На 30 июня 420-й полк занимал центральную часть полосы движения дивизии. В первые утренние часы его наступление сильно задержалось, взорванные в Свинарке мосты не позволяли вовремя начать движение. Только после полудня 1-й батальон сумел достичь села Орадовка. Здесь он присоединился к группе майора Шмидта, отражающей контратаки советских войск. Высоты восточнее села оставались прочно заняты советскими войсками, успевшими оборудовать здесь свои окопы. Кроме того, Орадовка находилась под сильным огнем советской артиллерии.
Несмотря на прибытие штурмовых орудий, лобовая атака не сулила однозначного успеха. Поэтому командир батальона принял решение попытаться занять высоты фланговым обходом – через северную окраину села. Этот маневр был замечен, выдвигавшиеся немецкие войска были накрыты артиллерийским огнем, но существенно помешать он уже смог: 1-я и 3-я роты ворвались на высоты и вытеснили оттуда оборонявшихся красноармейцев. Воспользовавшись ситуацией, 2-й рота заняла село Россошки. Тем самым поставленная для 420-го полка дневная задача была выполнена[80].
125-й артполк в течение дня обеспечивал стык с южным соседом – 1-й горно-егерской дивизией. Сложность ситуации заключалась в том, что между двумя немецкими соединениями все еще сохранялся большой разрыв. Чтобы его ликвидировать, командование XXXXIX корпуса приняло решение о переброске на стык между 125-й пехотной и 1-й горно-егерской еще и 4-й горно-егерской дивизии.
В утренние часы было немецкой разведкой установлено, что в селе Ягубец расположилась советская войсковая часть, отступавшая на восток. При поддержке артиллерийского огня саперный взвод атаковал село, занял его и закрепился на восточной окраине. Конный эскадрон попытался провести разведку вдоль дороги на Паланку, но попал под обстрел и был вынужден вернуться назад.
Около 17.30 части 16-го мехкорпуса провели контратаку на Ягубец. Бой продолжался до 21.00 и закончился только после прибытия к месту боя 13-го полка 4-й горно-егерской дивизии, окончательно переломившего ситуацию. Советские части, не достигнув успеха, отступили.
Немецкая авиационная разведка сообщала о значительных силах, занимающих оборону против 125-й дивизии. По ее подсчетам, они насчитывали не менее двух полков пехоты при поддержке сильной артиллерии и не менее чем десяти танков. Насколько можно судить, в боях и стычках 30 июля 125-й дивизии противостояли части 16-го мехкорпуса и 141-й дивизии. Летчики отмечали также, что на юг и восток от Умани по дороге наблюдались отступающие колонны длиной до 15 км. Из полученных воздушной разведкой данных был сделан вывод, что советские части надолго задерживаться в районе Умани не собираются, а стараются вывести свои войска из формирующегося мешка на восток и на юг.
К вечеру командованию XXXXIX корпуса стало очевидно, что порыв на Умань не удался. От Шукай Вода до Голованевска наблюдалось сопротивление противостоящих советских войск, сломить которое подчиненные дивизии так и не смогли. Фронт наступления корпуса растянулся до 65 км, резервов не было, и создать новую ударную группировку было крайне проблематично.
Воспользовавшись заминкой противника, советское командование стало спешно выводить свои войска через Умань на восток. Картина отхода 6-й и 12-й армий из Умани сохранилась в описании бывшего артиллериста 192-й горно-стрелковой дивизии Н.Н. Иноземцева. «Входим в Умань, – записал он в своем фронтовом дневнике. – Горят аэродром и железнодорожная станция. Из города уходят отставшие рабочие, евреи, партийные и комсомольские работники; местные органы власти и большая часть тех, кто должен быть эвакуирован, уехали раньше. Выпускаются заключенные из тюрем, уходит местный гарнизон. Магазины уже вскрыты, каждый берет, что ему надо. Наши ребята абсолютно безразлично относятся к вещам, ищут что-нибудь спиртное. Если поиски проходят успешно, сейчас же подскакивают брички, грузится бочонок или ящик с бутылками, и бричка моментально возвращается в строй.
Вообще же картина полного безвластия и крушения всего общественного порядка, к которому мы так привыкли, который мы строили собственными руками, оставляет неизгладимое впечатление, очень тяжелое. Большинство буквально морально убито»[81].
Возможно, именно моральное состояние войск, а также сведения о прорыве противника на Голованевск заставили командующего 6-й армией генерала И.Н. Музыченко отказаться от борьбы за город. Во всяком случае, Умань была сдана практически без боя.
На утро 30 июля командование 12-й армии назначило наступление в общем северо-восточном направлении. Первым, в 6.00, предстояло перейти в атаку дивизиям 8-го стрелкового корпуса генерала М.Г. Снегова.
Нанося главный удар правым флангом, они должны захватить с. Паланка и Подобная, а в дальнейшем – Цибермановку и Дзензелевку. Следом в 7.00 выступали части 2-го и 24-го механизированных корпусов. Войскам генерала Ю.В. Новосельского предстояло взять Поташ, его соседям – Тальное и Мошуров. И, наконец, в 8.00, атаковали соединения 13-го корпуса генерала Н.К. Кириллова. Они должны были занять с. Павловку и двигаться далее на Майданецкое.
В соответствии с приказом корпуса 1-й, 4-й и 2-й батальоны «Лейбштандарта» в 8.15 перешли в новое наступление. Преодолевая сильное сопротивление советской пехоты, поддержанное огнем артиллерии, эсэсовцы к 10.15 вышли на линию Яроватка – западная окраина Цибермановки и достигли района в 2 км южнее Краснополки. На их пути встали части 192-й дивизии, пытавшиеся преградить дорогу на Умань. В боях под Цибермановкой они понесли значительные потери, был тяжело ранен командир дивизии генерал П.Ф. Привалов, и его сумели вывезти самолётом. Начальник штаба артиллерии, а также военком соединения полковой комиссар А.Е. Зенин были убиты[82]. К сожалению, на настоящий момент обстоятельства случившегося остаются неизвестными.
Возобновились бои за выс. 258, 0. Здесь с немецкой стороны действовал разведывательный батальон «Лейбштандарта». К 14.00 высота была им захвачена, ее гарнизон уничтожен или взят в плен. Позиции на вершине заняла 1-я рота, 2-я рота перебралась к с. Лещиновка. Вскоре по ним открыла огонь советская артиллерия, ее обстрел продолжался до наступления сумерек.
Напротив, немецкая 11-я танковая дивизия и «Лейбштандарт» в течение всей первой половины дня подвергались сильным атакам. Перед ними действовали части 15-й моторизованной дивизии, которым поставили задачу восстановить положение, утраченное после отхода своей 11-й танковой. Красноармейцы рвались вперед, поддерживаемые артиллерией и танками. Несколько часов на линии Лещиновка – Цибермановка – Помойник – Молодецкое шел непрерывный бой, но все попытки прорвать немецкую оборону успехом не увенчались.
Под обстрелом артиллерии и крупнокалиберных минометов оставался 2-й батальон «Лейбштандарта», расположившийся под Краснополкой. Огонь велся от Цибермановки и высот южнее от нее. Чтобы подавить его, немцы перебросили 1-й и 4-й батальоны, усиленные штурмовыми орудиями. Отразив атаки на своих участках, эсэсовцы перешли в контрнаступление, и уже в 9.00 17-я рота заняла Цибермановку, в полдень был взят Берестовец.
Пехотные роты 4-го батальона продвинулись дальше вплоть до окраины с. Яроватка. Здесь они вновь попали под обстрел артиллерии и пулеметов из расположенного неподалеку от села леса. Немедленно на боевые позиции выдвинулась 2-я батарея артполка «Лейбшандарта» и несколькими залпами заставила замолчать советские орудия. В 12.45 последовал налет пикирующих бомбардировщиков «Ю-87», как только стихли разрывы бомб, эсэсовцы перешли в атаку. Сопротивление оборонявшихся было сломлено, в плен попало несколько десятков человек.
В 12.45 немецкие войска под Яроваткой были атакованы танками, среди которых были КБ. В атаке участвовали более двух десятков боевых машин. В борьбу с ними, кроме пехотинцев, вступили противотанкисты и 1 – я батарея артполка. Огнем прямой наводкой легких полевых гаубиц были подбиты несколько танков, остальные отошли.
Прекращение танковой атаки ознаменовалось новым артиллерийским обстрелом с. Яроватка и его окрестностей. Орудия «Лейбштандарта» вступили в контрбатарейную борьбу. Тем временем 88-мм зенитная батарея сделала несколько залпов по станции Цибермановка, все еще остававшейся под контролем красноармейцев. Вскоре наблюдатели отметили несколько крупных взрывов. После занятия немцами станции было установлено, что снаряды попали в эшелоны, груженные боеприпасами, и те сдетонировали.
Два состава сгорели дотла, и от вагонов остались только железные остовы.
В 18.00 советские танки повторили атаку на Яроватку. Вновь завязался тяжелый бой, и противнику с большим трудом удалось удержать позиции. Только поздним вечером бой прекратился, и на всякий случай артиллерия «Лейбштандарта» некоторое время вела беспокоящий огонь, опасаясь новых атак. К исходу суток эсэсовцы занимали фронт: опушка леса западнее и севернее Лещиновки – Яроватка – Цибермановка – Краснополка – дорога на Подобная. Здесь находился стык с 1-м батальоном 110-го пехотного полка немецкой 11-й танковой дивизии.
В первой половине дня боевая группа этой дивизии прорвалась на северную окраину села Легедзино, но вскоре попала под контрудар и была вынуждена откатиться на высоты южнее села Роги, где и закрепилась. Здесь, в районе Роги, произошел весьма примечательный бой, нашедший свое отражение в ряде воспоминаний.
Советский 92-й пограничный полк, которым командовал подполковник Я.И. Тарутин, в конце июля был направлен в Черкассы для пополнения. Он прибыл под Роги еще 29 июля, и к этому времени в нем насчитывалось около 600 бойцов и командиров. Но сложившаяся на тот момент ситуация заставила командира 13-го корпуса генерала Н.К. Кириллова задержать пограничников у себя для отражения предполагавшихся атак противника с севера. Пограничники заняли позиции севернее села, но 30 июля командир дивизии, в подчинении которой находился полк, приказал отойти южнее, чтобы прикрыть тыл его соединения. Теперь полоса обороны пролегала через свекловичное поле.