«Вокруг все потемнело. Очнувшись, я увидела, что лежу лицом вниз и вокруг стоят мальчики и девочки. Одни мальчики побежали в школу за помощью, другие побежали за учительницей, когда поняли, что я ударилась головой о перекладину.
Я пыталась заговорить с друзьями и сказать им, что со мной все в порядке, но меня не слышали. Одна из девочек поодаль испуганно приложила ладошку к губам и воскликнула: „Боже мой, она мертва!“ Я кричала, что жива и сижу на ветке дерева, но рядом с детской площадкой не росло никаких деревьев. Я наблюдала картину сверху, никто не слышал меня, и я не знала, почему именно. Долгое время я находилась в таком состоянии, но вскоре вернулась обратно в тело».
Когда я спросил женщину, что это переживание могло означать, она ответила не раздумывая: «Оно изменило мою жизнь. Уже в таком юном возрасте я поняла, что человек имеет физическое и духовное тело, и когда он умирает, то погибает только тело физическое, но не духовное. Это знание сделало меня свободной».
Одну из историй поведал мне доктор Реймонд Моуди, который тоже присутствовал на конференции. Он изучал совместные околосмертные переживания (СОСП) или разновидность этого явления, когда наблюдатель испытывает ОСП вместе с умирающим. Хотя явление СОСП уже давно обсуждается в научных кругах, Моуди всерьез занялся его изучением только тогда, когда вся его семья пережила СОСП у смертного одра его матери. Реймонд сообщил про СОСП, о котором он слышал впервые, и что оно значило для него.
Он рассказал, что его первый фундаментальный труд об ОСП под названием «Жизнь после жизни» был написан, когда он еще учился на медицинском факультете. Однажды, когда он читал журнал в университетской библиотеке, к нему подошла заслуженный преподаватель факультета — назовем ее доктор Джеймисон — и спросила, можно ли поговорить с ним с глазу на глаз. Когда они вошли в ее кабинет и сели за стол, доктор Джеймисон сразу приступила к делу. Вот ее рассказ.
«Начну с того, что я не воспитывалась в религиозной семье. Я не скажу, что мои родители были против религии — нет, они даже не имели о ней понятия, только и всего. Таким образом, я никогда не думала о жизни после смерти, поскольку в нашей семье эта тема не обсуждалась.
Между тем у матери случился инфаркт. Она была дома, и никто не мог ничего предположить. Я была у нее, когда это случилось, и сразу начала делать ей искусственное дыхание. Представляете, каково это — оживлять мать дыханием рот-в-рот? Нелегкое дело даже для постороннего человека и практически невозможное, если это твоя мать.
Я безуспешно, где-то с полчаса или больше, пыталась вернуть ее к жизни, пока не поняла, что все мои дальнейшие попытки напрасны — она мертва. И тогда я остановилась, чтобы перевести дух. Я очень устала, и, скажу честно, я так и не поняла до конца, что теперь остаюсь сиротой».
«Вдруг доктор Джеймисон почувствовала, что какая-то сила тянет ее вверх, отрывая от тела, — продолжил Моуди. — Она поняла, что парит над собственным телом и мертвым телом матери и наблюдает сцену сверху вниз, словно стоит на балконе».
«Пребывание вне тела застало меня врасплох, — говорила потом она. — Я попыталась собраться с мыслями и внезапно поняла, что рядом со мной парит моя мать в бестелесном обличье. Она была рядом, стоило только протянуть руку!»
Доктор Джеймисон спокойно попрощалась с матерью, которая теперь улыбалась и выглядела абсолютно счастливой женщиной и ничем не напоминала бездыханное тело внизу. Затем доктор Джеймисон заметила нечто поразительное.
«В углу комнаты я увидела брешь, и сквозь нее лился Свет, как вода из лопнувшей трубы. Из этого вселенского Света предо мной вырастали в полный рост фигуры покойных друзей моей матери, которых я хорошо знала. Там были и другие люди. Я не знала их, но могла предположить, что это тоже друзья моей матери, с которыми я не была знакома».
Доктор Джеймисон наблюдала, как фигура матери медленно плывет к Свету. По ее словам, последнее, что она видела, была картина трогательного воссоединения матери и всех ее друзей.
«Вдруг Свет погас, и туннель спиралевидно свернулся и исчез, как выдвижной зум-объектив фотоаппарата», — рассказывала она.
Доктор Джеймисон не могла вспомнить, сколько времени продолжалось это видение. Но когда все закончилось, она поняла, что снова вернулась в тело и стоит возле покойной матери, ошеломленная случившимся.
«Что вы об этом скажете?» — поинтересовалась она у Моуди.
Он только пожал плечами. К этому времени Моуди вдоволь наслушался рассказов про околосмертные переживания и каждую неделю узнавал про новые. Но что он мог ответить доктору Джеймисон, если это было первое совместное околосмертное переживание, о котором он услышал?
Сейчас, спустя десятки лет, доктор Моуди знал о разных совместных околосмертных переживаниях. Я спросил у него: видит ли он в них какой-то особый смысл?
«Что ж, я отвечу тебе, как я это понимаю, — сказал Моуди. — Во-первых, они означают, что мы незримо связаны друг с другом и так же незримо мы связаны с Богом и со Вселенной. Из изучаемого мной мало что так хорошо подтверждено, как совместное околосмертное переживание. Во-вторых, эти переживания преображают личность. Все без исключения — ОСП, СОСП или другие переживания вне тела, которые происходят в процессе медитации. Но люди, пережившие их, никогда не будут прежними. Они преобразились окончательно и бесповоротно!»
Он поведал свою любимую историю о преображении, которую узнал из первых рук. Это СОСП случилось с поэтом Карлом Скала во время Второй мировой. Работала артиллерия, и он прятался в окопе, когда рядом упал снаряд и убил одного из солдат. Взрывная волна отбросила его тело на нашего героя, и Скала понял, что солдат погиб.
Артобстрел не прекращался. Вдруг Скала почувствовал, что возносится на небеса вместе с умершим, и они смотрят на поле боя сверху вниз. Скала крепко держал своего друга, потом взглянул вверх и увидел яркий Свет. Два солдата стремительно неслись навстречу этому Свету, и тут Скала остановился и вернулся обратно в свое тело. Из-за взрывной волны поэт практически оглох. Этот случай сделал его верующим человеком.
После войны молодой поэт описал случившееся в стихотворении, где многое рассказывается о природе этого удивительного явления:
Ты называешь это смертью?
Это близкий и далекий свет.
Он питает наши надежды.
Каждый может бороздить
звездную высь в своих мыслях,
пока тело, душа и дух
сами не вознесутся к звездам.
Пусть этот свет сияет в сердце,
живет в мечтах на этой Земле.
Смерть — это пробуждение.
Смерть — это пробуждение.
Чем дольше я размышлял над последней строкой стихотворения Скалы, тем больше убеждался в ее правоте. Чем дольше я ездил и выступал с лекциями, тем больше я узнавал. И чем больше я узнавал, тем отчетливее вырисовывалось определение целительской практики осознанности. Эта ясность возникала благодаря разговорам с людьми, которые были на волоске от смерти и вернулись, чтобы разгадать тайну земной жизни. Как писал Скала, смерть — это пробуждение. В случае с теми людьми, о которых я говорю, околосмертие — это тоже пробуждение.
Пережившие ОСП всегда говорят о двух вещах. Во-первых, они утверждают, что пережили глубокую трансформацию личности. Во-вторых, они очень хотят вернуться в состояние ОСП.
Очевидно, что околосмертное переживание оказывает глубокий и необратимый эффект на человеческую жизнь. Большинство исследователей заметили это преображение и описали его признаки. Во-первых, у людей меняется отношение к себе и, как следствие, расширяются горизонты планирования. Во-вторых, они становятся сострадательнее к другим и осознают незавершенность своей земной миссии. В-третьих, у них ослабевает страх смерти, что подкрепляется их верой в загробную жизнь. В-четвертых, люди начинают придавать меньше значения своей религиозной принадлежности, в-пятых, у них развивается духовное сознание, обостряется интуиция, улучшается функция анализаторов зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания.
В жизни людей, переживших ОСП, не всегда одновременно присутствуют все эти факторы личностной трансформации, но некоторые из них обязательно есть. И практически всегда в глазах остальных эти люди выглядят немного не от мира сего. Откуда эта нездешность? «Наш земной срок непродолжителен. Потом мы отправляемся в другой пункт назначения, — говорит один из „оэспэшников“. — О чем же тогда беспокоиться?»
Желание вернуться в состояние ОСП, возможность воспроизвести детали ОСП или все переживание в целом — это второй момент, который еще больше интригует меня. Только не путайте его с суицидальными наклонностями. Мне еще не попадался такой человек, который пережил ОСП и хотел бы покончить с собой. Эти люди знают, что на земле у них есть работа, которую нужно довести до конца, даже если они собираются всего лишь рассказать о переменах, случившихся в их жизни. Но, конечно, они хотят вернуться в это особое умиротворенное состояние и испытывать его вновь и вновь. Как сказал мне один «оэспэшник»: «Нет такого ребенка, который не мечтал бы вернуться в Диснейленд!»
Поскольку я сам испытал ОСП, то могу сказать, что это явление сложнее, чем зачастую его представляют. Для меня ОСП — это никакой не парк с аттракционами. Это глубокое погружение в мою психическую самость и краткое знакомство с духовным миром, куда мы уходим после смерти. Трудно сказать, откуда берется такое сильное желание вернуться в это духовное состояние. Скажу только, что оно вывело меня на новый путь, который изменил мою личность, сломал прежний уклад моей жизни, вредный как для меня самого, так и моей семьи. Он научил меня состраданию к другим и подвигнул на поиски духовного вместо материального. Возвращение в состояние ОСП напоминало корректировку курса по компасу, который помогал не сбиться с праведного пути, ведущего меня к Богу.
Много месяцев я выступал в больших и малых аудиториях, слушал рассказы присутствующих про ОСП. Люди были очень признательны мне за то, что наконец-то нашлось место, где они могут свободно поведать свои истории. Вот тогда я и сделал несколько выводов, которые помогли сформулировать самую суть целительской практики осознанности. Эти пять правил я назвал «Уроками Света». Поскольку у меня появилась методика, я наконец мог предложить свою практику вниманию широкой аудитории, которая нуждалась в преимуществах, которые могло дать им ОСП.