— Спите спокойно, ребята. Сделал, все, что смог для ваших тел. Гаду, если поймаю, отомщу.
Вернувшись к лодке, Григорий вытолкал ее на открытую воду и заскочив в нее сел за весла. — Течение, вроде бы, хорошее, быстрое. Куда-нибудь река нас да выведет. И безопасней на ней, хоть мы теперь и на виду с двух сторон.
Дав раненой попить и сам хорошо приложившись к бутылке с водой, он налег на весла. Через десяток гребков весел место гибели и упокоения его новых, но так недолго бывших ими товарищей, скрылось за поворотом русла реки.
Глава 43. На острове
14.30
— Швед, мать твою, ты куда смотрел, когда в автобус сели? — от сильной оплеухи долговязый парень отлетел в сторону. — Кого я старшим над этой толпой поставил? Тебя! Кому доверял, больше чем кому бы то ни было? Опять тебе! — А ты расслабился!
Талин бесновался, вымещая злобу на Генке. — Какой ты на хрен Швед? Шведы — потомки славных воинов, а ты расслабился.
Римма смотрела на буйствующего Ивана со стороны и понимала, что сейчас он вымещает злобу на ни в чем не виновном парне, просто стараясь скрыть в этом свои просчеты. Ведь, на самом деле, расслабится всем при выходе из автобуса, позволил именно Талин. И понимая это, теперь пытается переложить вину на другого. У нее уже в жизни случались такие руководители, которые всегда в запасе, на случай какого-то провала в работе, держали «козла отпущения». Вроде бы и понятная позиция: получилось что-то сделать — это благодаря чуткому планированию и руководству, а не получилось — это подчиненные, или какой-либо отдельный индивид, угробили такой замечательный план. И самое главное, правильный доклад «наверх».
Только на самом деле «тупые исполнители», как правило, сами отлично понимали суть произошедшего и за таких руководителей «попу рвать не хотели».
Давно известно, что хорош тот коллектив, где подчиненные не боятся руководителя, а боятся его, руководителя, подвести.
Хорошо, если «наверху» могут разобраться в причинах тех или иных провалов и неудач. И терпят таких по нескольким причинам.
Первая, наиболее часто встречающаяся — за них просили, их пристроили, они «чьи-то». Короче говоря, блатные-неприкасаемые.
Следующая причина, если такие руководители выгодны. Это как солдат на посту, плохо говорящий по-русски. Сказали стоять — он стоит, сказали не пускать — он не пускает. Скажут стрелять — стреляют. На работе такие из кожи лезут, чтобы показать свою незаменимость и тупость подчиненных.
Третья причина, когда «наверху» еще не поняли такого руководителя, ибо и докладывает красиво, и отчеты грамотно пишет, и «прогибается» так, что глаз радует.
И чем больше в вертикали таких руководителей, тем ближе крах компании или фирмы.
Встревать в разборки Талина и парней, Римма не хотела. И не потому, что мужчины сами разберутся. Она боялась. Иван, и при первом их знакомстве, показался ей мужчиной без сантиментов, прямой и требовательный. В его ухаживаниях было много солдафонского: «Мадам, я старый солдат и не знаю слов любви». И хотел он всего и сразу.
Сейчас Талин стал страшным. Из него просто перло диктаторство. Малейшее отклонение в действиях от линии, которую он определил, как единственно правильную и непоколебимую, вызывали бурю эмоций и всегда на грани агрессии.
Вот и сейчас «козлом отпущения» был назначен Генка Швед.
— Еще один такой промах, Швед, и я лишу тебя женщины! — ревел Талин. Генкино лицо вспыхнуло гневным румянцем, мельком глянув на Аленку он собрался сказать, что-то мощно обидное в свою защиту и оправдание, но увидев, как Аленка отрицательно мотнула головой, как бы за ранее прося остановиться, а за спиной Талина Клепа приложил палец к губам, взглядом умоляя промолчать, передумал.
— Клепа и Герыч, на тот край острова, Зезя и Бача на другой край. Осмотритесь, не выходя на берег, где есть эти твари, а где сможем проскочить.
Повернувшись в сторону Козаковой, которую, как всегда, окружали все девочки, он крикнул: — Римка, пусть мне принесут тушенку и хлеб.
Речной островок, на котором они нашли убежище, был размером в половину футбольного поля и имел форму заостренного мяча для регби. Вся его площадь была заросшая молодыми и старыми вербами, ветви которых свисая до земли и воды, надежно закрывали беглецов от ненужных взглядов. Часть берега заросло камышом.
Протоки, огибающие островок, были разной ширины. От острова, до правого по течению реки берега, где они вынужденно высадились из автобуса, было метров семьдесят, и глубина максимум доходила до груди самой низкорослой Верке Золотаревой. А вот протока от левого берега хоть и была узкой, не более пятнадцати-двадцати метров, но судя по скорости течения и крутости берегов, имела значительно большую глубину.
Ребята с осмотра острова вернулись одновременно. — Ну, как там обстановка, что видели, — спросил Талин, отправив ножом очередной кусок мяса в рот.
— На острове много тропинок и полянок со старыми кострищами. Видно сюда любят на шашлыки выезжать, — первым начал докладывать Клепа. — Зомби нас потеряли из виду, но не уходят.
— Угу, растянулись вдоль берега и стоят. Но смотрят все в разные стороны, — дополнил товарища Бача, ходивший в другую сторону. По другому берегу никого не заметили. В камышах есть проходы выше и ниже по течению реки.
Для Талина, по активности и характеру, Бача и Клепа были на второй позиции, после Шведа и Рыжего, которого уже начинал оттирать на второй план, ныне покойный Черт. К Герычу и Зезе он относился как временному балласту. Ни инициативы, ни активности при выполнении поручений. «Ну, пусть пока хотя бы тяжести таскают с запасом продуктов, а дальше посмотрим, может ломать придется, а может возвысить, что бы лидеры чувствовали в затылок дыханье конкурентов», — думал Талин. Злость на самого себя, которую он выплеснул на Шведа, отпустила. — Швед, иди сюда.
— Тут оставаться резона нет, погода может измениться и нигде не укроемся. Надо перебраться на левый берег, а поэтому сушить одежду резона нет. Возьми Бачу с Клепой и плывите на тот берег. Осмотритесь там по-тихому и от маячите нам, если опасности нет.
Ребята начали собирать свои, уже развешенные для просушки на ветвях, вещи. — Да, вот еще. Течение быстрое, вы с того края заходите, где река разделяется. Пока доплывете, сюда, примерно снесет.
— Эй, Рыжий, подтягивай всех к берегу и будем форсировать протоку, — и подойдя к краю воды, швырнул в нее пустую жестяную банку. — Приличная скорость, — глядя на уносившуюся вдаль банку проговорил Иван. — И глубина тут «с ручками» даже мне.
— Слышь, Рыжий, ты девочку себе уже выбрал? Или после переправы? А то ведь не все на тот берег могут добраться. Или на синетрусой русалке остановишься.
— Остановлюсь, — пробурчал в ответ Махно.
— Посмотрим, как ты ее в воду тащить будешь, — хохотнул Талин и отвернулся к противоположному берегу, на который первым уже выбирался Бача. — Как глубина, парни?
Клепа, чтобы не кричать, поднял руку вверх и жестом показал, что до дна он не достал.
— Не ной только, — прошептал Вовка, начавшей поскуливать Ирине. — Я знаю, как тебя на тот берег переправить. Будешь слушать или ныть?
— Буду. Только не бросайте меня.
— И твои вещи придется намочить. Не уберегу от влаги.
В это время Талин шагнув в воду, поплыл к другому берегу. За ним, так же сносимые в сторону теченьем, стали заходить остальные.
Римма оглянулась на парочку. — Плывите, Римма Александровна, мы сейчас догоним, — крикнул ей Рыжий. — Пошли, Иришка, — и взяв ее за руку, потянул в верхнюю часть острова.
— Все очень просто. Я в лагере веревки снял для сушки белья. Их две, метров по двадцать точно есть. Я их сейчас связываю, потом обвязываю тебя за пояс, а с другим концом плыву на тот берег, — сидя на корточках он доставал из рюкзака мотки веревок. — Длинны должно хватить, а если не хватит, но это если меня сносить сильно будет, чуток по берегу пробежишь. Я как на дно твердо стану, ты в воду зайдешь, дыхание задержи и оттолкнись сильнее в мою сторону, а я тянуть начну. Не бойся, тут недалеко, раза три-четыре дерну, и ты на месте. Веревки прочные, а ты маленькая. Только один рюкзак придется тебе надеть, я твой узел с вещами и свой рюкзак возьму. Сразу с двумя не выплыву, тяжелые они.
Связав между собой веревки, Рыжий один край обвязал на талии девушки и помог ей закинуть за плечи ее рюкзак, скрепив застежкой между собой его лямки.
— А ты раздеваться не будешь? Другие разделись, так плыть легче.
— Справлюсь, тут недалеко, — ответил Рыжий. Ему очень не хотелось доставать из рукава и перекладывать в рюкзак пистолет. — Я пошел, готовься.
Оттолкнувшись ногами от вязкого дна, Махно сразу оказался на середине протоки. Все-таки, его рюкзак был сильно перегружен, а грести ему приходилось одной левой рукой, так как в правой он держал над водой сверток Ириной одежды и второй конец веревки, несколько раз намотанный на кисть. Несколько раз его голова скрывалась под водой, но он, отчаянно загребая свободной рукой, выныривал и приближался в берегу.
Ноги почувствовали дно, когда он был напротив середины острова. Длинны веревки хватило. Размахнувшись, он зашвырнул узел с одеждой через камыши, на берег. Рядом, проламывая через камыш ногами новый проход, появились Зезя и Бача. — Давай поможем тянуть.
— Рюкзак заберите кто-нибудь, — попросил Махно и Бача помог ему снять поклажу. — Зезя, помогай.
Рыжый, призывно махну девушке и когда она, четко выполняя его инструкции, очутилась в воде, парни начали быстро выбирать веревку из воды. Над головой девушки, которая полностью скрылась под водой, поднялся водяной бурун. Ирине казалось, что под водой она пробыла целую вечность. Она никогда в жизни не ныряла и сейчас ее легкие жгло изнутри. Боясь нахлебаться воды, она, в добавок к плотно сжатым губам, пальцами зажала перед погружением в воду и нос. Быстрое течение тянуло ее в бок, а веревка к берегу. В долгие для нее секунды заплыва, в голове постоянно была мысль, что веревка порвется или развяжутся узлы, и ее понесет теченьем, пока, где-нибудь на дне, она не навечно зацепится за подводную корягу.