— ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫТАЩИШЬ МЕНЯ ОТСЮДА, Я ТЕБЯ УБЬЮ! — орет Тодд в тюремный телефон.
— Скажи ему, чтобы он держал себя в руках, — подсказывает Стеф.
Стеф избежала ареста, но все-таки получила порядочную дозу перцового аэрозоля, как и съемочная группа новостей. Она сидит рядом со мной на папином диване.
— Тодд, даю трубку папе.
— Не говорите со мной таким тоном, молодой человек! — рявкает папа на Тодда. — Мы сделаем все возможное, чтобы тебя освободить.
Пауза.
— Если ты не прекратишь, сын, я повешу трубку, — угрожает папа.
Снова пауза.
— Я не шучу, Тодд.
И папа тут же бросает трубку.
— Это послужит ему уроком, — объясняет он.
Стеф кашляет. Ее глаза заплыли от перца, остались только щелочки. Такое впечатление, будто на нее напал пчелиный рой.
— Мы будем в десятичасовых новостях и в газете, это точно, — утверждает Стеф.
— Не вижу, что здесь хорошего, — ворчит папа.
Тогда Стеф пытается объяснить папе тонкости связей с общественностью и маркетинга.
— Маразматически-либеральный бред, — заявляет в ответ папа, когда Стеф заканчивает свою речь.
В новостях нас показывают в шесть, шесть тридцать и десять. К счастью, я нигде не попала в кадр, зато Стеф перед камерой говорит внятно и спокойно, несмотря на толчки и пинки демонстрантов. Новости без купюр транслируют ее высказывания: продуманные, внятные обвинения «Максимум Офиса» в недобросовестном отношении к своим сотрудникам и главное — в «фабрикации» дела против Фергюсона. В двух выпусках даже приводится адрес ее сайта — www.freeferguson.com[18].
В этот же вечер папа вытаскивает Тодда из тюрьмы. Тодд входит в дом растрепанный, его всегда безупречный воротничок помят и перекошен. Лицо еще слегка опухшее от перца.
Тодд испепеляет меня взглядом.
— Думаю, нет нужды говорить, что во всем виновата ты, — заявляет он.
— Прости, — каюсь я, а сама едва удерживаюсь от смеха.
— Я и подумать не мог, что тебя когда-нибудь арестуют вместе с демонстрантами-хиппи, — поддразнивает его папа.
Тодд краснеет и чуть ли не пузырится от бешенства.
— Даже не начинай, папа, — предупреждает он.
— Могло быть хуже, — утешаю я. — Тебя могли арестовать за попытку взять автограф у Хиллари Клинтон.
— А с тобой я больше не разговариваю. Никогда. Ни за что.
Следующие несколько дней проходят бурно. СМИ постоянно названивают Стеф, в «Трибюн» публикуется цикл статей о продажности и произволе корпораций, подробно рассказывается о сокращениях в «Максимум Офисе» и о демонстрации. Некоторые компании отзывают у «Максимум» свои заказы, опасаясь недовольства клиентов. Крупное слияние «Максимум Офиса» и его ближайшего конкурента, компании «Офис Онлайн», откладывается на неопределенный срок из-за падения репутации и курса акций «Максимум». А через Стеф я узнаю, что невеста Майка Орефуса якобы его бросает.
Удивительно, как мало меня волнует, что Майк свое получил. Очевидно, месть потеряла всякую привлекательность из-за Кайла.
— Да, я тебе говорила? Еще два адвоката предложили бесплатно взять дело Ферги! — радуется Стеф.
В родительской гостиной я обнаруживаю, что папа сидит на диване и, не отрываясь, смотрит «Мнение». Когда я вхожу, он поспешно переключается на другой канал.
— Я видела, что ты смотрел, — говорю я.
— Не понимаю, о чем ты.
Пауза.
— Можешь переключить обратно.
— Хорошо, — соглашается папа.
Он снова включает канал, где идет «Мнение».
— Я надеялся, это поможет мне лучше понять твою маму, — защищается он.
— Не нужно передо мной оправдываться.
— Кстати, тебе звонил Кайл.
Сердце подпрыгивает. Может, он все-таки меня не ненавидит?
— Звонил? Когда?
— Не знаю. Вчера. Или позавчера, — отвечает папа.
— Пап! — Я закатываю глаза, изображая приступ отчаяния. Господи, время повернуло вспять, и мне снова пятнадцать. Но если юность, полная пропущенных звонков и неумелых папиных ответов на них, меня чему-то и научила, то это тому, что на истерические припадки папа не реагирует. — Это очень ВАЖНО. — Я тщательно произношу каждый слог, как будто для иностранца. — Расскажи мне все, что он говорил.
Папа на минуту задумывается.
— Мы обсуждали последний матч.
— А еще?
— А что еще можно обсуждать? — бурчит папа. В его представлении, мужчины могут говорить только о трех вещах: бейсбол, работа и стрижка газона.
— Ты не помнишь, когда он звонил?
— Может, в понедельник.
Я вздыхаю и сдаюсь. Легче понять французские слова, произнесенные задом наперед под водой, чем вытянуть из папы, что ему сказали по телефону.
— А голос у него был добрый или злой?
— Голос как голос.
Я звоню Кайлу, но слышу только автоответчик. После трех попыток вспоминаю, что у него есть определитель номера.
Кредитная консультация — США
Демпстер-стрит, 1408
Эванстон, IL 60611
Джейн Макгрегор
Элмвуд-стрит, 1410
Эванстон, IL 60201
17 мая 2002 г.
Уважаемая миз Макгрегор!
Вы сделали первые шаги по дороге к финансовой независимости. Поздравляем!
Ваш новый заем для консолидации долга свел множество задолженностей к одной, обеспечил пониженную процентную ставку и позволил Вам успешно избежать банкротства.
Мы прилагаем информацию о нашем талисмане — чековой книжке «Благополучный Стэн». Помните, Благополучный Стэн говорит: «Хороший кредит всем идет на пользу!»
Искренне Ваша
Рэчел Инмэн,
представитель службы по работе с клиентами,
Кредитная консультация — США
22
Мне звонит мой адвокат, Дэн Шмидт; ему удалось узнать, что окружная прокуратура прекратила расследование вторжения в «Максимум Офис» и, более того, из-за давления со стороны фирмы (а она спонсировала избирательную кампанию окружного прокурора) обвинения против Фергюсона скоро должны быть сняты.
Кроме того, Дэн Шмидт разобрался с моим контрактом по найму квартиры и говорит, что Хозяин Боб готов простить мне почти всю просроченную квартплату в обмен на мою мебель. Учитывая, что благодаря Фергюсону и Рону моя мебель теперь, скорее всего, навсегда провоняла травкой, я с удовольствием готова пойти ему навстречу.
Однако одежду и личные вещи следует вывезти немедленно.
— По крайней мере, об этом долге никто не узнает, — объясняет Дэн Шмидт. — Если бы пришлось судиться, его внесли бы в вашу историю кредитования, а тогда вряд ли вам когда-нибудь снова удалось бы снять квартиру.
Не знаю, есть ли тут повод радоваться.
— Спасибо, — отвечаю я.
В субботу мама и папа в последний раз едут со мной в мою квартиру, чтобы помочь вынести одежду и все остальное, что не мебель. Строго говоря, они не помирились, но уже переросли потребность постоянно находиться в разных комнатах. Папа воспринял этот новый этап как знак, что примирение все еще возможно.
В моей старой квартире бардак. Пустые банки из-под пива, разбитые бутылки, опрокинутая мебель; на полу и стенах пятна от еды и еще чего-то.
— Господи, что это? — ахает мама.
— Эта квартирка не такая симпатичная, как я ее помню, — добавляет папа.
Через несколько часов вещи упакованы. Почти все уместилось в белый мамин «вольво»-универсал.
Прежде чем уйти навсегда, я в последний раз окидываю взглядом свою захламленную квартиру, как Мэри, осматривающая студию в финальном эпизоде «Шоу Мэри Тайлер Мур». Выключаю свет и выхожу, не оглядываясь.
На углу я чуть не врезаюсь в Кайла.
— Откуда ты взялся? — вскрикиваю я, хватаясь за грудь, чтобы сердце не выскочило.
— Тодд сказал, ты будешь здесь, — отвечает он.
— Тодд со мной не разговаривает.
— С тобой не разговаривает, а со мной — да, — уточняет Кайл.
— Да?
Я по-прежнему не могу взглянуть ему в глаза. Большого труда стоит даже смотреть на его шнурки. Боюсь, что Кайл начнет читать мне нравоучения насчет демонстраций, тюрьмы и Фергюсона, которого из-за меня ждет суд.
— Джейн! — зовет папа, нажимая на гудок. — Пошевеливайся!
— Одну секунду, пап!
— Кайл! Это ты? — мама поднимается с переднего сиденья.
— Здравствуйте, миссис Макгрегор.
— Если вам нужно поговорить… — Мама не заканчивает фразы.
Не знаю, хочу ли я остаться с ним наедине.
— Если мы не выедем сейчас, будут ужасные пробки! — кричит папа.
— Я могу отвезти Джейн домой, — предлагает Кайл, прежде чем я успеваю что-то сказать.
— Конечно, конечно, — отвечает мама. И даже подмигивает мне.
Я краснею как помидор. Вся моя сила воли уходит на то, чтобы не кинуться вслед за родительским «вольво».
— Кайл, прости, пожалуйста, что я тебе не верила, я хотела позвонить и сказать, но просто… ну… не знаю, — мямлю я.
— По-моему, это я должен извиняться.
Я вскидываю голову.
— Почему?
— Ты никогда раньше не говорила мне про Майка.
— Откуда ты знаешь про Майка?
— Дэн сказал.
— Дэн Шмидт? Но я думала, это конфиденциально! Он же адвокат!
— Зря ты мне не рассказала, правда. Это многое объясняет. Похоже, он тобой воспользовался. Так что не вини себя. И неудивительно, что ты подозревала меня в измене. После таких отношений я бы тоже не сразу смог кому-нибудь поверить.
— Это уже в прошлом, — говорю я.
— И хорошо.
Мы улыбаемся друг другу.
Кайл протягивает руку и убирает волосы с моих глаз.
— Так ты меня ненавидишь или как? — спрашивает он.
— Ненавижу? Почему я должна тебя ненавидеть?
— Ты не ответила ни на один мой звонок. Даже когда я пришел к вам, ты на меня и смотреть не хотела.
— Я думала, ты меня ненавидишь. Было ясно, что это ты меня ненавидишь.
— Я тебя никогда не ненавидел. И как тебе это в голову взбрело? Может, я не всегда одобрял все твои решения, но, Джейн, я не могу тебя ненавидеть. Я без ума от тебя. Неужели ты еще не поняла?