— Пей, Макарушка, пей разную гадость, — усмехнулся Сухой, — когда-нибудь отравишься!
Лигачев грустно усмехнулся.
— А не все ли равно, — сказал киллер, — или тебя свои кончат, или сам отравишься?
Старик укоризненно покачал головой и отвернулся.
— Плохо кончишь, Макар!
— Ну и хрен с ним!
Мужчина разболтал жидкость в бутылочке и, запрокинув квадратную голову назад, слил жидкость в рот. Потом сделал большой глоток и слегка сморщился.
— Ху! — выдохнул он. — Хорошо пошло, недоговорить ему не пришлось. В кабинет вошел Плющев, высокий мужчина в белом халате, и удивленно остановился у двери. Он был слегка бледен. Чувствовалось, что немного мандражирует перед серьезным делом.
— Что вы делаете?
— Дезинфицируем совесть, капитан, — усмехнулся Макар, отбросив пустой пузырек, — только спирта у тебя маловато. Видно и совести тоже.
— Что ты себе позволяешь, Лигачев! — повысил тон Плющев и вытянулся еще сантиметров на пять.
В спор вмешался подполковник Сухой.
— Хватит бакланить! — оборвал все разговоры старик. — Где Ершова?
Высокий мужчина сдержал свои эмоции и повернулся к Шлемофону.
— Ее сейчас санитар поведет на прогулку, — сказал капитан Плющев, — она останется на несколько минут одна. Тогда и приступайте. Времени вам хватит?
— " — Да мне и трех секунд хватит, — процедил сквозь зубы посоловевший Макар, — чтобы разную шваль вроде тебя на тот свет спровадить!
— Что? — выпучил глаза лжедоктор и чуть подался назад. Он прекрасно знал норов Макара, особенно в подпитии. — Я непременно доложу о твоем поведении, Лигачев.
— Валяй!
— Перестань, Лигачев! — разозлился Шлема. — Ты меня достал уже!
Макар поднял руки.
— Ладно, молчу.
Сухой повернулся к высокому доктору.
— А че это вы закрутили такую сложную катавасию с больной? — недовольно спросил опытный чекист. — Нельзя, что ли «уговорить» в палате?
Доктор усмехнулся.
— Нам не нужны лишние проблемы!
Лигачев понимающе усмехнулся.
— А нам не нужны лишние свидетели! — с издевкой заявил Макар.
— Это приказ Кузьмина!
Сухой и Лигачев переглянулись, но возражать не стали против глупости своего босса.
— Где шприц? — спросил Шлема.
— Все готово!
— Давай!
Плющев подошел к столику и, приоткрыв салфетку, взял шприц с лекарством.
— Действует безотказно! — самодовольно произнес капитан Плющев.
— Знаем!
Старик аккуратно взял шприц и положил его в верхний карман пиджака.
— Ну что, пошли?
Макар равнодушно склонил голову.
— Пошли!
Все трое вышли из кабинета. Доктор Плющев семенил сзади и постоянно повторял:
— Только попрошу без шума!
Старик вздохнул.
— Это уж как получится, ве-тери-нар!
Катя Ершова покорно шла рядом с незнакомым высоким молодым санитаром и Маргаритой Филимоновной. Лекарства, которыми ее напичкала медсестра Гвоздикова, оказывали-таки действие. Как ни старалась схитрить пациентка, опытная надсмотрщица силой вливала ей в рот наркотические препараты и следила за тем, чтобы они «пошли по назначению». Пока Екатерина еще была в состоянии соображать, но еще пару таких принудительных сеансов — и на больной можно было ставить крест.
Ершова шла по длинному мрачному коридору, с интересом оглядываясь по сторонам. Неожиданно на их пути встретился молодой паренек, в котором Катя признала компьютерщика из газеты «Новый век».
— — А я вас знаю, — глупо улыбаясь, бубнил себе под нос умалишенный.
Молодая женщина чуть замедлила шаг, но получила ощутимый толчок в спину.
— Быстрей, — подгоняла Гвоздикова свою подопечную, — не на прогулке.
Катя удивленно и презрительно посмотрела на мужеподобную женщину.
— А мы что, не на прогулку?
Пожилая женщина зло оскалилась.
— На прогулку, милашка, на прогулку!
Екатерине вдруг показалось, что в словах этой безобразной бабы скрыта какая-то угроза. Пациентка встревожилась, предчувствуя неладное. Проходя мимо процедурного кабинета, она заметила там высокого крепкого мужчину, который забирал ее из Бутырки.
Катя поняла, что сейчас на этой прогулке должно что-то случиться. Она вдруг резко остановилась.
— Вперед! — повысила голос Гвоздикова и попыталась подтолкнуть пациентку, но хрупкая на вид молодая женщина оказалась на редкость крепкой и упрямой.
— Я никуда не пойду! — категорически сказала она.
— А тебя никто и спрашивать не будет! — разозлилась надсмотрщица.
— Я не хочу! — закричала Катя, стараясь привлечь хоть чье-то внимание.
Кроме испуганных психов, никто не отреагировал на ее крик. Да и кому это нужно было?! Правда, Шлема и Макар, заметив свою жертву, постарались отвернуться, а Плющев поспешно прикрыл дверь процедурного кабинета.
— Пустите меня! — не унималась Ершова.
— Заткнись! — гневно проскрежетала зубами свирепая баба и ударила Екатерину кулаком под дых.
Катерина скорчилась от боли, стало катастрофически не хватать воздуха, и она потеряла сознание.
— А ты чего стоишь как истукан? — прикрикнула медсестра на санитара.
— А че делать?
— Волоки ее на улицу, — приказала Маргарита Филимоновна, — ей прописан свежий воздух!
Молодой парень виновато пожал плечами.
— Я-то че…
— Через плечо!
Широкоплечий санитар удивленно посмотрел на грубую женщину и, ничего не сказав на «ласковые» слова, схватил больную в охапку и направился к выходу. Пройдя несколько шагов, он свернул за угол. Медсестра Гвоздикова поспешила следом, но оступилась и сломала каблук…
Глава 8
Евгению Вахрушеву удалось проникнуть на территорию больницы благодаря своему удостоверению сотрудника ФСБ и трепетному отношению к этой организации водителя и медсестры. Микроавтобус остановился у приемного покоя и стал «на прикол». Капитан приказал растерянному водителю и миловидной девушке дожидаться его возвращения.
— Дело серьезное, товарищи, — строгим тоном произнес Женя и для пущей важности, переложил пистолет из кобуры во внутренний карман куртки. — Из машины не выходить, на вопросы не отвечать!
— Дело знакомое, — понимающе вымолвил пожилой мужчина, по-видимому нахлебавшийся в своей жизни стрельбы и погони.
— Я только к главврачу больницы.
— Хорошо.
— Кстати, как его величать по отчеству?
— Ребров…
— Геннадий Александрович, — добавила кокетливо миловидная медсестричка и томно взглянула на красивого молодого мужчину.
Вахрушев не остался в долгу и многозначительно подмигнул ей.
— Я мигом!
«Одолжив» у водителя белый халат, который оказался Женьке маловат, он спокойно вышел из автобуса и решительно направился в приемный покой.
Молодой санитар был новеньким в психиатрической больнице. Он решил подработать и устроился в лечебное учреждение совсем недавно, а если быть точнее, то заступил на дежурство сегодня с утра в первый и, как оказалось, в последний раз.
В принципе его для того и взяли на работу, чтобы свалить все «шишки». Однако об этом молодой санитар Александр Трубников даже не подозревал.
Повернув за угол со своей ношей, Александр оторопел от неожиданности.
— Стоять! — раздался вдруг рядом неожиданный окрик.
Санитар остановился в растерянности и с испугом осмотрелся вокруг. Из палаты вышел молодой мужчина в белом халате.
— Кто такой? — строго спросил незнакомец.
— Санитар.
— Это Екатерина Ершова?
— Она самая.
— Куда направляешься?
— На прогулку.
Вахрушев усмехнулся.
— В таком состоянии? — произнес Женька и указал жестом на больную.
— Так приказали…
— Приказ отменяется! — строго сказал капитан.
Санитар попытался воспротивиться.
— Но…
— Никаких «но»! — грубо осек Трубникова капитан и, достав свое удостоверение, сунул под нос. — ФСБ!
Полковник Вахрушев!
Евгений специально повысил себя в звании для пущей важности и, показывая документ, прикрыл слово «капитан» пальцем.
— Так я новенький, — растерянно пробубнил парень.
— Новенький?
— Да.
— Это лучше, — произнес самозванец, — тогда быстро, дружок, на выход!
— Хорошо!
Александр Трубников изменил траекторию пути и направился не в служебный выход, а в приемный покой. Вахрушев поспешил за ним.
— Быстрее!
Санитар ускорил шаг и скрылся за поворотом, но неожиданно появилась Гвоздикова, сильно прихрамывая на левую ногу. Она успела заметить, что новенький санитар изменил курс, и закричала во весь голос:
— Куда?
Вахрушев посмотрел на мужеподобную фигуру и лицо медсестры и сразу понял, что с этой женщиной могут возникнуть проблемы. Капитан резким движением остановил спешившую вперед медсестру.
— Что за самовольство? — гаркнул капитан. — Вы что себе позволяете?
Маргарита Филимоновна на секунду опешила от такого оскорбительного отношения. Она была в больнице и царь и Бог — правой рукой главврача и, конечно, Плющева.
— Вы кто? — быстро придя в себя, менторским тоном спросила медсестра.
Вахрушев неплохо разбирался в людях, а тем более мог отличить штатского человека от военного: он понял, что это не просто медсестра, а профессиональный служака.
— Полковник ФСБ Вахрушев! — отчеканил капитан и проделал тот же маневр со своим удостоверением.
Однако с Маргаритой Филимоновной такой номер не прошел. Да, она растерялась в первую минуту, но только на мгновение.
— Очень хорошо, но меня никто не предупреждал! — подозрительно заявила Гвоздикова. — Тем более что главврач…
Вахрушев напряг память и, вспомнив фамилию главврача, недовольно бросил:
— Как, Ребров не предупредил?
— Нет!
— Значит, Геннадий Александрович не счел нужным! — грубо произнес Вахрушев и, чтобы поскорее отделаться от назойливой особы, приказал:
— Ступайте к Реброву и скажите, что полковник Вахрушев будет ожидать его в приемном покое!