Прикрытие штаба корпуса возлагалось на Отряд особого назначения майора Р.И. Филиппова. В нем к 30 июля насчитывалось около 350 человек. В качестве усиления ему были приданы зенитный дивизион из семи 76-мм орудий капитана Касаткина из состава 99-й дивизии, взвод противотанковых орудий, саперная рота, взвод связистов и одна бронемашина[108]. Всего в обороне штаба участвовало до 500 человек.
Для захвата штаба противник выделил два батальона бригады «Адольф Гитлер», которых поддерживали 30 танков и артиллерийский полк. После короткой, но интенсивной артиллерийской и минометной подготовки противник атаковал позиции по всему фронту. Артиллеристам удалось подбить четыре танка, один подорвался на замаскированном фугасе, еще один подорвали гранатами.
Немцы отступили и вызвали огонь артиллерии. Он был эффективным, и обороняющиеся понесли значительные потери. Были выведены из строя два зенитных 76-ти мм и одно 45-ти мм орудие, а также три станковых и четыре ручных пулемета. Очевидно, что немецкие наблюдатели успели засечь цели, и теперь по ним работала артиллерия и минометы. Во время обстрела в ногу и руку был ранен командир корпуса генерал М.Г. Снегов.
Вскоре для его эвакуации в тыл прилетел самолет, направленный командованием Южного фронта. Но генерал М.Г. Снегов лететь отказался, отправив вместо себя корреспондента «Красной звезды» Теодора Лильина. Его очерк «Героическая оборона штаба» появился в газете уже 5 августа. И это оказалось последней корреспонденцией о частях 6-й и 12-й армий, последней весточкой из захлопывающегося окружения.
Вскоре немецкие атаки возобновились. Бой продолжался уже семь часов. Обе стороны несли потери. Немцы постоянно маневрировали, стараясь найти в обороне уязвимое место, прорвать позиции и захватить Легедзино. Во второй половине дня им удалось подбить еще три орудия. Воспользовавшись ослаблением огня оборонявшихся, немцы атаковали 1-ю и 2-ю роты пограничников. Положение становилось угрожающим. И тогда майор Р.И. Филиппов направил последний свой резерв – две резервные группы[109], три 76-мм, одно 45-мм орудия и свою единственную бронемашину.
Экипаж броневика вступил в бой с танками противника, которые вели обстрел позиций батальона с расстояния. Но как только он выскочил на открытую местность, немцы его обнаружили, и вскоре бронемашина была подбита, а ее экипаж погиб. Атаки немцев продолжались. Из пятисот защитников штаба к концу боя осталось в строю не более ста пятидесяти. Чтобы сдержать натиск противника, майор Р.И. Филиппов, видимо, для подрыва вражеских танков отдал приказ спустить против них служебных собак. Непосредственно руководил этой атакой старший лейтенант Д.Е. Ермаков, в распоряжении которого было 25 проводников. «Псовая атака» привела немцев в замешательство, и они отступили[110].
Таким запомнился легедзинский бой его участнику лейтенанту-пограничнику А. Фуки. По его воспоминаниям, он длился не менее четырнадцати часов и стоил противнику нескольких сот убитых и тринадцати танков. Потери пограничников составили более трехсот пятидесяти человек.
Чтобы разобраться, что же случилось, пришлось обратиться к корреспонденции самого Т. Лильина. Кстати, копия публикации приводится в книге самого А. Фуки на вкладке между страницами 64 и 65. Как уже говорилось, Т. Лильин был одним из очевидцев боя, а его заметка написана непосредственно после события.
Корреспонденция была опубликована в августе 1941 года, в очень тяжелое время, когда Красная армия отступала на всех фронтах и органы пропаганды нуждались в бодрых материалах из действующей армии. Поэтому от Т. Лильина можно было бы ожидать даже некоторых художественных преувеличений, однако по сравнению с воспоминаниями А. Фуки боевые действия под с. Легедзино и совершенные там подвиги красноармейцев на газетных страницах выглядят более чем скромно. Как писал корреспондент «Красной Звезды», в нападении на штаб 8-го корпуса участвовало «всего» 25 танков и два батальона пехоты противника. Атаку отражали комендантский взвод и работники штаба корпуса, об участии в бою пограничников не сказано ничего. Бой длился не четырнадцать, как у А. Фуки, а лишь только полтора часа, и потери противника составили девять танков.
И уж совсем скромно выглядит этот бой в оперативной сводке штаба 12-й армии № 071, составленной по горячим следам, вечером 1 августа 1941 г. В ней нападению немцев на штаб нашего корпуса уделено совсем немного места, всего один абзац в середине документа, потом еще небольшая приписка в шестом пункте. Цитируем их полностью. «В ночь на 1.8 до 15 танков пр[отивни]ка с мотопехотой с направления Роги произвели налет на штакор[111] и штадив[112] 72. Потери: убит один, ранен – один. Управление штадива потеряло 24 машины, из них 16 обе[113], 2 бронемашины, 3 оруд[ия] ПТО, 10 крупнокалиберных пулеметов и имущество связи». И чуть ниже: «При налете танков пр[отивника] ка на штакор в районе Легезино потери – две легковые и 3 грузовые машины, ранен врач Баскакова, т/интендант 2 ранга Кодрацкий, оба остались в строю, 3 бойца, один из них умер»[114].
Напряженной оставалась ситуация в полосе обороны немецкой 16-й моторизованной дивизии. За ночь генерал З. Хенрици и его штаб из-за отсутствия собственных резервов не смогли уплотнить слишком растянутые боевые порядки. В их подчинение поступил полк СС «Вестланд», однако его батальоны смогли прибыть уже в ходе боев 31 июля. Немецкое командование догадывалось, что советские войска будут пытаться пробиться на восток, но на каком именно участке будет нанесен ими удар, известно не было. Не знали в штабе дивизии и о том, что направление на Новоархангельск и Тальное будет главным в планах генерала П.Г. Понеделина, стремящегося соединиться с войсками 26-й армии. Единственное, что могли сделать в такой непростой ситуации немецкие командиры, так это постараться донести до каждого солдата мысль о том, что от того, удастся ли им удержать свои позиции, зависит успех всей операции по окружению советских армий.
В течение дня войска 13-го корпуса вели бои по созданию плацдармов на реке Синюха, для чего было необходимо занять села Каменечье и Свердликово, оборонявшиеся частями немецкой 16-й моторизованной дивизии. С утра группы красноармейцев (возможно, из 99-й дивизии полковника П.П. Опякина), просочившись еще ночью через боевые посты противника, предприняли атаку на немецкое боевое охранение под с. Каменечье. Ее отбили без особого труда.
В 9.00 бойцы 60-й дивизии полковника Б.А. Сорокина предприняли первую крупную атаку на Каменечье. Село обороняли солдаты 3-го батальона и оставшиеся в его подчинении 2-я рота 1-го батальона 156-го полка и 3-я рота 675-го батальона. Справа к ним примыкали позиции 2-го батальона 60-го полка, слева – 1-го батальона 156-го полка. Атаку немцам удалось отразить с большим трудом, и командованию противника стало ясно, что наличными силами село не удержать. В 11.00 оно отдало приказ оставить позиции и отойти за дорогу Майданецкое – Каменечье и далее на западный берег ручья вплоть до с. Свердликово.
С утра начались советские атаки, поддержанные отдельными танками, на позиции разведывательного батальона у Новоархангельска и 3-го батальона 60-го полка у с. Свердликово. Их удалось отбить концентрированным огнем противотанковых орудий, крупнокалиберных минометов и станковых пулеметов. Красноармейцы отошли в лес южнее Свердликово, где стали готовиться к новым атакам, получив подкрепление из Теклиевки. Чтобы сорвать подготовку, противник обстрелял лес из двух орудий. Для укрепления фланга в с. Павловка перевели 1-й батальон из полка СС «Вестланд» и батарею из 5-го артполка СС.
В 16.00 после продолжительной артподготовки красноармейцы атаковали 2-й батальон 60-го полка, в 17.30 в повторной атаке участвовали не менее двух батальонов пехоты. Для их отражения противник сконцентрировал на участке прорыва огонь всей имевшейся в распоряжении артиллерии. К 20.30 все атаки в полосе немецкого 2-го батальона были отбиты.
Первая атака на Тальное состоялась в 11.30 от с. Белашки. Еще одному удару подвергся правый фланг 2-го батальона 60-го полка. Огневое прикрытие им оказывала батарея 210-мм мортир, но через несколько минут боя она замолчала – закончились боеприпасы. Атаки немцам пришлось отбивать стрелковым оружием. Несмотря на то, что все попытки прорвать оборону 16-й моторизованной дивизии закончились неудачей, ее командованию пришлось отказаться от намеченного наступления в южном направлении.
Новая атака вдоль дороги из Белашки на Тальное началась в 19.00. Ее отбили эсэсовцы 3-го батальона полка «Вестланд» при поддержке 2-го дивизиона 5-го артполка СС и мортирных батарей. Спешным маршем под с. Машуров, находящее западнее Тальное, перебросили 2-й батальон полка «Вестланд». По пути эсэсовцам пришлось вступить в бой с группой красноармейцев, прорвавшейся к с. Лащевая, где расположилась станция снабжения 16-й моторизованной дивизии. К вечеру ситуация под г. Тальное стабилизировалась[115].
В течение всего дня соединение генерала З. Хенрици отбивало атаки сразу на нескольких направлениях одновременно: на Новоархангельск, на Каменечье и через Белашки на Тальное. К сожалению, все атаки советские войска проводили в разное время, не координируя их друг с другом, преимущественно пехотными частями, при крайне слабой поддержке артиллерии и танков. Поэтому неудивительно, что прорвать немецкую оборону им не удалось. Как пригодилось бы использование на этом направлении дивизий 2-го мехкорпуса, но они оказались скованы боем на второстепенном направлении. Большую роль в отражении советских атак сыграла немецкая артиллерия. Неудивительно, что расход снарядов 31 июля оказался более чем в два раза больше, чем в предыдущие дни.