Но это не значит, что В-200 готов принять свою судьбу. Зарплату ему никто не платит, ему приходится работать с тем, что дают, поэтому с ним можно договориться, если знать, что ему нужно. И так почти со всеми роботами института. С некоторыми договориться нельзя, потому что они слишком тупые, а с некоторыми нельзя договориться потому что они слишком умные. Такие как майор В-200 — золотая середина.
И вот, после вручения довольно дорогого презента майору, я дома, слушаю, как мама разговаривает с кем-то из министерства образования. Парис отличился, раскатал в пух и прах целую пачку элитных задротов на олимпиаде по химии. Держал интригу до последнего, даже прошел повторный тест на допинги.
— Ну что там? — спросил я.
— Говорят, что готовы взять его на бюджет в МГУ, на факультет химии. — выдохнула мама.
— А школа? — удивился я.
— Так его посреди учебного года никто и не заберёт. — ответила мама. — Как все пойдёт, просто с бюджетом вопрос уже решен.
— Но он же, вроде как, на математику и физику упор делал? — не понял я.
— Галина Валерьевна и говорит, что ему сразу же научного руководителя найдут, будет учиться на кафедре вычислительных методов в химии. — объяснила мама. — Всё, ещё один ушел…
— Надо было больше детей вам с папой заводить. — улыбнулся я. — Я с Прасковьей в одно местечко съезжу ненадолго, в воскресенье к обеду буду.
— Ты на следующей неделе будешь? — спросила мама.
— Ага. — кивнул.
— Тогда езжай. — разрешила она. — Мне теперь надо Париса готовить… Маме сообщить надо… Вот не поверит.
//Хабаровск//
— Что мы забыли в этой дыре? — спросила Прасковья раздраженно.
— Одного дружка надо проведать. — ответил я. — Пойдём, машина уже должна быть рядом.
Суо нашла для меня выход на тех ублюдков, которые штурмовали подъезд моего дома. Она взломала все камеры в округе, базу данных полиции, причём не совсем незаметно для самой полиции, из-за чего в портовом районе Феодосии был объявлен план-перехват. Безуспешно, так как не было никаких злоумышленников.
Нашли мы ублюдков, улетели в Хабаровск, чтобы отсюда перебраться в Китай, а оттуда куда угодно.
ФСБ, а захватом штурмовиков моего подъезда занимались именно они, убили не всех, там пятеро каким-то образом сумели улететь сначала на частном вертолёте, потом на частном самолёте, без каких-либо следов, но Суо провела эвристический анализ совокупных признаков злоумышленников, точно установила где они сейчас, поэтому я вылетел в Хабаровск и сейчас искал каршеринговую тачку, которая должна подкатить ко мне с распростёртыми дверями где-то… здесь.
Ну да… Какая-то японская салатовая хрень, типа кроссовера. Ничего другого и не ждал.
— А тебе не западло садиться в это? — поинтересовалась Прасковья, презрительно ткнув пальцем в "гордость самурая".
— О, уголовные понятия… — усмехнулся я. — Открываю в тебе всё новые и новые грани характера, каждый день… Удивительно.
— Пошел ты. — пробормотала Прасковья, садясь в машину и доставая телефон.
Суо смогла установить, что эти ублюдки прячутся где-то в квадрате двадцати километров. Я уже направил свою самурайскую машину туда, как руль заблокировался и отжалась педаль тормоза. ГАИ.
— Сержант Филармонов, ваши документы. — приложил руку к фуражке хабаровский мент.
— Здравствуйте, вот. — протянул я водительское удостоверение, удивлённый существованием живых гаишников.
— Каршеринг? — в свою очередь удивился гаишник. — Я думал, их уже позакрывали всех.
— Гек, как закончишь с полицейским, разворачивай машину и уезжай. — сообщила мне Суо.
— Но почему? — спросил я мысленно.
— ФСБ уже нашли нападавших. — ответила Суо. — Я даже с камеры, расположенной в двух километрах, слышу интенсивную стрельбу и взрывы. Лучше тебе не быть связанным с этими делами. И вообще, после перелёта я сотру все свидетельства вашего пребывания в Хабаровске.
— Договорились. — согласился я мысленно.
Прасковья молчала, с кем-то переписываясь по мобиле, а я развернулся обратно к аэропорту. Дела…
— Хотя… — Суо замолкла. — Есть скрывающийся в тайге психопат-убийца, главный подозреваемый в деле о Лесном Потрошителе, заведенном в двадцать девятом году. Тридцать пять жертв, в основном жители деревни Иванковцы, также имеются доказанные эпизоды расправы над неустановленном количеством китайских контрабандистов. Скрылся в тайге, в розыске до сих пор. Поликарп Васильевич Тополев, девяносто восьмого года рождения.
— Старикашка? Цена вопроса? — поинтересовался я.
К маньякам симпатии не испытываю, поэтому совершенно не против прикончить ещё одного.
— Десять килограмм платины, три куба развития. — сообщила мне Суо.
— Это хорошее вознаграждение… — подумал я. — Берусь. ФСБ на меня не вышло?
— Пока нет. — ответила Суо. — Я позаботилась о зачистке следов. Специально за тобой никто не следит, поэтому пока что имею возможность делать тебя невидимым.
— А как же те криминалы? — не понял я. — Разве они не должны искать способ меня выловить и прикончить?
— Они, как говорил один мой хороший знакомый, прижали жопу. — пояснила Суо. — Их сейчас загоняют как волков. Они сунулись на территорию ФСБ, покусились на учёных государственной важности, носителей государственных секретов. Так нельзя, поэтому они сейчас расплачиваются за все грехи, свои и чужие.
— Во дела… — вслух произнёс я.
— Что за дела? — отвлеклась от телефона Прасковья.
— Забей. — бросил я и продолжил ехать в тишине.
— Плохо, что кого-то из них могут взять живьём. — произнесла Суо задумчиво. — Тогда вполне вероятно вскроется вся цепочка, а там и до твоего раскрытия может дойти. Не хотелось бы мне становиться подопытным кроликом…
— Будем надеяться… — подумал я.
А что ещё остаётся? Я ФСБ, ГРУ и прочие страшные аббревиатуры не потяну. И не хочу даже задумываться о возможности противостояния с подобными структурами.
Это в кино они отважные и справедливые борцы с враждебными силами, а в жизни… Вот возьмём меня. Вроде как со стороны нормальный парень, отличный курсант, с выдающимися перспективами, но фактически рабовладелец, хоть и невольный, а также прямо сейчас еду убивать человека.
Ехали по относительно ровной местности, объезжая овраги, самурайский кроссовер справлялся. Долго ехали, часа четыре.
— Это где-то здесь. Он в радиусе пятисот метров. — сообщила Суо, когда мы прибыли к месту.
— Ты привёз меня в тайгу чтобы прикончить и прикопать? — с затаённым страхом спросила Прасковья.
А потом она увидела лесную хижину, замаскированную специальной сетью и деревьями.
— Я же говорю, это было бы слишком легко для тебя. — покачал я головой, глуша двигатель. — Мы здесь чтобы проведать моего сердечного друга.
Я достал из-под сиденья старинный пистолет Макарова и взвёл его.
— Ты же только что сказал, что это твой сердечный друг. — насторожилась Прасковья, глядя на процедуру подготовки оружия.
— У нас очень плохая сердечная дружба… — с сожалением произнёс я.
— Капканы. — предупредила Суо.
— Не выходи из машины, капканы повсюду. Вот тебе ТТ, ещё не разучилась пользоваться? — я протянул Прасковье пистолет.
— Справлюсь. — ответила та, принимая тяжелый пистолет.
Обходя тщательно замаскированные капканы, я тихо подошел к двери. Это место хрен найдёшь, если не знать точные координаты. Четыре миллиона квадратных километров — восточносибирская тайга, прятаться можно до третьего тысячелетия. А ведь есть и остальная тайга, чуть более населенная чем восточносибирская, но всё равно. В целом у нас в стране пятнадцать миллионов квадратных километров плохо изведанной тайги, тут армии прятать можно, про одного человека и говорить нечего!
Только тут без помощи выживать очень тяжело, почти невозможно…
Выбиваю дверь, врываюсь внутрь. Силуэт — выстрел, выстрел.
С хрипом на деревянный пол заваливается тело. Глаза привыкают к полутьме.
— Вот и всё, Поликарп, добегался. — произношу я.
Суо открывает перед глазами список Топ-10 по региону. Поликарп Тополев зачеркнут. Подхожу к телу и забираю три куба. Клёво. И совсем не жаль.
— За что? — тихо спросила из-за спины Прасковья.
— Маньяк-убийца, орудовал километрах в пятистах отсюда. Тридцать пять жертв из местных, ещё хрен знает сколько китайцев. — ответил я на это.
— Вырезал печень и сердце, а тела оставлял в живописных экспозициях. — дополнила Суо.
— Это реальный маньяк, вырезал печёнки и сердца. — дополнил я своё объяснение новыми сведениями.
Честно говоря, в глубине своей души я признаю, что это занятие — не самое моральное в моей жизни. Система толкает меня к убийству ради денег и развития. Будто бы это всё оправдывает. Но это не так. Я пристрелил только что человека. Внезапно, он не ждал. И не дай бог это окажется какая-то подстава…
— И ты уверен на все сто? — подлила масла в огонь разгоревшегося внезапно сомнения Прасковья.
— Вот ты и поможешь мне убедиться. — сказал я и начал обыск.
Должны быть хоть какие-то признаки… Хоть что-то… Ведь не бывает, что маньяк совсем ничего не оставляет.
Хижина была пуста. То есть, не пуста, тут были все условия для автономного существования, даже некоторое количество покрытых пылью просроченных консервов… Стоп. А чем питается этот отшельник? Точнее, питался?
Кухня обжитая, но я не обнаружил никаких признаков свежей еды. В холодильнике какие-то соленья, но ничего из магазинного. Что-то тут нечисто…
— Подвал. — посоветовала Суо.
Я вышел наружу. Подвал заметил ещё когда только подходил. Удар попавшимся кстати колуном — замок отвалился.
Сразу пахнуло застарелым потом и дерьмом. Он что, срал там?
Закрыв нос и рот тряпкой, задержал дыхание и спустился вниз.
А вот и доказательства.
— Прасковья, не ходи. Тебе сюда не надо. — сообщил я наверх.
Тут действительно кто-то гадил. Клетка, миска для еды, а также освежеванный человек, висящий на крюке. Ну да, в тайге сложно выжить без помощи…