Старик невыносимо медленно заковылял к дому, да и собаки его выглядели такими же измученными.
Когда он добрел до двери, Зуб бесшумно возник из темноты и встал вплотную у него за спиной, чтобы рассмотреть, какой код старик набирает. Собаки никак не отреагировали на появление незнакомца.
Дверь со щелчком закрылась. Зуб проследил, как старик входит в лифт и затаскивает туда своих питомцев. Когда лифт начал подниматься, Зуб набрал код и зашел в дом, чувствуя успокаивающую тяжесть пистолета во внутреннем кармане куртки.
Сначала он отправился в гараж, проверить, на месте ли «киа», и убедиться, что его не обвели вокруг пальца. Крышка капота была холодной как камень. Отлично. Он вызвал лифт, зашел в облезлую кабину и нажал кнопку пятого этажа.
Дверь открылась в темный коридор с потертым узорчатым ковром. Где-то едва слышно звучала оперная ария, откуда-то пахло едой, напоминающей больничную, и Зуба затошнило еще сильнее. Разумеется, Коупленд мог отправить лифт на пятый этаж просто для отвода глаз, а потом спуститься или, наоборот, подняться на другой, но Зуб решил, что прошлой ночью не дал африканцу никакого повода подумать, будто за ним кто-то следил.
Он прошел до конца коридора, заранее подготовил правдоподобное объяснение и позвонил в квартиру пятьсот один, стоя в стороне от глазка.
После недолгого ожидания дверь резко открылась, и он увидел женщину средних лет с длинными светлыми волосами, одетую в довольно откровенный шелковый халат, из которого едва не выпадали груди. Она посмотрела на него осоловевшими глазами.
— Ох, а я думала, это… — Женщина неразборчиво пробормотала какое-то имя и нахмурилась. — Кто вы такой?
— Простите, — ответил Зуб, попятившись. — Я ошибся, перепутал номер.
Он попытал счастья с квартирой напротив, из которой звучала оперная музыка. Никто не ответил. Он позвонил еще раз. Внутри пронзительно залаяла собака.
Дверь распахнулась с такой яростью, что Зуб вздрогнул от неожиданности. Так же свирепо посмотрел на него и молодой человек с осветленными волосами и макияжем. Тот самый, которого Зуб видел несколькими часами раньше, подбиравшим дерьмо за своей похожей на крысу собакой. Теперь эта тварь с лаем выскочила в прихожую и бросилась к нему, но хозяин наклонился и ухватил ее за ошейник.
— Сидеть, Голиаф! — строго сказал он. — Сидеть!
— Простите, — извинился Туф. — Я ошибся адресом.
— В следующий раз будьте внимательнее! — проворчал молодой человек и захлопнул дверь.
Зуб услышал лязг дверной цепочки.
Он чувствовал себя разбитым и едва стоял на ногах, но попытался справиться со слабостью. Как много дверей, как много квартир. В ушах у него зазвенел язвительный голос Стива Барри: «Или вы решили снова все просрать?»
Зуб понимал, что позволил слишком многим людям увидеть свое лицо, но у него не было другого выхода, кроме как продолжать в том же духе. Он подошел к пятьсот третьей квартире и позвонил.
— Да, кто там? — отозвался какой-то мужчина. Выговор выдавал в нем аристократа.
— Это я, Рикки!
— Какой еще Рикки?
— Рикки Шарп.
— Кто вы такой?
— Должно быть, я ошибся квартирой. Вы не Джеймс Пьюзи?
— Простите, должно быть, вы действительно ошиблись. Тут таких нет.
Следующая попытка: квартира пятьсот четыре. Никто не откликнулся ни на его настойчивые звонки, ни на стук в дверь. Зуб мысленно отметил, что это может быть нужная квартира, и направился дальше, к пятьсот пятой. Из нее чуть заметно тянуло сигаретным дымом. Дверь открылась, и запах мгновенно усилился. Его встретила приветливая женщина лет шестидесяти пяти в серой пижаме. За ее спиной громко вещал телевизор.
— Простите за беспокойство, — сказал Зуб, притворно нахмурив лоб. — Кажется, я неправильно записал номер квартиры.
— Кого ты ищешь, красавчик? — ласковым тоном спросила она.
— Джеймса Пьюзи, — ответил он.
Это было одно из заготовленных для подобных случаев имен.
Она обернулась и крикнула:
— Мик, ты знаешь такого — Джеймса Пьюзи?
— Нет! — ответил хриплый голос.
— Высокий черный парень, — подсказал Зуб. — Обычно носит красные ботинки.
— Ага. — Женщина задумалась. — Кажется, я поняла, о ком речь, да. Мы здесь живем каждый сам по себе, но, думаю, я видела мальчика, которого ты описал, точно. Вон там, в пятьсот седьмой, — показала она пальцем. — Вроде бы там, хотя я не уверена.
Зуб поблагодарил соседку, дождался, когда она закроет дверь, и крадучись пересек коридор по диагонали. Остановился возле нужной квартиры, огляделся, никого не увидел и тщательно прислушался.
Он просунул правую руку под куртку и вытащил тяжелый пистолет. Снова бросил взгляд в оба конца коридора и опустил рычаг предохранителя. В этом он вдоволь наупражнялся, пока убивал время, сидя в ожидании в машине.
У него не было возможности как следует проверить оружие, которое передал ему в туалете паба «Олень» тот неотесанный болван. Зуб начал изучать воинское искусство еще подростком. Он редко читал книги и смотрел телевизор. Бесконечные часы пустоты, возникшей после увольнения из армии США, Зуб заполнял тем, что ходил в походы вдвоем со старым другом, изредка навещал шлюх и совершенствовал свое воинское искусство во всех возможных дисциплинах.
Даже если пистолет даст осечку, ничего страшного не случится. Жюль де Коупленд не успеет даже осознать, что не застрелен: Зуб моментально перерубит ему шею, а верхнюю часть позвоночника продернет сквозь затылок и мозг до самого свода черепа.
Свободной левой рукой он нажал на кнопку звонка.
83
10 октября, среда
— Сегодня на ужин у нас будет здоровая пища. Салат из трески, киноа, свеклы и козьего сыра. Ты не возражаешь?
— Нет, конечно, — ответил Рой Грейс. — Звучит аппетитно! Гленн говорит, что я растолстел, так что будет самое то!
— С чего это он взял?
Клио внимательно пригляделась к мужу. Рой сидел на диване и просматривал новости в газете, чтобы немного отвлечься.
— Ну, вообще-то, есть маленько, — заключила она, — живот и впрямь стал слегка заметен.
— Спасибо огромное! Поэтому ты и приготовила салат?
— Нет. Нам сегодня в прозекторскую привезли трупы с пожара в жилом доме, — объяснила Клио. — Ты же знаешь, как это всегда выбивает меня из колеи.
— Это ты про вчерашний пожар? А что случилось?
— Неисправная газовая плита. Погибли двое детей, мать не успела вывести их дома. Несчастная женщина.
— Как ты вообще с этим справляешься?
— Лучше не спрашивай, — просто сказала Клио.
Рой встал и обнял ее, успокаивая.
— Бедная моя, тебя это здорово потрясло, да?
На глазах у Клио выступили слезы, она с трудом сдерживала рыдания.
— Обычно это не ранит так больно. Всегда говорю себе, что меня ничего уже не может потрясти, что я насмотрелась всякого. А потом вдруг случается что-то вроде этого.
— Когда погибают дети, это ранит не только тебя, а всех нас: каждого полицейского, каждого сотрудника службы спасения. К этому невозможно привыкнуть.
Она шмыгнула носом:
— Ага.
Рой нежно поцеловал ее в щеку.
— Ты будешь работать в эти выходные? — спросила Клио.
— Пока не знаю. Дежурства у меня не будет… а у тебя?
— Нет. Было бы здорово заняться чем-нибудь с детьми в воскресенье. В субботу Бруно идет на вечеринку — ту самую, которую один мальчик из Сент-Кристофера устраивает в игровом автобусе.
— Как по мне, довольно странная затея.
— А я считаю, что это забавно — очень продвинуто, в духе времени!
— Думаю, все, что может вытащить Бруно из спальни и свести с другими детьми, уже хорошо. Хоть в духе времени, хоть нет.
Жена кивнула. Он сдержал зевоту.
— Тебе нужно лечь сегодня пораньше, ты ведь почти не спал всю неделю… И кстати, ты сам хотел выглядеть как огурчик, когда будешь встречаться завтра со своей ненаглядной Элисон Воспер. Может быть, она признается тебе, что тосковала по твоему телу все эти годы!
— Ха-ха… Ну что ж, раз уж я теперь старый толстяк, мне придется как-то смягчить ее разочарование.
— Ну, положим, превратиться в старого толстяка тебе не грозит, — возразила жена. — Ты ведь так следишь за собой.
Зазвонил телефон, и Грейс взглянул на номер, прежде чем ответить.
— Толстый сукин сын слушает.
Он услышал смешок Гленна Брэнсона.
— Где вы сейчас, шеф? Тренируетесь на беговой дорожке?
— Я тренирую свои глаза, читая судебные документы. Ты позвонил только для того, чтобы еще раз подколоть меня, или хочешь рассказать что-то интересное?
— Мне только что позвонили из группы Эйдена Гилберта. В том телефоне, что был при Оконджо, когда его арестовали, сохранились два номера. Один немецкий, и его уже передали Марселю Куллену.
Грейс поблагодарил Гленна и тут же связался с детективом из Мюнхена.
84
10 октября, среда
Жюль де Коупленд услышал пронзительный звонок в дверь. Он уже полчаса ожидал звонка или стука, с того самого момента, когда человек, просидевший весь день в «фольксвагене поло» на гостевой парковке, зашел наконец в дом.
Либо это был полицейский, хотя странное поведение незнакомца заставляло в этом усомниться, либо, что гораздо вероятнее и опаснее, его подослал Стив Барри, бывший работодатель Коупленда. В любом случае незваный гость не мог точно знать, в какой квартире он находится.
Арендовав эту квартиру несколько недель назад, Коупленд старался не общаться с другими жильцами, за исключением коменданта, ворчливого ирландца по имени Джо. Комендант жил на первом этаже и вечно жаловался, что владелец жалеет денег на содержание дома и вот уже три года не поднимает жалованье самому Джо.
Получив взятку в пятьсот фунтов, он с благодарностью заверил Коупленда, что теперь ему обеспечена omertà.
В ответ на озадаченный взгляд Жюля комендант объяснил, что это слово в ходу у итальянских мафиози: оно обозначает кодекс молчания, круговую поруку. Последнее посещение нового жилища было недолг