— Прости, — сказал Малакар. — Я хотел поскорее убрать мелочь. Ещё пара минут, и мы влезем внутрь.
Она кивнула, и луч света кивнул вместе с ней. Малакар вгрызся в кучу.
— Капитан!
— Что?
— Я вступил в контакт с его мозгом, и он ушёл.
— Что ты имеешь в виду?
— Я больше ничего не чувствую, даже самого факта его существования. Он обнаружил моё присутствие и заэкранировал свой мозг. Он — телепат и весьма искусный. Что мне делать?
— Возвращайся. Мы сейчас полезем внутрь. К какой расе принадлежит это существо?
— Полагаю, он твой соплеменник.
— Люди — не телепаты.
— Кое-кто способен на это, ты же знаешь. Этот мозг показался мне человеческим.
Малакар передвинул ещё несколько камней и отогнул ещё один прут.
— Наш гость — телепат, — сказал он Джакаре, — и заблокировал Шинда. Он возвращается… Вот. Кажется, можно пролезть.
— Это необходимо? Он может найти нас здесь.
— «Он» — вероятнее всего человек. Если он вычислил нас здесь, он найдёт нас в любом месте, в лагере, например.
Он наклонился вперёд, пролез по верху завала, под потолком, и спустился в помещение внутри.
— Иди, — сказал он.
Он осветил ей путь, и она поползла. Он протянул ей руку, и скоро они стояли рядом в маленькой комнатке.
— Сюда.
Они вышли в пятиугольный зал. Множество мелких тварей бросилось прочь от света, и кануло в тени. Малакар провёл вокруг лучом — перевёрнутые скамейки, пыльные скамейки, скамейки, которые прогнулись и переломились. Он повернулся к алтарю — зелёному, покрытому множеством трещин камню. Потом он посмотрел на окружающие их ряды гласситовых пластин с изображением пейанских божеств. Их были сотни — некоторые разбились, многие покосились. Несколько упало на пол. Повернувшись, он скользнул по ним лучом.
— Хорошо сохранились. Сколько лет этому месту?
— Никто точно не знает, — ответила ему Джакара. — Этот город был уже в развалинах, девятьсот земных лет назад, когда открыли Дейбу.
— Я здесь, — сказал Шинд, пролезая по расчищенному проходу.
— Хорошо. Что нового скажешь о нашем госте?
— Ничего. Ищите, а я попробую заэкранировать вас от него.
— Превосходно.
Ступая между останков скамеек, Малакар принялся осматривать пол. Через полтора часа он осмотрел весь пол и ничего не нашёл. Он перешёл к алтарю и принялся перебирать валяющиеся вокруг него куски потолка.
— Кажется, я что-то нашла, — услышал он голос Джакары, далеко впереди и слева, где она искала, освещая место своим маленьким фонариком.
Он сразу же подошёл к ней.
— Что такое?
Она указала слабым лучом точку на полу, Малакар тут же осветил её своим ярким.
Перед ними лежала записная книжка — отсыревшая, покрытая пылью.
Нагнувшись, Малакар осторожно прикоснулся к ней. Это была дешёвая записная книжка в пластиковой обложке. Сняв и засунув за пояс перчатки, Малакар открыл её. Страницы были сырыми. Линии размылись или исчезли совсем. Одну за одной он перевернул все страницы.
— Рисунки, — сказал он. — Зарисовки этого места. Ничего, кроме рисунков, — и закрыл книжку.
— Значит, сказала Джакара, — кто-то всё-таки тут был. Зачем выбрасывать книжку, в которой так много рисунков? Может быть, именно тут Х и заболел…
Она отпрянула.
— А сами мы от неё ничем не заразимся?
— После стольких-то лет?
Он провёл лучом вокруг.
— Если он оставил это, он мог…
Он оставил движение луча. Сверкнуло что-то металлическое. Сгнившая ткань цеплялась к нему клочьями, а под ними лежал маленький ящичек.
— В таком удобно что-то носить, — произнёс Малакар.
Он нагнулся и внезапно застыл, разглядев на стенке-ящика полускрытые пылью буквы.
Он осторожно поднял ящик, дунул на него… и странные картины хаоса и смерти ещё раз волной прокатились в его мозгу, потому что буквы были: «ГфХ».
— Вот оно, — прошептал Малакар. — Я знаю, кто он…
— Я чувствую его! — воскликнул Шинд. — Ваша находка взволновала его, и он выдал себя!
Малакар молниеносно обернулся, уронив при этом ящик, погасив фонарь и сдёрнув с плеча винтовку.
— Мир! — раздался голос сверху. — На вас не направлено никакое оружие!
В этот момент Джакара погасила свой фонарь, и Малакар услышал щелчок предохранителя на её пистолете.
В отверстии в потолке, на фоне звёзд, внезапно показался силуэт человека.
— Из тебя получилась хорошая мишень, — сказал Малакар.
— Я показал себя, чтобы убедить вас в своих добрых намерениях. Нам нужно поговорить.
— Кто ты такой?
— Какое это имеет значение? Я знаю то, что вы узнали только что. Гейдель фон Хаймак — вот это имя, но мне нужно было удостовериться.
Пока человек говорил, слабый свет появился на стене справа от них, и Малакар быстро глянул в том направлении. Одна из гласситовых картин светилась слабым зеленоватым светом. На ней был изображён обнажённый человек, держащий в одной руке грозовое облако и лук — в другой. Лицо его частично было скрыто поднятой рукой. У бедра висел колчан с молниями.
— Итак, ты знаешь его имя, — сказал Малакар. — И что же ты собираешься делать?
— Найти человека, которому оно принадлежит.
— Зачем?
— От него исходит угроза для всего живого.
— Знаю. Поэтому он мне и нужен.
— А я знаю тебя, Малакар. Когда-то я восхищался тобой, да и сейчас ты мне нравишься… Однако в этом деле ты ошибаешься. Гейделем нельзя воспользоваться так, как этого хочешь ты. Он ускользнёт из-под твоего контроля, и в опасности окажутся не только ОЛ, но и ДИНАБ.
— Кто ты?
— Энрико Карузо.
— Он лжёт, — сказал Шинд. — Его зовут Фрэнсис Сэндо.
— Ты — Фрэнсис Сэндо, — сказал Малакар вслух, — и я понимаю, почему ты хочешь остановить меня. Ты — один из богатейших людей в Галактике, и когда я ударю по Объединённым Лигам, я наступлю при этом на множество твоих интересов. Так?
— Так, — согласился Сэндо. — Однако не за этим я прилетел сюда. Я всегда действую через посредников, но этот случай исключение. Ты — доктор медицины, и должен понимать, что существует множество состояний, природа которых не является чисто материальной.
— Что же из этого следует?
— Ты долго копался в этих развалинах. Нашёл ли ты признаки того, что кто-то побывал здесь совсем недавно?
— Нет.
— Ладно, я скажу тебе… Не будучи в состоянии увидеть это сам, я скажу тебе кое-что, чего я никак не мог узнать обычным способом… Ты стоишь рядом с местом, где только что сделал своё открытие, у стены. Пусть твоя женщина держит меня на мушке, а сам посвети на эту стену, повыше. Ты увидишь гласситовую картину. Я опишу её: голова и плечи женщины с синей кожей. У неё два лица; смотрят они в разные стороны. То лицо, которое слева — привлекательно, и на этой стороне картины нарисованы цветы — голубые цветы. У девки на правой стороне — длинные зубы и злобное выражение на физиономии. Рядом с ней — орнамент из голубых змей. Прямо над ней — синий круг.
Малакар включил фонарь.
— Ты прав. Откуда ты знаешь всё это?
— Это изображение богини Мари-ам, повелительницы здоровья и болезней. Именно под этой картиной лежал фон Хаймак, борясь со смертью. На него легло благословение и проклятие этого существа.
— Ты запутал меня… Ты что, хочешь сказать, что эта богиня действительно существует?
— В некотором смысле — да. Есть доказательства того, что существует некая система энергетических полей, и вот она-то каким-то странным образом обладает теми качествами, которые приписываются этому странтрианскому божеству… Называй это как хочешь. Теперь эта система переселилась в тело человека, которого ты ищешь. Мне были представлены вполне удовлетворительные доказательства того, что это — правда. Теперь я окончательно убедился в этом, и мне нужно найти этого человека.
— Что ты сделаешь, когда найдёшь его?
— Вылечу, а если это не получится — убью.
— Нет! — сказал Малакар. — Он нужен мне живым.
— Не будь идиотом! — воскликнул Сэндо, когда Малакар внезапно осветил его. Он прикрыл глаза рукой и бросил своё тело назад.
Малакар выстрелил, не в него, а в потолок. Часть его с грохотом обрушилась. К грохоту как будто примешался звук падающего тела.
— Попал! — крикнул Малакар, хватая Джакару за руку и падая вместе с ней на пол.
Он прополз немного и укрылся за небольшой кучей обломков, лазер наготове.
— Он жив! Он в сознании! У него оружие!
Луч лазера расплавил камень рядом с левым плечом Малакара, и он изо всех сил вжался в пол.
— Дай же человеку договорить!
— Нам нечего сказать друг другу.
— Суди об этом после того, как дослушаешь! Я не буду стрелять, если и вы не будете!
— Не стреляй, — сказал он Джакаре. — Послушаем… Ладно, Сэндо, говори!
— Ты знаешь, что мне нужно: фон Хаймак. Я не буду спорить о правомерности того, что ты задумал, потому что ты уже всё для себя решил. Я читаю это в твоём мозге. Однако я хочу предложить тебе сделку… Черт возьми, кончай целиться в меня! Никаких фокусов с моей стороны, обещаю! Ты живёшь на мёртвой, вонючей, радиоактивной Земле, так называемой родине человечества. Хочешь увидеть её снова чистой и зелёной? Вулканы погасли, радиоактивность нейтрализована, чернозём, деревья, рыба в океанах, первоначальная форма материков? Я могу сделать это.
— Сколько это будет стоить?
— Неважно. Договорились? Земля, такая, какой она была до войны, а в обмен ты забываешь о существовании Гейделя фон Хаймака?
— Ты лжёшь!
— Он не лжёт, — сказал Шинд.
— Это будет ещё один обитаемый мир для ДИНАБ, который, по твоему утверждению, ты так безумно любишь.
Всё время, пока Сэндо говорил, Малакар старался контролировать свои мысли — действовать автоматически, как в бою — и не позволить какому-нибудь намерению или желанию выразиться в сознании. Осторожно, беззвучно, он продвинулся вправо, ориентируясь по голосу. Добравшись почти до стены, он увидел смутные очертания головы и левого плеча Сэндо, и мягко нажал на спуск.