Еще в пятом классе, когда они ходили обносить яблочные сады, старшие пацаны учили его, что, когда убегаешь, нельзя оглядываться. Бежишь вперед и смотришь вперед, выбираешь маршрут, обходишь препятствия, а если оглянулся, то все, и дыхалка сбилась, и страх может схватить.
Вовка бежал, как не бегал еще ни когда. Единственная мысль — ни споткнуться, ни упасть.
Покричав из кустов, привлекая к себе внимание, он видел, как резво сорвались его преследователи с места. Отбросив в сторону палку с тряпкой, которыми он крича, размахивал, Махно рванул к дереву, и сразу услышал шум десятков ног, треск ломаемых бегущими кустов.
До дерева, спасительной, одиноко стоящей в поле, груши, оставалось с десяток шагов, когда Рыжий услышал звуки сигнала автобуса.
«Завели, получилось», — успел подумать он, и зацепившись ногой за, неизвестно как оказавшуюся тут проволоку, упал лицом в траву, проскользив по ней лицом и животом.
Вскочив на ноги, он сразу почувствовал боль в левом колене. «Не оглядываться! Я успею. Футболка теперь зеленая от травы будет», — мысли носились в голове с бешеной скоростью. Оттолкнувшись правой ногой, Вовка подпрыгнул и ухватившись за нижнюю толстую ветку, подтянулся вверх, помогая рукам, перебирая носками кроссовок по стволу дерева. Уже перевалившись животом на ветку, он глянул вниз и невольно отдернул голову назад. В паре сантиметров от его лица промелькнула ладонь тетки-зомби из «Сладкой парочки», пальцы которой едва не схватили его за одежду.
Перебравшись на еще одну ветку выше, Махно осмотрелся. Переродившихся зомби было шестеро. Самыми активными были, как и ожидалось, две злые тетки, которые постоянно пытались забраться на дерево, но их довольно тучные тела не давали им такой возможности.
Четверо других, три мужчины и молоденькая девушка со смешными, загнутыми вверх концами, косичками и не смешным, перепачканным кровью подбородком, расположились под кроной с задранными вверх лицами, и неотрывно следили за ним, издавая утробное урчание на разных тональностях, однако к теткам приближаться они явно опасались. Все-таки размер имеет значение.
Посмотрев в сторону автостанции, Рыжий уже не видел автобуса. Только облако поднятой пыли указывало на направление его движения.
Вначале у него появилось желание, подобно Маугли из мультфильма, свесившись с ветки, начать дразнить людоедов, но потом его охватила жуткая усталость, вернулась боль в колене и чувство жажды. Вовка уселся на толстую ветку и равнодушно смотря на беснующуюся внизу парочку, стал ждать.
Глава 32. Зоя
12.30
Выслушав рассказ Григория о том, что происходит вокруг них с самой ночи и вывод, что большая часть людей, под воздействием воняющего кислой химической гадостью тумана, превратилась в людоедов, женщина заплакала, но быстро взяв себя в руки, вытерла слезы. Выпив очередной стакан воды, представилась: — Меня Зоя Васильевна зовут. День рождения сегодня. Юбилей. Пятьдесят пять исполнилось. Вот муж мой, Андрей, вбил себе в голову, что на юбилей надо меня в небо поднять. Мы из поселка сюда еще в семь утра приехала, на базаре скупились, ведь вечером гости придут. А когда к аттракционам приехали и оплатили полет, туман поднялся. За метр ничего не видно было. И кислый этот запах, о котором и вы все говорите, что чувствовали.
— Как туман рассеялся, Андрей отказался лететь. Говорил, что голова сильно разболелась. «Лети, — говорит, — сама, а я с земли видео снимать буду, для гостей».
— Мы с пилотом как поднялись вверх, ему тоже плохо стало. Он аж голову руками обхватил, на пол сел и бормотал что-то. Я по мобильному хотела мужу позвонить, чтоб коллегам пилота сказал об этом, но связь пропала совсем. А потом, пилот этот, посмотрел на меня как-то нехорошо, глаза у него поменялись, вроде темнее стали, вскочил на ноги и вцепился в одежду руками, а сам к лицу тянется. Я, дура старая, подумала, что он изнасиловать меня хочет, а он укусил меня на плечо и руку, чуть на пол не свалил. Я его бью, кричу, а он все равно лезет. Урчит так и все зубами пытается хоть за что укусить. Сбесился, короче. А места в корзине ж совсем мало. Боролась с ним, боролась, а он все агрессивней и агрессивней становится. Ну, думаю, шутки в сторону. Следов укусов на мне много, шишку о газовые горелки и баллоны тоже набила. С мужиками надо или по-хорошему, или сразу по-плохому. Я ж на стройке работаю, всякое бывало. И приставали, и угрожали. Короче, выкинула я этого худосочного насильника из корзины. Села на пол и реву. Сейчас, думаю, корзину подтянут за трос к земле, наденут наручники, и я в свой день рождения в тюрьму поеду, вместо праздничного застолья.
Зоя выпила еще стакан воды. — Сушит сильно, кричала много и страшно было. Я уже думала, и сама выпрыгнуть, чтобы позора избежать. Смотрю, там, где трос шара закреплен, толпа стоит. Мужа не видно, он в яркой зеленой рубашке был, а двери машины распахнуты.
Пока высоко было, подробностей не понять, а как ниже шар стал спускаться, уже рассмотрела, как люди людей жрут. Ох, и орала ж я тогда. А эти, людоеды, меня как услышали, так внизу все собрались и с меня глаз не сводят. Корзина чуть при спуске сместится, и они немного перейдут, а взгляд не отводят. А потом сил кричать уже не осталось, села на пол и реву. А корзина все ниже и ниже к земле. В щель глянула, а у них у всех рожи и одежда в крови перепачканы. И все смотрят вверх. А как стрельба поднялась в стороне где-то, они, как спортсмены по команде «старт», побежали в ту сторону, но один потом вернулся, которого вы прибили. Спасибо, что спасли.
— Да, всегда пожалуйста, — задорно подмигнул ей Гена. — Только бы таких случаев было бы по меньше.
— А мы ведь так и не познакомились, — воскликнула Аня. — Моя фамилия Рожнова.
— Федоров Григорий.
— Петр, я, Белецкий.
— Ну, а я, Геннадий Геннадьевич Шатунов. Во дворе меня прозвали Гыгыша. Гриш, как думаешь, куда двигать будем.
— Была бы тут пища, место для обитания, вроде как, не плохое совсем. Зомби, конечно, есть, но с этого завода и с парка развлечений их немного. Заводишко, видать, захудалый был.
— А в парке утром и людей почти не видно, наверно, только персонал пришел, — сказала Зоя. — Моя фамилия Андреева. Так все смеялись, когда с мужем встречаться только начинали: «У Андрея и жена Андреева».
— Вдалеке, за рекой, высотки городские видны. Там с продуктами будет по лучше, но и за счет большого населения зомби там на несколько порядков больше будет, — продолжил размышлять Григорий. — В идеале, найти надо место по ближе к городу, но заброшенное и крепкое.
— В городе не только зомби много. Там и нормальные люди должны быть также не в малом количестве, — Геннадий, как всегда, был полон оптимизма и горел энергией действий. — Может в городе уже выжившие смогли само организоваться, бьют тварей, ищут других не заразившихся, как мы вот?
— Согласен с тобой, но в город без разведки соваться неразумно. Предлагаю выдвигаться туда вдоль реки, а как найдем место для стоянки и ночлега, так и проверим городок.
— Жалко, что еды тут мало. Даже в дорогу с собой взять нечего, — вздохнув с сожалением, сказал Петр.
— Ни чего, Петро! Найдем ферму с кабанчиком, будет тебе сало и мясо, — засмеялся Генка.
— Ну что, выходим? — Федоров встал. — Идем к тому же проходу в стене, где сюда пролезли. Зомби там были, но они на стрельбу среагировали и ушли. Там дорогу перемахнем и, полем вдоль лесополос, будем к речке двигать.
Глава 33. Самолет
(Около 13.00)
Ждать и догонять — самые сложные для любого человека события.
Когда догоняешь от тебя зависит ряд факторов, влияющих на результат: твоя скорость, скорость объекта погони, выносливость догоняющего и догоняемого и тому подобные факторы, в уже меньшей степени влияющие на погоню, но имеющие место быть.
А вот когда ждешь, тут от тебя вообще ничего не зависит. Ты ни коим образом не в состоянии повлиять на время прибытия троллейбуса, сколько ни всматривайся в сторону его появления или не ежеминутно просматривая время на часах. Он придёт — когда придёт.
Еще хуже, когда не знаешь, чего вообще ждешь.
Ирме лежал на правом боку, привязанный ремнями к креслу. Правая рука сильно занемела, прижатая собственным телом к стенке кабины. Через стекло шлемофона ничего не было видно, так как с наружи оно было обильно залито кровью первого пилота. Внутренний индикатор издевательски продолжал вопить о разгермитизации.
Внутреннее состояние он оценил, как хреновое, так как сильно хотелось пить и временами накатывали головные боли, обручем сдавливающие голову. Но болевых ощущений от повреждений каких-то органов не чувствовалось.
Временами головокружение и боль отправляли лейтенанта в полузабытье, когда стирались грани между явью и видениями, а возможно это были галлюцинации, вызванные возможным перерождением в кровожадную тварь. Из просмотренного ролика он знал, что перерождение происходит по-разному, в зависимости и от агрессивности спор, попавших в организм, и внутренним силам организма, который бросал на противодействие вторгшемуся агрессору все внутренние силы, и занимает от нескольких часов до пары-тройки дней.
Сколько времени после разгерметизации скафандра и крушения самолета уже прошло, Малоф не знал, да и считал это не нужным. Несколько раз проносилась мысль о том, как тварь, в которую он превратиться, будет мучиться от голода, замкнутая в привязанном скафандре.
Ребята из экипажа на помощь не пришли. Или погибли при обстреле и последующем падении, или повреждена внутренняя связь, а они находятся в таком же, как и он положении. А может уже и переродились. Хотя Гримми иммунный и не был стеснен скафандром, а на помощь не пришел, значит погиб.
По началу, первый раз придя в сознание, Ирме ждал взрыва топливных баков, которые просто обязаны были повредиться при столкновении с землей и залить все вокруг сотнями литров авиационного бензина, а горящие двигатели уже давно все это должны были воспламенить. Но время шло, а ни пожара, ни взрыва не было.