а погром за барной стойкой и даже ввязалась в драку. После этого она и попала на учёт кексоголиков и обязана была посещать специальный клуб для таких, как она, работать с психологом и раз в месяц ходить к врачу, предоставляя справку об успешно сданных анализах. Всё случилось почти перед самой защитой диплома, поэтому на кафедре её дело осторожно замяли, не без вмешательства её родителей. Теперь они тоже ей пеняли на её невменяемость и постоянно напоминали, что сама она ничего не может, даже справляться с жизнью без дебошей.
Аглая ушла в затяжную депрессию, выйдя из неё замуж за своего нового врача. Теперь уже никто ей не ничего не говорил, ибо от всех претензий и упреков её ограждал муж, сертифицированный государственный кексолог. Он один понимал её переживания и тайком от всех разрешал съедать несколько кексиков под его присмотром. А ещё он говорил, какая она красивая, необыкновенная и самая любимая. И даже кексиков Аглаше почему-то хотелось всё меньше. Но по действующему закону ей было предписано посещать клуб анонимных кексоголиков ещё год. Затем она могла пройти комиссию и избавиться от этой позорной метки «кексоголик» почти навсегда. Почти, потому что всех пугали хроникой и рецидивами и обязывали сдавать анализы раз в год с такой медицинской историей в прошлом.
Сейчас Аглаша собиралась на очередное заседание этого клуба, молясь, чтобы время пролетело незаметно. Ведь дома её ждут любимые – муж и дети! И вся эта суета с кексами теперь виделась ей совершенно надуманной и попросту ненужной, бесчувственной формальностью, отравляющей её жизнь.
Любовно разложив всем еду по персональным контейнерам, Аглая взяла сумочку и выбежала в ласковый августовский вечер. До клуба она доехала незаметно, вся в своих мыслях. Отчего-то сегодня у неё появилось много вопросов про кексы, и Аглаша размышляла, стоит ли ими делиться с группой. Но когда она зашла внутрь, сомнения её рассеялись: в круге, составленном из стульев, сидели её давние знакомые-кексоголики, Митя и Фимка. Остальные запаздывали, да и тьютора ещё не было. Поэтому Аглая, радостно поприветствовав ребят, села рядом и сразу же включилась в их разговор.
– Вот ты, Мить, о чём думал, когда в бабушек объедками кексов кидался? О чём ты думал? – спросил друга Фимка.
– В том-то и дело, что ни о чём я не думал, Фим! И радовался этому, не поверишь, просто радовался! – воскликнул в ответ Митя, почётный выпускник лучшего университета в Москве и работающий на четырёх работах одновременно.
– Не может быть! – искренне удивился Фима. – Жаль, я этого не видел!
– Да, знаешь, говорят, это было эффектно! Эти бабушки… с детства сплошное «нельзя», а не то… и следят-следят за тобой непрерывно, а уж если на чём поймают, то всё, стой и терпи, пока на тебя всё не выльют, все грехи не повесят! – горячо согласился Митя.
Фимка энергично закивал головой в знак согласия со своим товарищем. И Аглаша в стороне не осталась:
– Да, ребят, и у меня так же… но ведь крайние проявления эмоций у нас вне закона, так? Значит, если я какую-то эмоцию испытываю, у меня вариантов не так-то и много: выпустить её наружу одобренным способом или загнать внутрь! А если одобренные способы мне не помогают? Значит, просто разорвёт изнутри от невероятного напряжения? Может, мы потому и работаем на нескольких работах и едим кексы, чтоб настоящих эмоций не было? Чтобы некогда было их ощущать, а?
Вдруг за её спиной раздался ровный и властный голос тьютора клуба:
– Аглая, ты испытываешь напряжение и хочешь поговорить об этом? Тебя снова тянет на кексы в неограниченном количестве?
– Вовсе нет! Не нужны мне ваши кексы! В жизни есть вещи поинтересней кексов и многочисленных работ, не так ли? – с вызовом воскликнула она.
– Конечно, они есть. Жизненные приоритеты расставляем мы сами. А теперь, пока мы ждём остальных, возьмите карточки с изображениями кексов и зверей и подберите соответствия по своему текущему состоянию…
– Простите, но мне бы хотелось получить ответы на свои вопросы! Дело ведь не в кексах, не так ли? Это ведь не средство от грусти и прочих асоциальных эмоций, это способ отвлечься от того, что по-настоящему волнует? – настойчиво спросила Аглаша, глядя тьютору прямо в глаза.
– Возможно, – так же ровно и бесцветно отозвался тьютор.
– В таком случае, зачем нам раскладывать карточки про кексы, если дело не в них? Если нам нужно, чтобы признали наше право на эмоции? Если нам нужно, чтобы нас просто выслушали, наконец? Не по плану, не по карточкам, а просто как есть?
– Аглая, твои вопросы выходят за рамки нашего круга, – абсолютно спокойно ответил тьютор.
Остальные участники клуба уже подошли и внимательно вслушивались в эту одностороннюю дискуссию.
– По-моему, вопросы Аглаи как раз очень хорошо подходят к нашему кругу! Я бы даже сказал, это главные вопросы! Если сама причина деструктива в людях будет устранена, никому не понадобятся кексы! – страстно возразил тьютору один из новопришедших.
– Итак, Фёдор, два привода в сладких барах за превышения доз сладкого и развязное поведение. Вы не хотите избавиться от кексозависимости и быть снятым с учёта? – совершенно безэмоционально ответил тьютор.
– Я начинаю подозревать кое-что… – прошептала одногруппникам Аглая и затем громко заявила так, чтобы в микрофонах камер было отчётливо слышно каждое её слово. – Мы требуем нового тьютора, этот сломался! Повторяем: нам нужен новый тьютор, немедленно!
Группа дружно скандировала вслед за ней: «Нового тьютора! Этот сломался! Немедленно!»
Тьютор вдруг как-то неестественно дёрнулся и, быстро задвигав головой во все стороны, застыл уперев свой взгляд назад, будто задумавшаяся сова. Задняя дверь открылась, и двое мужчин в спецодежде серого цвета отлаженными движениями взяли и унесли сломанного тьютора прямо со стулом.
Ребята повернулись к Аглае и удивленно прошептали ей: «Как ты догадалась?»
– Дорогие, лучше спросите, почему мы все не догадались раньше? Это же очевидно! Разве живой человек ведёт себя так!?
– Ты права! Мы все сонное царство! Так и ходили бы сюда, бесцельно тратя своё время. А проблем наших клуб никогда бы не решил… – мрачно согласился Митя.
– Наши проблемы никто и не решит, только мы сами! Разве вы не поняли? – удивилась Аглаша.
– Поняли… однако чтобы что-то решить, надо это сначала признать… и, я так понимаю, клубу это крайне невыгодно… А также всей нашей системе, да? Я прав? – серьезно спросил Фимка.
Остальные согласно кивнули.
– Знаете, ребят, нам сейчас нового тьютора принесут! И, кажется, мы можем существенно сократить наше пребывание в этом клубе! – заметила одна девушка.
– Лана права! Давайте побудем немного роботами и продемонстрируем новому тьютору своё полное согласие с тем, что он нам предлагает? А затем дружно признаем, что мы избавились от кексозависимости! Спокойно и радостно, чтобы наши ровные эмоции удовлетворили контроллеров. Как вам план? – прошептала Аглаша.
– Забавно, как мы перешептываемся, выделяя голосом допустимые слова, это особый язык! – улыбнулась Лана. – План отличный! Мы все люди, и можем выбирать приоритеты в своей жизни, как сказал сломанный тьютор, а также решать, как нам жить! И нас много, мы не одиноки, понимаете?
– Да! – единодушно согласились все участники клуба.
Вскоре задняя дверь зала снова распахнулась и рабочие ввели нового тьютора. На этот раз им оказалась блондинка в зефирно-розовом юбочном костюме. Она ослепительно улыбалась и кивала всем присутствующим с зашкаливающей доброжелательностью и эмпатией.
– Всё ясно, улыбаемся как она, ребят, и со всем соглашаемся! Мы в игре! – еле слышно проговорила Аглаша.
– Добрый вечер, участники клуба! Рада вас видеть! Я – ваш новый тьютор. Меня зовут Елена! – приторно проговорила тьютор.
– Добрый вечер! Мы рады вас видеть! – не менее приторно ответили ребята.
Тьютор осталась довольна и начала своё занятие. В конце она резюмировала проделанную всеми работу:
– Вы продемонстрировали позитивный отклик на терапию! Ваш прогресс необычаен! При таком восприятии материала вам остается месяц занятий в клубе анонимных кексоголиков!
– Благодарим вас, тьютор, будем и дальше стараться! – лучезарно улыбаясь, откликнулась Аглая.
– Будем стараться, благодарим! – эхом откликнулись остальные.
Уже на улице, обойдя камеры распознавания лиц и микрофоны, участники клуба дружно рассмеялись, правда, не доходя до хохота, чтобы не привлекать внимание контроллеров. У Аглаши даже выступили слёзы от смеха, настолько уморительно смешно ей было.
– Ребята, по-моему, мы все должники Аглаши, нашего главного кексоголика! Если и правда через месяц нас освободят от этого бреда, мы все станем работать на неё, как считаете? – отсмеялся и предложил Митя.
– Вот точно, Мить! – согласились все.
– Причем, мы можем создать свою фирму свободных кексоголиков и занимать в ней одновременно несколько должностей, что избавит от необходимости работать на нескольких работах! Как вам идея? – воскликнула довольная Аглая.
– Золотко, да ты просто гениальна! Мы задаром на тебя работать должны! Жаль только, кексы не на что купить будет! – восхитился Фимка.
– Не надо задаром! Я же не плантатор! В нашем случае, главное – дружно, а не задаром! – улыбнулась Аглаша.
– С меня бизнес-план! – предложила Лана. – Обсудим детали?
Все загудели и принялись предлагать свои варианты и возможную лепту в общем деле. Вдруг Митя достал из рюкзака небольшой мяч и крикнул:
– Все в круг! Играем в мяч и подаем реплики с бросками! Патруль идёт, а нас тут собралось больше трёх человек!
Все участники быстро выстроились в круг на лужайке и принялись кидать друг другу мяч с совершенно беззаботно улыбающимися лицами. Патруль просканировал их группу и удовлетворенно двинулся дальше.
– Предлагаю продолжать обсуждение в таком формате, для общей безопасности! – негромко проговорил Фима. – Просто кивните в знак согласия!
Все дружно кивнули и продолжили игру. Когда они закончили, было уже совсем темно. Но на руках у них были идея будущей фирмы, несколько бизнес-планов и распределенные должности. Неплохая игра в мяч! Уже прощаясь, ребята с чистыми и сияющими лицами вдруг пошутили про кексы: