– Здесь, на юге Афгана, в тылу талибов, может произойти все, что угодно.
– Понятно! Что ж, если надо, вернемся!
– Ясное дело!
Соловьев посмотрел на часы:
– 14.32. Где-то через полчаса должен выйти на связь Бакаяр. Как только его люди войдут в южную «зеленку». Если они свяжут банду Джумы боем или отгонят ее в глубь леса, сразу начинаем отход по твоему варианту. Сначала плато покидает подгруппа Каменева, затем «Мираж», ну и в завершение ты со своими ребятами под моим прикрытием. Люди Акрани уйдут самостоятельно. «Вертушку» вызову, как только груз будет в ущелье.
– Погоди, погоди, Леша! – вздыбил брови Вербин. – Так мы что, бросим здесь ребят Акрани?
– А в чем дело?
– Хороши мы будем! Они нам обеспечивают отход, вступают в бой с недобитками Джумы, представляющими полноценную боевую группу, встречают банду Каруни, бьются против превосходящих сил противника, а мы, русские, славный спецназ, помашем им рукой с борта вертолета и улетим? Теперь выбирайтесь, мол, из дерьма, ребята, сами, для нас вы свое отработали, так?
– Нет, не так! Но ты слышал, что передал Крымов? Возможно, нам предстоит вернуться в Чардан.
– Вот именно, что возможно, а не факт. Короче, как только бойцы Бакаяра вступят в бой с Джумой, я сам переговорю с Крымовым!
– О чем?
– А ты так и не понял?
– Будешь просить разрешения остаться и помочь Бакаяру?
– Да!
– Крым запретил без острой необходимости вызывать его.
– Удивляюсь я тебе, Леша! А разве решение по Бакаяру – не случай экстренной необходимости?
– Да черт с тобой, вызывай! Но помни, мы своим нужны.
– А эти, что в лесу, не свои?
– Достал ты меня, Вербин! Свои, но мы, если не забыл, обязаны выполнять приказы своего руководства. Выполнять беспрекословно!
– Я ничего не забыл. И в первую очередь то, что называется офицерской честью!
– А я, значит, забыл?
Командир «Града» не ответил, нервно прикурив сигарету. Соловьев посмотрел на него, потом отвел глаза:
– Ладно, Леш! Посмотрим, как будет складываться обстановка здесь и в Галистане. Обещаю, насчет прикрытия ребят Бакаяра переговорю с Крымовым и Акрани. Если хочешь, это сделаешь ты. Плевать на временную субординацию. Но без предупреждения Бакаяра об отходе эвакуацию не начнем.
– Вот это другое дело!
– Да дело-то одно, Леша, вот только на этот раз, видно, попали мы неслабо. В Галистане. Хотя ума не приложу, что серьезного там могло произойти!
– Как говорят наши друзья-афганцы, да и враги-талибы, все в руках Всевышнего! И только он знает, что случилось у Галистана.
– Не считая Крымова, Тимохина, Федорова, их ребят и Пуштуна. Но Крым не сказал ничего!
– Узнаем.
– Ладно, ты смотри за окраиной, я свяжусь с Каменевым, чтобы по первому сигналу и быстро начал подъем. А дальше посмотрим!
Командиры групп разошлись по разные стороны единственной улицы афганского кишлака Джилак.
Получив приказ Акрани, Алим Бакаяр сам решил вести группу из семи человек в южный лесной массив, предупредив заместителя и приказав рассредоточить оставшихся бойцов по окраине всего леса, прикрывающего плато с востока, он собрал отобранных для охоты за Джумой бойцов, обратившись к ним:
– Воины! Шакуром поставлена перед нами задача найти отошедших от кишлака бандитов Джумы. Далее, в случае, если талибы окажут отчаянное сопротивление, затянуть бой, вынудив Наджиба отступить. Это необходимо для того, чтобы русский спецназ смог без потерь покинуть район плато. Как только они уйдут, уйдем и мы. Да, бандитов больше и вооружены они неплохо, Джума опытный командир, но мы сильнее. Ведь я прав?
– Прав! – в один голос ответили афганцы.
– Тогда начинаем выход в массив. В лесу сразу же растягиваемся в цепь, устанавливая интервал между бойцами, обеспечивающий взаимную видимость. Так как встреча с боевиками скорее всего произойдет неожиданно, то станции использовать мы просто не успеем. Посему сигналы передавать жестами. При обнаружении противника открыть огонь на поражение. И тут же залечь, дабы сориентироваться в обстановке. Задача ясна?
– Ясна, командир!
– Вопросы есть?
– Нет, командир!
– Здесь за командира остается Саид Вахри. Тогда вперед!
Группа, ведомая Бакаяром, используя неглубокую, но густо поросшую по вершинам кустарником балку, перебежала из восточного лесного массива в южный, развернулась в цепь и начала движение в западном направлении, захватывая коридор в тридцать метров шириной. Посредине шеренги с пулеметом в руках шел Алим Бакаяр.
Ворвавшись в лес, Джума пробежал до старого дуба, одиноко росшего на небольшой поляне. Остановился. Оглянулся. Из кустов, из-за деревьев вываливались остальные его бандиты. Отдышавшись, главарь банды пересчитал их. Прорвались все одиннадцать боевиков. Они вышли к дубу и опустились на траву. Джума же подозвал к себе заместителя и помощника. Обратился к Павлади:
– Али! Ты почему не оставил никого на окраине леса? А если русские выслали преследование?
Павлади отрицательно покачал головой:
– Не было никакого преследования, смотрел. И когда в лес входил, из-за кустов осмотрелся. У русских нет сил преследовать нас.
– Это ты так думаешь, а командир русского спецназа может думать по-другому. Поэтому немедленно вышли на окраину леса наиболее опытного бойца, чтобы тот контролировал подходы к «зеленке» со стороны селения и смотрел за тропами на перевал. Я имею в виду западную тропу. Поставь наблюдателю задачу: если на тропах появится спецназ, открывать по нему огонь.
– Далековато до перевала будет! Из автомата не достать, – озадаченно сказал Павлади.
– Так вооружи его «СВД». У нас ведь есть дальнобойные снайперские винтовки?
– Есть. Две или три штуки.
– Ну вот! Выполняй, затем опять ко мне!
Затем Джума повернулся к помощнику:
– Ты, Ахмед, ступай на восток, там должны были прорваться трое наших собратьев. Найди их, приведи сюда и выстави одиночный пост прикрытия восточного направления.
– Но кто может появиться с востока?
– Не знаю. Ты ждал нападения русских?
– Нет, я ждал в худшем случае появления псов Тургая, русских – нет.
– Вот и я не ждал. Но они появились! Разгромили базу, уничтожили половину отряда, захватили груз... Откуда появился русский спецназ? Прикрой восточное направление! От этих неверных можно ожидать всего, что угодно.
– Шайтан бы их побрал, русские совсем страх потеряли! Ходят по нашим тылам, как у себя дома. Натовцы сюда пока лазать не смеют, даже авиацию не посылают, о так называемых правительственных войсках я и не говорю. Это не войска, а кучка предателей, способная сидеть под забором фортов американцев и лизать им задницы. Но русские?
Джума невесело усмехнулся:
– А когда русские боялись нас? Ты говоришь, они потеряли всякий страх. Но им нечего было терять, потому как никогда никакого страха они здесь не испытывали. Ни раньше, ни сейчас. Но, согласен, ведут они себя слишком нагло. За что и должны поплатиться. Мы тоже не чабаны, впервые взявшие в руки карамультуки, – мы не дадим им свободно уйти за перевал. Но хватит слов. Иди, выставь пост и найди тех, кто вырвался из кишлака по соседней балке!
– Слушаюсь, саиб!
Ушел и помощник, отозвав из группы отдыхающих одного крепкого, вооруженного пулеметом боевика. Джума же, присев на бревно поваленного дерева, задумался. Он строил планы, как нанести русскому спецназу достойный ответный удар.
В 14.37 помощник доложил о выставлении пулеметной огневой точки на восточном направлении, а также о встрече троих вырвавшихся из кишлака бойцов. Джума приказал Ахмеду вернуться на поляну. А через минуту на связь вышел снайпер, окопавшийся на северной окраине леса:
– Джума! Это Абдулла!
– Да, Абдулла?
– Вижу плато, левый овраг, по которому мы отходили и холм слева.
– Ну и что?
– Во дворах ближних двух домов русские.
– Сколько их?
– Восемь, саиб.
– Всего восемь? Где остальные?
– Не знаю; может, глубже в селении или у пещер?
– Возможно. Что еще?
– На улицу выходили женщины, унесли в подвалы раненых.
– Русские играют в благородство, – усмехнулся Наджиб.
– Но самое главное, Джума, на холме, по-моему, сидит снайпер.
– По-твоему или точно на холме огневая точка русских?
– Точно сказать не могу, но движение на вершине было.
– Может, зверушка какая или птица?
– После выстрелов и разрывов гранат? Нет, саиб, вся живность разбежалась. Если кто-то есть на холме, то только человек.
– Ты должен выяснить это! – приказал Джума.
– Да, я понял!
– Что на перевале? – спросил Наджиб.
– Ничего. Тропы пусты.
– Русские чего-то ждут… А ведь могли бы и начать отход. Но выжидают! Чего?
– Не могу знать, хозяин!
– Да это я не тебе! Продолжай наблюдение.
– Один вопрос.
– Да?
– Если на холме окажется русский, мне снять его?
Подумав, Наджиб ответил:
– Нет! Без моего приказа никаких действий.
– Понял!
Подошел Павлади. Спросил:
– Что дальше будем делать?
– Русские должны начать отход, – произнес Наджиб. – Они не могут до ночи оставаться здесь. И вот как только первая их группа, что наверняка понесет на себе груз, выйдет на тропу, мы атакуем кишлак с обстрелом носильщиков. Наши бойцы отдохнули, готовь их к штурму. Я пойду на позицию снайпера, сам посмотрю, что это за движение на холме. Позиция на господствующей высоте – это серьезно. Особенно если это позиция вражеского снайпера или пулеметчика.
Ахмед вышел из леса с тремя боевиками. Последние тут же прилегли на траву. Помощник же подошел к Наджибу:
– Пост установил, людей встретил!
– Хоп! Пойдешь со мной!
Ахмед без лишних вопросов пошел следом за полевым командиром к северной оконечности лесного массива.
Дождавшись, пока женщины унесут раненых, Соловьев взглянул на часы. 15.03. И тут же его радиостанция сработала сигналом вызова:
– Я Алим! Вошел в лес!