2. Теперь, когда вы видите, что все ваше тело соткано из чистого белого Света, представьте себе, что вы стоите в цветущем весеннем саду, посередине которого находится озеро с живой водой. Вглядитесь в озеро, чтобы увидеть там самого себя. Вы видите себя ребенком, когда вам было четыре года или пять-шесть лет. Этот ребенок нуждается в вашей заботе. Скажите ему, что вы любите его, что он — в безопасности. Скажите ребенку, что вы всегда будете любить его, что вы всегда простите его за любые ошибки. Крепко держите его. Дарите ему всю вашу любовь. Ваш ребенок должен знать, что его никогда не бросят, что его всегда защитят. Скажите ребенку, что он достоин любви, что он достоин успешной и мирной жизни. Скажите ребенку, что вы всегда поможете ему снова вернуться на правильный путь, даже если он сбился с него, и серьезность ошибок совершенно не важна. Смотрите, как ваш ребенок улыбается, как он радостно играет. Он знает, что его не бросят. Скажите ребенку, чтобы вы всегда готовы прийти ему на помощь.
3. Посмотрите вверх. Теперь вы — источник белого Света. Вы чувствуете, как белый Свет озаряет весь цветущий сад. Вы чувствуете, как Свет наполняется сладостным ароматом цветов.
4. Теперь снова всмотритесь в озеро. На этот раз представьте, что вы видите лица своих родителей, когда они были маленькими. Представьте себе, что они просят вас простить их за любые поступки, которые могли причинить боль. Взгляните на них с любовью, как на детей, они должны знать, что вы не сердитесь. Вы прощаете их, вы любите их, они не должны больше тревожиться. Вы видите, как они счастливо улыбаются, как они дарят вам свою любовь и нежность, как они играют.
5. Посмотрите вверх. Вы чувствуете, как белый Свет пронизывает весь цветущий сад. Свет напоен сладостным ароматом цветов. Вы вдыхаете этот аромат.
6. Приходите на берег озера столько раз, сколько сочтете нужным. Вы должны увидеть всех, кто был в вашей жизни: братьев и сестер, родителей, коллег, супруга, детей.
Представьте себе, что все они — это маленькие дети, что они смотрят на вас невинными глазами детей, которые набедокурили и боятся наказания. Пока они будут извиняться и просить у вас прощения, ваше сердце наполнится любовью к ним, потому что они — ваши дети. Скажите им, что они в безопасности, что у них все хорошо, что они могут играть и радоваться. Когда вы скажете им, что все хорошо, одарите их своей любовью. Их лица расплывутся в невинных и прелестных улыбках.
7. Когда все лица исчезнут с поверхности воды, снова всмотритесь в озеро. Вы видите себя взрослым. Вы видите себя умиротворенным, и радостным, и счастливым. Вы в безопасности, вы — защитник, вы любите и любимы. Радость переполняет вас. Вибрации всех клеток вашего тела — это вибрации хорошего здоровья. Вдруг вы слышите свой голос: «Спасибо тебе, что ты здесь, со мной. Я люблю тебя». А теперь представьте, что ваше тело, сотканное из белого Света, ваше отражение в озере и сладостный аромат цветов сливаются в одно.
8. Сделайте вдох: «В моем мире нет непрощенных людей», скажите на выдохе: «Все хорошо», пока не доиграет музыка или пока вы не почувствуете, что готовы открыть глаза.
Напоследок опишите в своем дневнике разговоры и наставления всех, кого видели на поверхности озера. Изложите свои впечатления.
Моя медитация была успешной. Мое детство предстало с лучшей стороны. Так воскресла моя любовь к отцу. Эмоции и мысли о моем отце плавно перетекли в эмоции и мысли о моем собственном отцовстве. Самыми серьезными из всех вопросов были следующие. Ты был материалистом и поэтому давил на Рагава, чтобы он стал учиться на врача? Почему ты хотел, чтобы он получил профессию, которая никогда не была ему интересна? Это была твоя гордость? И гордость — это разновидность материалистических взглядов?
Я должен был ответить на эти вопросы.
Глава 23Будь самим собой
Пока Рагав был на занятиях, я совершенствовал свои медитативные навыки, проводил долгие часы за чтением религиозных и духовных трудов на общие темы, связывающие все формы духовной мысли. Также я подробно разобрал собственное околосмертное переживание, чтобы рассмотреть типы медитации, которые были бы особенно эффективны для достижения всех уровней осознания этого ОСП.
По вечерам я навещал Рагава, пока он не прогнал меня, чтобы я не мешал ему заниматься. Он был в ударе. Он учился до полуночи и рано вставал, чтобы успеть на занятия. Я взволновался. «Может быть, Рагав действительно хочет стать врачом?» — думал я, пытаясь скрыть свой эгоизм. Видно же, что он прилежно занимается.
Благодаря медитациям прощения мое сердце открылось для сопереживания другим и сыну в особенности. Учась сопереживать другим, я начинал понимать, с каким упорством настаивал, чтобы он окончил медицинский факультет. В таких мыслях родился вопрос, который уже возникал во многих моих медитациях: «Неужели из-за собственной гордости ты заставляешь его стать тем, кем ему не хочется быть?»
«Отец знает лучше, — подумал я. — Но лишь тогда, когда дело касается его самого».
Вдруг, совершенно неожиданно для нас самих, учебный семестр подошел к концу, и Рагав сдал последний экзамен. Он перешел на третий курс. Еще год, и ему выдадут диплом.
Мы возвращались в Калифорнию ко Дню благодарения. Арпана встретила нас в аэропорту, и мы сияли от радости. Вдруг Рагав обнял меня за шею, и я заплакал. Арпана протянула руку и вытерла слезы с моих щек.
«Спасибо за помощь, папа, — сказал он. — Спасибо вам обоим».
Мысленно я вернулся к ОСП и ко всему тому, что случилось потом. Это был долгий путь, и он еще не завершился, но я был в восторге от всего произошедшего со мной и всех духовных прорывов в моей жизни. Я уже научился многому. Но еще больше предстояло узнать.
Перед началом следующего семестра Рагав должен был сдать экзамен по лицензированию врачебной деятельности — экзамен на профпригодность, где ему предстояло продемонстрировать уровень освоения основных медицинских наук и умение применять их на практике. Это трудный экзамен, но медицинские университеты требуют от студентов, чтобы они сдали его и тем самым подтвердили свою готовность продолжить образование.
Было похоже, что Рагав серьезно настроился на подготовку к испытанию. Мы обсудили, что потребуется ему для сдачи экзамена, и создали в доме атмосферу, которая благоприятствовала его учебе. Затем мы с Арпаной оставили его одного, чтобы он мог заниматься. Предоставляя ему полную свободу действий, мы хотели понять, действительно ли он хочет стать врачом или планирует выбрать другой путь.
Вдруг мое эго снова подняло голову. Я подумал, что мои старания окупятся сторицей, если мой сын станет врачом. Но вдруг он не захочет стать врачом? Вдруг он провалится на экзамене? Неужели во мне снова заговорил отцовский гнев, как это было до моего ОСП? Неужели я опять стану злым и жестоким, если он не захочет стать врачом? Чтобы избавиться от этих опасений, я решил посоветоваться с Санджаем. Мой друг по-прежнему мужественно боролся с раком.
Он выслушал мои жалобы, а затем высказал свое мнение. «Самое главное, что вашему сыну нравится его жизнь, — сказал он. — Теперь я знаю эту истину, потому что сам болен. Ты знаешь ее благодаря ОСП. Твой сын тоже знает ее, только по-своему. Я думаю, что он не хочет быть врачом, но боится сказать об этом. Спроси его, как он хочет поступить со своей жизнью. Не дави на него. Помни, это его жизнь».
Я позвонил сестре и рассказал ей, что происходит. Два года назад у нее погиб сын. В пятницу он окончил бизнес-школу в Сингапуре и в воскресенье ночью разбился на машине. Она терпеливо меня выслушала, а затем высказала свое мнение.
«Радуйся, что он у тебя есть, — сказала она. — Я бы все отдала, чтобы у меня были твои проблемы».
Потом я спросил Арпану.
«Просто люби его за то, что он есть, — сказала она. — Это одно из наставлений твоего ОСП, верно? Воздействуй примером, а не силой. Придется смириться, что он не хочет стать врачом».
Таким образом, я перестал спрашивать своих друзей и родственников, что они думают об этой дилемме. Я решил спросить самого Рагава.
Мы с Арпаной стояли на кухне. Рагав проходил через гостиную, когда я попросил его остановиться на минутку.
Арпана чувствовала, что что-то назревает. Она пила воду, но поставила стакан обратно и притянула Рагава к себе. Это была защитная реакция, и вдруг мне стало стыдно, потому что я понял: они боятся, что разговор закончится ссорой.
«Как учеба?» — спросил я.
«Неважно, — сказал Рагав. — Интерес пропал».
«Хочешь стать врачом?» — спросил я.
«Я пытался, — сказал он. — Не хочу разочаровать тебя и маму. Не знаю, что сказать, но это не для меня».
Я посмотрел на Рагава. Мы смотрели друг на друга. Я чувствовал, что ему неловко, только на этот раз мое сердце наполнилось состраданием, а не гневом.
«Наверняка ему тяжело говорить об этом. Должно быть, он ужасно боится меня», — мелькнуло в голове.
Все, о чем я мог думать — как помочь ему пережить это. Как облегчить его ношу и воскресить его надежды на будущее? Какую роль сыграть в его жизни, помогая сориентироваться на новом пути? На этот раз его нужды заботили меня намного больше моих собственных. Теперь мне была невыносима мысль о том, что я мог его упрекать, наказывать или стыдить. Я боялся, что все будет так, как всегда. В любом случае, мне было очень жаль, как я относился к нему в прошлом.
Пока мы втроем стояли вместе на кухне, у меня возникло непреодолимое желание проявить отцовские качества, желание наставить, поддержать и обучить независимости и успеху. Я знал, что должен это сделать, потому что только так он мог раскрыть свой природный талант и способности, не подстраиваясь под меня.
Я откашлялся.
«Тогда продолжим, — сказал я. — Ты еще молод. Лучше, если это случится сейчас, пока у тебя все впереди. Потом ты не сможешь ничего изменить».
Я наблюдал, как моя любимая жена и сын выдохнули с облегчением. Я сказал сыну, что помогу ему, и не важно, что от меня потребуется. Я понял этот урок: самые большие проблемы в жизни могут возникнуть тогда, когда чело