— Чего? — тихо ответил незнакомец.
— С твоим талантом пролазить в щели, ты для тараканов должен стать настоящим гуру. Сам вылезешь или помочь?
— Не смогу, точно. Все тело затекло. Я ж тут несколько часов лежу уже.
— Давай руку, я буду тянуть, а ты там ногами помогай, отталкивайся.
Провозившись несколько минут, Григорий вытащил на свет перепачканного землей парня. — Кто ж ты такой и как здесь оказался?
— Белецкий Петр я, из Софиевки в область ехал. На попутке добирался, а она сломалась, и водитель ушел, как туман начался. Я долго сидел-сидел и тоже пошел по проселку, пока в стену бетонную не уперся. Вернее, в ворота в стене.
Парень показал рукой в сторону тыльных ворот комбината.
— Я покричал, думал сторожа позвать, но никто не ответил, — продолжал Петр. — Под воротами пролез и пошел по территории. А как к зданию подошел, то этого увидел, а он меня. И погнался сразу за мной. Я как убегал, коленом стукнулся об угол железяки какой-то. Понял, что не оторвусь, ну и нырнул под трубы.
— А что ж ты его сразу испугался?
— А как не испугаться? Он же там собаку жрал! Прям зубами мясо вырывал из нее с шерстью. Вся рожа в крови и одежда. У меня от страха чуть ноги не отнялись.
— Собака черная была?
— Да не очень-то я собаку в такой момент хотел рассматривать. И темно было, только свет от лампы на столбе.
— Съел, гад Агапов, сторожевого Туза. Там черный немец на цепи сидел. Вот он им и под харчился. Жалко псину. Ладно, Петя, пошли.
— А куда?
— По бабам! Куда ж еще сейчас можно идти? — наигранно удивился Федоров. — По крайней мере, одна нас сейчас очень сильно дожидается. А нет ни чего хуже, чем женщина, обманутая в ее ожиданиях. Пошли.
Закинув топор на плечо, Григорий направился назад к крану. Следом, постоянно оглядываясь по сторонам, пошел Петр.
Анна сидела в углу, образованном зданием компрессорной станции и складом крановщиков, в двадцати метрах от крана, выглядывая из куста сирени.
— А вот и мы! Знакомьтесь. Анна, это Петр. Петр, это Анна.
Петр кивнул и попросил: — А воды попить можно? Пересохло все, язык как деревянный.
— Сейчас покажу, где попить. За одно, в дорогу воды наберем. И просветить тебя надо — что знаем, то и расскажем. А то ты под трубами ничего и не видел. Пошли к проходной.
Напившись и набрав в две, валявшиеся возле крана полуторалитровые бутылки, воды, они подошли к проходной.
— Ого, а тут и полиция была! — показывая на УАЗ воскликнул Петя.
— Была, да сплыла!
— Сбежали?
— Убить их пришлось, они нас скушать хотели. Вот, только свои стволы нам в наследство оставили. Ты, кстати, стрелять умеешь?
— Да. Нас на уроке начальной военной подготовки на полигон возили. Семь патронов из автомата стреляли. И разбирать учили автоматы.
— На стрельбах попал в мишень?
— На тройку отстрелялся.
— Держи автомат. Там три патрона, и пистолет, в нем два осталось. Оружие на предохранителе.
Они обошли полицейскую машину, переступив через труп сержанта. Выйдя из ворот, Григорий показал на валявшиеся перед КПП трупы зомби и обеденные останки Бурмича.
— Это все рабочие нашего комбината, которые после кислого тумана стали людоедами. В них же превратились и полицейские, которые заблудились и сюда выехали. Только я и Аня не изменились.
— Пока не изменились, — вставила Анна.
— Хорошо, пока не изменились, нехотя согласился Гриша. — И мы не знаем, изменишься ли ты в дальнейшем. А поэтому, будем наблюдать не только за обстановкой вокруг нас, но и друг за другом.
Из автомобиля раздались звуки ударов. — А вот нас и услышали. Петр, за эти несколько часов мир изменился. Тут очень опасно. Мне пришлось уже убить трех. Первый раз спасая себя, второй раз, когда отбивать Аню пришлось и третий, когда тебя выручал. Там, в машине, сидит запертый людоед. Он сидит там всю ночь и очень голоден. Сейчас я его оттуда выпущу, а ты, моим топором, его убьешь. Я буду тебя страховать.
Федоров говорил четкими, рубленными фразами, как вбивал гвозди в доску, при этом смотря прямо в глаза Петру. — Ты должен это уметь. А мы, должны быть уверены, что ты не подведешь, когда надо будет отбиваться.
— Я понял, — тихо проговорил Петя. — Страшно, но я попробую.
— Это не игрушка. Тут попыток не много, а всего одна. Я открою двери и стану сзади тебя. Как на тебя пойдет, не бойся. Подпусти его поближе и нанеси один удар в голову, кстати, попробуй бить обухом. Готов?
Петр взял у него топор и кивнул головой.
— Анна, отойди назад, за ворота.
Дождавшись, когда девушка ушла, Гриша залез в машину, отодвинул наружный засов двери «стакана», и, открыв его, резво выскочил назад.
Стук в машине прекратился и через несколько секунд из дверного проема появилась голова бывшего сельского дебошира. Утренние лучи солнца, бившие ему в лицо, заставили его зажмуриться, но он быстро адаптировался к яркому свету, сменившему темень его узилища, и осмотрелся.
Увидев Петра, он довольно заурчал и сразу направился к нему.
На плечо Пети легла рука Григория. — Видишь, как он обрадовался, когда тебя увидел? Вы не знакомы, случайно? Ладно, не ссы, я рядом. Шаг на встречу и удар. Давай.
Петр не подвел. Нанеся сильный удар обухом, как и советовал Григорий, в голову, который пришелся в височную часть, он сразу сразил зомби, который свалился и несколько раз дернув конечностями, затих.
— Вот и чудненько. С почином и тебя, — Федоров склонился к Петру, который бросив топор присел на корточки и начал тяжело дышать. — Я после первого вообще вырвал все, а ты молодец. На вот, хлебни водицы.
Петр сделал несколько глотков и вернул бутылку.
— Кстати, Петя, а где эта твоя Софиевка? Что-то я тут таких населенных пунктов не припомню.
— Сумской район, мы километров десять от села отъехали.
— Сумская? Украина? — воскликнул Гриша.
— Да.
— Хорошенькая тут география получается! Ай, да мир! Все смешалось. Так, гляди, и негры появятся. Ну, что, будем выдвигаться? — Федоров посмотрел на товарищей по несчастью и, дождавшись из согласительных кивков головами, призывно махнул рукой. — Пошли.
Глава 15. База. Летный ангар
6.30
— Что? Удивлен? — Касатонов, улыбаясь, смотрел на реакцию Ирме, рассматривающего самолет.
— Да это ж жуткий нафталин! Да еще и англосакский.
— Не ссы, прорвемся. Все приборы управления адаптированы под наши самолеты. Бортовое стрелковое вооружение современное: авиационные рельсотроны в носовой части и на корме. Этот борт используют как грузовик. В штате только бортовой стрелок и бортинженер. Остальные сменные, как мы с тобой. На нем ходим на двух двигателях, как правило, внутренних, но иногда «гоняем» и пару крайних, что б не застаивались. А вообще, его выбрали из-за блочной системы сборки. Сюда самолет проблемно протащить. А уж такой крупняк тем более. У «Ланкастера» 36 отдельных модулей. Как конструктор. Обычно этот самолет на внешнем поле стоит, но вчера закончили менять два двигателя. Так что, сейчас нас в шлюзовую тягачом, а потом наверх.
У самолета стояла группа из 8 человек. Один из них повернулся и отдав честь доложил: Самолет к вылету готов. Вооружение в норме. Горючее в оба конца с запасом 200 километров.
— Технарям, спасибо, — Касатонов пожал руку бортинженеру, — внимание, экипаж. Слушаем боевую задачу. Полет на стаб «Игривый». Дальность 550 километров. Туда груз боеприпасов плюс один пассажир. Назад груз около 2-х тонн. Повышенное внимание земле, разведка засекла перемещение в нашу сторону нескольких групп неопознанных местных боевиков. Вылет через 20 минут.
— Еще. Представляю лейтенанта Ирме Малофа. Второй пилот. Вчера только прибыл и с корабля на бал.
Обращаясь к Малофу, Касатонов представил остальных членов экипажа: штурман, лейтенант Шайтанов Олег, бортинженер, лейтенант Середа Вадим, кормовой стрелок, рядовой Протасов Андрей. Наш бортовой стрелок, сержант Гримми присоединится к нам на летном поле. Все, снаряжаемся и по местам. Вон уже и майор мчится.
В павильоне, рядом с самолетом, все облачились в именные скафандры. Именно облачились, так как каждому помогали два специалиста. Они же проводили всех в самолет и помогли занять места.
— Гримми иммунный. Читал о таких?
— Да. Местный?
— Нет, наш. Полгода назад свалился на Иле. Был бортовым стрелком. Самолет вдребезги, пилот погиб. Гримми, его тогда по-другому звали, в скафандре выбирался, пока его тварь не порвала. Тварь, то, он завалил, а потом решил никуда не идти, пока лотерея сыграет. Забился в какой-то домишко и сидел три дня. Когда понял, что иммунный, пошел к Базе. По пути его союзники подобрали и к нам доставили. Они же его и перекрестили в Гримми, есть такая традиция, если выжил, вздохнув воздух местный, надо о прошлом имени забыть. Новая жизнь, новый человек. А союзникам за это бонус офигенный — бронеавтомобиль с модульной системой вооружения, и полный боекомплект.
На тягаче включился желтый проблесковый маячок, и они медленно вползли в шлюзовую камеру, из которой, после выравнивания давления, отбуксировали на огромный подъемник, поднявший их на поверхность.
На летном поле стояло 4 Ли-2 "Овод" и 6 Ил-2К.
— Остальные в ангаре, он сзади, ты не увидишь от сюда. У нас 12 «Карателей». Есть еще вертолетная группа, в которой один Ми-24 «Зевс», четыре Ми-8 «Уран» и четыре импортных «Робинзона», а также группа беспилотных аппаратов. Там и ударные есть, и разведчики. Но с этими мы очень редко взаимодействуем, так как они больше с «наземниками» работают.
Тягач остановился. Сотрудник аэродромной обслуги в легком скафандре отцепил сцепку от самолета и дождавшись, когда на борт поднимется стрелок, показал водителю и пилоту поднятые вверх большие пальцы. Тягач ушел назад к шлюзу.
— Гнездо, я Шмель-4. К взлету готов.
— Шмель-4, взлет разрешаю. Удачи.
Набрав высоту 500 метров, самолет взял курс на северо-запад.
— Дальше пойдем с набором до 700 метров. Максимум тут 1000. А ближе к черноте 100–150 метров, выше все отказывает. А чернота вверху не стабильна, гуляет и по высоте, и по границе. Скорость 300. Максимум на этой лошадке 450, но мы никуда не спешим. Поглядывай вниз, твой сектор от 12 до 3 часов.