Должно быть, серфер сейчас смеется над ним. И команда корабля тоже потешается.
Весь мир наслаждается его позором.
«Джонни Фордуотер ни на что не годен, даже покончить с собой и то не может!»
Он крутанул барабан, но тот лишь едва шевельнулся. «Ни на что не годен, как дырявый чайник». Джонни понял, что не смазывал проклятую железяку один Бог знает сколько лет. Возможно, в этом все дело.
Он положил револьвер на стол и направился в кладовку за кухней, посмотреть, что там есть. На верхней полке, между «Мистером Мускулом» и коробкой с полиролью, угнездилась маленькая баночка масла «Три в одном». Джонни потянулся за ней, но тут вдруг зазвонил телефон.
«Не обращай внимания».
Телефон звякнул еще два-три раза и умолк.
Фордуотер вернулся в гостиную и принялся смазывать барабан маслом, пока тот не завращался свободно.
Телефон зазвонил опять. Джонни взглянул на экран.
«Международный». Поддавшись внезапному порыву черного юмора, он вспомнил старый фильм, который так любила Элейн, с Питером Селлерсом, Питером О’Тулом и Урсулой Андресс — «Что нового, киска?». Там была сцена под мостом через Сену, где один герой говорит другому (кто и кому именно, Джонни забыл): «Как я могу ужинать, когда вы пытаетесь здесь покончить с собой?»
Он поднял трубку и тихо произнес:
— Алло?
— Мистер Фордуотер? — спросил какой-то мужчина, говоривший со странным акцентом, который Джонни не смог определить.
— Да, слушаю вас.
— Меня зовут Жюль де Коупленд, я брат Ингрид.
— Простите?
— Ингрид… Ингрид Остерман… Я ее брат, вы понимаете?
Джонни не был уверен, что расслышал правильно. В странном акценте незнакомца ему почудилось скорее что-то африканское, чем немецкое, — возможно, с ним беседовал нигериец.
— Жюль?
— Да, Жюль, — ответил говоривший с этаким добродушным смешком.
— Рад побеседовать с вами, Жюль.
— Взаимно. Так вот, у меня для вас новости об Ингрид. Она должна была прилететь в Англию — так ждала этого, бедняжка, так волновалась, предвкушая совместную жизнь с вами. Но, к большому несчастью, ее такси попало в ужасную аварию на магистрали, ведущей в мюнхенский аэропорт. Водитель погиб, а Ингрид в коме, вы понимаете? Я долго разыскивал вас, чтобы сообщить эту страшную новость, сэр.
— Понимаю. Она все еще в коме?
— Да, но врачи говорят, что моя сестра скоро придет в себя. Мы молимся за нее. Однако появилась еще одна проблема — у нее нет медицинской страховки. Ингрид необходимо перевезти из больницы в частную клинику, чтобы продолжить восстановление, но без оплаты ее туда не возьмут. Вот я и подумал, что вы захотите ей помочь.
— А разве у вас больше нет родственников, которые могли бы материально помочь Ингрид, Жюль?
— К сожалению, нет никого, один только я.
— Так, значит, от тех денег, что я переводил вам раньше, ничего не осталось?
Последовало мгновение замешательства, а затем мужчина снова рассмеялся.
— Увы, к сожалению, не осталось.
— А как там мальчики, они ходят в школу? Надеюсь, деньги, которые я выслал, пошли на оплату их обучения?
— Да, конечно, — ответил его собеседник после еще одной короткой паузы.
— Рад это слышать.
— Так вот, мистер Фордуотер, не могли бы вы сделать банковский перевод на тридцать тысяч фунтов, чтобы покрыть текущие расходы на лечение Ингрид?
— Тридцать тысяч… А этого хватит?
— Ну, пожалуй, не совсем, сэр. Может быть, лучше пятьдесят.
— Пятьдесят тысяч, да?
— Да, я вышлю вам новые реквизиты.
Внутренне негодуя, Джонни старался сохранять спокойствие.
— Очень любезно с вашей стороны. Только вот есть кое-какие проблемы, Жюль.
Он намеренно замолчал, ожидая реакции.
Прошло несколько секунд, прежде чем мошенник решился поторопить его.
— Проблемы?
— Вот именно. Видите ли, во-первых, вы назвались братом Ингрид. Но ее брата зовут Руди, а не Жюль. Во-вторых, в Германии нет магистралей, у них автобаны. И в-третьих, я уверен, что так называемая Ингрид Остерман высасывала деньги у множества простаков вроде меня. Советую вам попытать счастья где-нибудь еще. А я сейчас занят очень важным делом.
С чувством мрачного удовлетворения Фордуотер повесил трубку и снова посмотрел на револьвер. Телефон опять зазвонил. На экране снова появилась надпись: «международный».
Джонни едва удержался от того, чтобы ответить.
35
2 октября, вторник
Рой Грейс настороженно рассматривал крепление люстры, на которой висела женщина. Украшенная резными деревянными птицами, покрытыми позолотой, и каплевидными подвесками, люстра эта казалась атрибутом богатого старинного дома, как и лепнина на потолке. Грейс пытался оценить, насколько опасно очевидное перенапряжение конструкции, из-за которого по потолку пошли трещины и посыпались куски штукатурки. Выдержит ли крепление или обрушится под тяжестью веса покойной? С точки зрения безопасности чем быстрее снимут тело, тем лучше. Пока он размышлял, отвалился еще один пласт штукатурки.
— Как ты думаешь, Гленн, не пора ли снять ее?
Брэнсон был на несколько дюймов выше Грейса и потолок видел с более близкого расстояния, но тоже выглядел озабоченным.
— Думаю, если мы этого не сделаем, скоро люстра сама рухнет, — сказал он. — Как в Королевском павильоне, во время операции «Икона», когда люстра упала и убила Дрейтона Уиллера, того парня, что преследовал Гею.
— Но тогда она сорвалась сама по себе, неизвестно почему.
Гленн снова тревожно поднял взгляд к потолку.
— Верно, босс. А в «Призраке оперы» разве не так же было?
— Не знаю, я не люблю мюзиклы.
— То есть вы настолько равнодушный к культуре обыватель?
— Равнодушный обыватель? Я? Да какая может быть культура в том, что кучка паяцев в смешных костюмах горланит глупые песни? Однажды Клио повела меня в оперу, так я еле выдержал. Была там, помнится, одна толстуха. Так я всякий раз, когда она выходила на сцену и начинала петь, боялся, что меня хватит удар, — уж думал, не доживу до конца.
— Тяжелый случай, шеф, — вздохнул Брэнсон. — Боюсь, вам уже ничего не поможет.
— Нам обоим ничего не поможет, если потолок обвалится, пока мы тут спорим понапрасну. Давай лучше сосредоточимся на деле.
Рой велел Алексу Коллу, чтобы кто-нибудь немедленно вынул мертвую женщину из петли, но осторожно, не повредив при этом узел. На узле часто сохраняются отпечатки пальцев или образцы ДНК, а если имеешь дело с серийными убийцами, способ завязывания веревки тоже может оказаться важной уликой.
Грейс быстро осмотрел спальню, не собираясь задерживаться надолго. Все вокруг говорило о том, что здесь жил человек из мира антиквариата. Роскошная кровать с балдахином; изящный туалетный столик с инкрустацией, украшенный серебром и фарфором; кушетка, обложенная подушками. В окно был виден ухоженный садик с лужайкой, обставленной белыми мраморными статуэтками. Выглядело это довольно вульгарно, как будто кто-то старательно пытался создать атмосферу богатого, благородного дома. Совсем не во вкусе Грейса. На стенах висели выполненные маслом миниатюры в рамах, гобелены и старинные ковры, а прямо под покойницей стоял изящный мягкий стул с гнутой спинкой.
Грейс сосредоточился на деталях, по которым можно определить, что самоубийство инсценировали, как и предполагал Билл Уорнер. У инспектора было немало причин для подозрений. Добрые шесть дюймов отделяли сиденье стула от ног Сьюзи Драйвер. Рой внимательно осмотрел обивку. Если бы женщина стояла на стуле перед тем, как повеситься, она бы придавила сиденье еще сильнее. У нее не было никакой возможности дотянуться до петли.
На правой ноге погибшей удержалась черная бархатная тапочка с золотым гербом. Другая нога была босой, а перевернутая тапочка лежала в углу комнаты у плинтуса. Как она туда попала? Может быть, бедняжка дрыгала ногами в предсмертных конвульсиях, отчаянно пытаясь сделать вдох? Или убийца перенес сюда потерявшую сознание жертву и в красном тумане паники не заметил, как обувь слетела с ноги?
Да и скончалась ли жертва уже после того, как ее повесили? Может быть, она к этому времени давно была мертва? Остается надеяться, что патологоанатом сможет дать ответ. Но что бы здесь ни произошло, теперь Грейс уже не сомневался, что Сьюзан Драйвер не сама лишила себя жизни. Это сделал кто-то другой.
На полу, под стулом у туалетного столика, лежал айфон. Странное место, — может быть, он завалился сюда? Возможно, это признак борьбы? Грейс подозвал одного из криминалистов и велел добавить телефон к прочим уликам. Затем два детектива вышли из спальни и принялись тщательно осматривать комнаты, одну за другой.
Внизу, в роскошном кабинете, стояли два кресла «честерфилд», разделенные красивым кофейным столиком, и аккуратный секретер с откидной крышкой. Лежавший на полу силовой кабель от ноутбука подсказывал, что здесь чего-то не хватает. Грейс проследил, куда ведет кабель, и обнаружил настенную розетку. Тумблер был включен.
Значит, компьютер украден? Кем, убийцей?
Других признаков ограбления не было. Ни открытой дверцы буфета, ни выдвинутых ящиков шкафа для хранения документов с разбросанными вокруг бумагами. Весь дом выглядел чистым и опрятным. Возможно, преступник забрал только компьютер. Из-за информации, которая там находится? Но даже если так, то почему злоумышленник не прихватил еще и телефон? Может быть, просто второпях не разглядел его под стулом? Что еще он мог не заметить?
Грейс прошел в холл: бюсты на постаментах, старинные гравюры с видами Брайтона на стенах и очень древнее кресло привратника с высокой спинкой. Потом направился в кухню, имевшую сравнительно современный вид. И тут же заметил включенный в розетку айпад на столешнице в дальнем углу комнаты, рядом с тостером и кофемашиной.
Неужели убийца Сьюзи Драйвер не заметил и его тоже?
Грейс позвонил Эйдену Гилберту из отдела цифровой криминалистики, попросил его осмотреть телефон и айпад Сьюзи Драйвер и выяснить, с кем она поддерживала контакты в последние недели. Потом связался по рации с диспетчерской службой и вызвал мотоцикл или машину дорожной полиции, чтобы отвезти вещи к Гилберту в соседний Хейвордс-Хит.