Единственный, к кому вы можете быть по-настоящему строги, — это вы сами. Потребуется вся сила самоконтроля, чтобы добиться этого, — не потому, что это сложно, а потому, что трудно позволять людям то, чего вы никогда не позволите себе. Разрешать им то, что — вы точно знаете — плохо для них же; позволять им расслабляться, когда они явно способны на большее.
Но вы должны так поступать, потому что вы не управляете их жизнью.
Вы сожжете себя, если не станете жить и позволять жить другим.
Отдавайте другим должное за их усилия. Входите в их положение. Прощайте. Забывайте. Помогайте им стать лучше, если они принимают помощь.
Не все готовились, как вы. Не у всех есть ваши знания. Не у всех сила воли или целеустремленность, как у вас. Не все подписались на такую жизнь!
Вот почему нужно быть терпимым и даже великодушным по отношению к людям. Все остальное несправедливо. А также непродуктивно.
В 1996 году New Jersey Nets обдумывал варианты с выбором на драфте[218] будущей суперзвезды Коби Брайанта[219]. Клубу потребовалось отправить его после тренировки на Западное побережье. В команде тогда проводили политику бережливости, и молодому игроку взяли билет в эконом-класс. Шесть часов полета через всю страну! И Коби этого не забыл. Псевдоэкономия стоила Nets шанса заполучить одного из величайших баскетболистов в истории[220].
Сам Коби всю карьеру противостоял этой проблеме в той или иной версии. Он был одним из самых требовательных и преданных своему делу игроков, когда-либо выходивших на баскетбольную площадку. Но ему было трудно принять, что не все игроки «могут быть Коби». В реальности же многие из них и не хотели быть Коби. Подхлестывая, как себя, он часто загонял их, а в других случаях (как случилось с Шакилом О’Нилом) — отталкивал, лишая себя талантливых партнеров, способных обеспечить ему еще как минимум один или даже два чемпионских перстня.
Ранее мы говорили о сохранении хладнокровия. Почти наверняка основная причина гнева успешных или талантливых людей заключается в том, что остальные не соответствуют их требованиям: почему они не понимают? Это же так просто! Почему не могут сделать то, что им показали? Почему они не могут просто быть такими же, как мы?
Да потому что они — не мы!
Даже если бы они были нами, справедливо ли ожидать от них того, на что они никогда не подписывались?
Друзья Ганди ценили его доброту — он не осуждал чужой выбор или менее строгую жизнь[221]. «Думаешь, если ты такой уж святой, так на свете больше не будет ни пирогов, ни хмельного пива?» — спрашивает сэр Тоби в пьесе Шекспира «Двенадцатая ночь»[222]. Пускай развлекаются. Пускай себе живут и делают что хотят. Вам достаточно беспокойства о собственной судьбе. Не вам пытаться изменить других.
Будьте сильным, вдохновляющим примером — этого достаточно. Старайтесь сопереживать. В преддверии войны в Персидском заливе Колин Пауэлл[223] скрывал от сотрудников, что ночует в кабинете. Бремя ответственности лежало на его, а не на их плечах. Он не хотел даже намекнуть, что им следует сравняться с ним в жертвенности.
Один из секретарей Линкольна восхищался, что президент «никогда ни от кого не требовал совершенства; для других он даже не настаивал на высоких стандартах, которые установил для себя».
Дисциплинированность заразительна. Мы можем быть достаточно сильными, чтобы признать: только мы должны жить в столь суровых условиях.
Дисциплина — наш крест. Марк Аврелий узнал от Антонина, что попытка избавиться от собственных недостатков — достаточно тяжелая работа, занимающая всю жизнь. Никто из нас не совершенен настолько, чтобы тратить много времени на мысли о других людях: на сомнения в их смелости, придирки к привычкам, попытки подтолкнуть их к раскрытию своего потенциала. Нам ведь самим предстоит еще очень многое.
Осознание этого не только смягчит нас, но и сделает более понимающими.
И королева Елизавета, и ее муж Филипп были строги к себе и верили в свой долг — настолько, что это могло отвратить их детей от этой концепции. Однако королевская чета смягчала требования в отношении членов семьи.
Лучше следовать примеру Катона и Марка Аврелия. Катон не руководил своим братом Цепионом — он любил его. Марк не затыкал нос, имея дело со своим братом по усыновлению Луцием Вером, — он искал в нем то, что любил и ценил и чего не было у самого Марка. А пороки? Марк использовал слабости брата, чтобы совершенствовать себя. Оба стали лучше благодаря тому, что были друг у друга: общие взгляды и привязанность обогатили обоих.
Это и есть высший план: дополнить самодисциплину состраданием, добротой, пониманием, любовью.
Результатом умеренности должны быть не одиночество и изоляция — это был бы действительно горький плод. Превосходство — это не оружие, которое можно использовать против людей. Для невоздержанности такого рода у нас есть слово «эгоизм».
Другие люди предпочтут жить по-другому. Они могут нападать на нас за наш выбор — из-за неуверенности или невежества. И вполне могут получить вознаграждение за то, что мы считаем отвратительным или недисциплинированным. И что? С этим придется разбираться им, а нам — игнорировать.
Мы сейчас находимся на пути самореализации. Мы оставляем чужие ошибки их создателям и не пытаемся сделать всех нашей копией. Представьте, что мы преуспели в этом. Мир не просто поскучнел бы — людей, у которых можно учиться, стало бы намного меньше!
Чем лучше у нас получается, тем добрее мы должны становиться и тем благожелательнее смотреть на другую сторону.
Мы идем своим путем. И да, он суров и труден.
Но мы понимаем: другие следуют своим путем, делая все, что в их силах, извлекая максимум из данного им.
Не нам их судить. Наше дело — поддержать и принять их.
Делать других лучше
Георг VI, отец королевы Елизаветы II, как и Антонин, изначально не был предназначен для величия. Он стал королем случайно: его брат, поддавшись страсти, отрекся от престола. Но Георг VI оказал огромное влияние на историю, и не только тем, что вместе с Черчиллем провел Британию через страшную войну.
Георг победил заикание, чем вдохновил поколения молодых людей с аналогичной проблемой. Однако бессмертие и авторитет он получил обыденным способом — как простой родитель — благодаря дочери. Королевскую власть ограничивает конституция, рак унес его в возрасте 56 лет, но для юной Елизаветы он был примером не только при своей жизни, но и каждый ее день. Она часто спрашивала себя: «Что бы сейчас сделал мой отец?»
То же справедливо для Катона Младшего. Он во всем — что делал, кем пытался быть — стремился следовать примеру, чтить наследие прадеда, строгого и сурового стоика, которого даже никогда не видел. То же будет происходить и с бесчисленными последующими поколениями, для которых герои — оба Катона.
Примерно через сто лет после смерти Катона Сенека советовал всем нам «выбрать себе Катона» как мерило, с которым можно сравнивать себя. Как пример, который вдохновляет быть такими, какими мы можем. Когда головорезы Нерона явились убить Сенеку, в последние минуты он черпал силы в примере Катона[224]. Примерно через 1700 лет Джордж Вашингтон станет строить жизнь по примеру Катона, позаимствовав мантру у своего героя.
Эти два человека никогда не встречались с Катоном. Но он сделал их сильными. Его дисциплина укрепила их характер, когда это было важно.
Катон и король Георг VI через строгость к себе сделали людей лучше. Это не удается многим лидерам.
Чтобы реализовать свое предназначение, вам потребуется такой герой. Но чтобы воистину достичь предначертанного, нужно самому стать таким героем: жить так, чтобы вести других к достижению их цели.
Разве не это сделало Антонина великим? Его пример, верность, благочестие сослужили ему службу. Он был хорош сам по себе, но он также и создал Марка Аврелия. Антонину не нужна была строгость по отношению к подопечному: она заразительна, как и все прочие добродетели.
Лонгфелло писал о Флоренс Найтингейл и вообще обо всех по-настоящему дисциплинированных и замечательных людях:
И всплеск души их и сейчас
К вершинам поднимает нас[225].
Вспомните о Черчилле в мрачные дни Второй мировой: его мужество, самообладание, хладнокровие в трудных ситуациях помогли стране найти у себя эти качества.
Миссия великих лидеров — делать людей лучше. Помогать стать такими, какими являются сами.
В «Бхагавадгите» говорится: «Путь, которым следует великий человек, становится ориентиром для всего мира»[226].
Обладающие самодисциплиной не ругают других. И ничего не просят. Они просто делают свое дело. Они никого не укоряют, разве что тонко — собственными действиями. В их присутствии мы чувствуем призыв подняться, шагнуть вперед, проникнуть глубже, поскольку они показали, что это возможно.
«Счастлив тот, кто, присутствуя лишь в мыслях другого, исправит его!» — писал Сенека, имея в виду не только Катона, но и всех мужчин и женщин, которые его вдохновляли[227].
В этом сила дисциплины. Она делает вас лучше, а потом — еще лучше, потому что положительно влияет на мир вокруг.
«Мы не обязаны быть Катонами» — это выражение подразумевает, что и не можем.
Но нам под силу стать позитивной силой в обществе. Показать детям, соседям, коллегам, сотрудникам правильный выбор. Мы можем каждый день демонстрировать целеустремленность. Показывать, как не поддаваться провокаци