оплавленными остовами, но легче от этого не становилось.
И здесь сеть «Стальных сердец» не работала. На мгновение я даже решил, что ее просто разрушили, но отмел эту мысль. Ни к чему себе нервы трепать.
Территория перед городом была изрыта воронками и траншеями. Тут и там застыли брошенные бронированные машины. Трупы усеяли землю, как оравшие листья.
Клон придавил педаль, разгоняя гремящий броневик. Машина запрыгала на ямах, я вцепился в панель, страшась выпасть из развалившегося вездехода.
Пролетев буквально метров триста, мы привлекли всеобщее внимание. Боевой робот резко обернулся на нас, угрожая подвешенными к рукам пулеметами.
— В сторону! — приказал я, выпуская короткие разряды из своей MSG.
Продырявленный бот развалился на куски, и по нам открыли огонь со всех сторон. Лагерь пришельцев, до того вяло постреливающий в сторону города, взорвался грохотом орудий и многоцветьем вспыхивающих снарядов.
До города оставался километр заваленной трупами и обломками земли. Сзади грохнул взрыв, подбрасывая нас в воздух.
С матом уперевшись руками и ногами, я закрыл глаза, ожидая удара, который прикончит нас вернее, чем вражеский огонь.
Колесами грохнули об землю, взметая облака пыли. От вспышек разрядов стало светло, как днем. Я прижал винтовку к себе, готовясь выскочить из машины, как только станет совсем жарко.
На стенах Ксежинска замерцали огни. НИ вычленил немногочисленные фигурки защитников. Выпустив огненный шлейф, от стены сорвалась ракета. Замерев на месте, я смотрел, как она приносится в метре от нас. Снова грохнул взрыв, и НИ отметил приблизительные потери врага.
Триста метров. Вверху на стенах что-то кричали, размахивая руками, но до нас не долетало ни звука – все перекрывал шум погони.
И тут наш триумфальный прорыв окончился позорной реальностью.
Длинная пулеметная очередь застучала по корпусу броневика, клон вывернул руль, заставляя машину нырнуть носом в широкую канаву. Меня швырнуло в лобовое стекло, я едва успел выставить руки, чтобы не проломить его башкой.
Сверху на дороге что-то взорвалось, нас присыпало комьями земли и кусками расплавленного асфальта.
Все замерло, даже двигатель броневика заглох, чихнув на прощание. Машина честно отслужила свое, и теперь превратилась в груду металла.
Я раскрыл перчатку и приложил голую ладонь к лицу клона. Мозгов у него, может, было и немного, но с дырой на месте верхушки черепа даже я жить не смогу.
— Все, Каратель, ты теперь один, — выдохнул я, забирая вирус из тела подчинённого. — Впрочем, как и всегда.
Тем временем нейроинтерфейс отметил приближение врагов. Пятеро солдат в легкой боевой броне. Вооружены обычным огнестрелом, никакого энергетического оружия. Сигнатуры бойцов «БиоТек», все прибыли со «Святого Иосифа».
Ну, это их последний бой.
Сняв с трупа подчиненного кобуру с шестизарядным револьвером, я накинул ее на себя и, подхватив MSG, стал осторожно выбираться наружу.
Перехват радиосигнала.
В ушах сразу же раздались тихие отрывистые переговоры. Парни не расслаблялись, языками попусту не трепали. Даже немного жаль их.
Стелс активирован.
Я сместился в сторону и замер за пассажирским креслом, держа край дороги на прицеле. Красный контур мелькнул сверху, но я не отреагировал, ожидая, когда появятся остальные.
Они не спешили. Распределив роли между собой, бойцы стали брать обрыв в кольцо. Держа замерший броневик на прицеле, солдаты подходили все ближе.
Я выждал еще с минуту, пока первый из них не спрыгнул в броневик через оторванную заднюю дверь.
Дуло чужого автомата оказалось прямо у меня перед носом. НИ отметил модель оружия, но я не стал заморачиваться, и врубив сервоприводы, повалил врага на спину.
Застрекотал автомат, рассыпая искры. Сверху заорали дружки прижатого к броневику солдата. А я саданул его прикладом по рукам, добавил головой в лоб и, обхватив за плечи, воспользовался бойцом, как щитом.