Мать звонила еще несколько раз, но Габриэль больше не брал трубку. Немного остыв к лету, он уговорил отца отправить его в лагерь для серферов в надежде сделать ей сюрприз – собирался позвонить сам по приезду. Но теперь уже с той стороны тянулись длинные гудки.
А через несколько дней Габриэль Хартман узнал, что мать покончила с собой.
Фильм закончился, когда на часах уже было двенадцать. Потянувшись всем телом, затекшим от долгого сидения на полу, Габриэль поднялся и завалился на кровать, раскинув руки и ноги в разные стороны.
– Эй, а мне куда лечь? – Кирстен засмеялась, забралась на него сверху и уперлась руками в живот.
– Ложись на меня, – предложил молодой человек, и они начали шутливо бороться, барахтаясь как малые дети.
Зазвонил телефон. Габриэль протянул руку и взял трубку – он никогда больше не пропускал ни одного звонка.
– Да. Да, привет. Нет. Скоро приеду. А что? Да ладно, – он засмеялся и запустил пальцы в волосы. – А кто это? Я ее знаю?
Кирстен напряглась. Она, конечно, не строила иллюзий о том, что Габриэль останется с ней здесь, в ее городе. Но так в открытую говорить о других девушках…
Скрипнула постель, она сползла на пол, подобрала свои джинсы и начала одеваться. Молодой человек продолжал говорить по телефону и наблюдал за ней, пытаясь понять, хочет ли, чтобы она осталась, или его порядочно утомила эта случайная интрижка. Пусть и такая приятная.
– Скажи ей, где я. Не думаю, что она рискнет сюда приехать. В каком отеле? – свесившись с кровати, он порылся в тумбочке, где лежали проспекты и меню в номер. Но передумал. – Черт с ней, не говори ничего, ладно? Я… я скоро приеду. Ты меня заинтриговал.
Габриэль сбросил звонок и наблюдал за девушкой. Она оделась и теперь смотрелась в зеркало, пытаясь привести в порядок волосы и стереть следы туши под глазами. Свет луны и все еще бегущие белые титры на белом экране едва освещали комнату, привнося в обстановку налет то ли таинственности, то ли романтики, то ли опасности.
Он ни о чем не спросил, а она лишь улыбнулась на пороге и ушла, пообещав вернуться завтра.
Оставшись в одиночестве, Габриэль сначала думал просто завалиться спать, но сон не шел. Спустившись в бар, он заказал свое любимое темное пиво, тарелку острых крылышек и уставился невидящими глазами в экран телевизора, подвешенного в углу под самым потолком. Показывали футбол и в зале было достаточно многолюдно, но это было даже хорошо – он устал от однообразия обстановки и общения с одним человеком и не прочь был проветрить мозги.
К нему подходили девушки, пытаясь познакомиться, и некоторые даже казались странно знакомыми, словно призраки прошлого, хотя он никого в этом городе не знал. Но к тому времени Габриэль Хартман был уже настолько пьян, что плохо соображал, и еще хуже дела обстояли с памятью. Кажется, он хотел поехать за Кирстен и вернуть ее в номер, извиниться – хотя сам толком не понимал за что. Потом долго злился на то, какие все бабы дуры и как они ему надоели.
А что было дальше – он не помнил. Проснувшись утром с жуткой головной болью, он застонал, открыл глаза и уставился в стоящий напротив диван, боясь перевернуться на другой бок. Он знал это свое состояние, и оно не предвещало ничего хорошо.
Одни из последних в земной жизни фотографии Кирстен Д’Арси были сделаны на простой смартфон руками подростка, обнаружившего тело девушки на берегу озера, недалеко от дома, где она жила с родителями с самого детства.
Он пришел на берег прогуляться с собакой и совсем не ожидал того, что увидит. Да и не увидел бы, если бы не раздавшийся из кустов лай.
Раскинутые в форме звезды руки и ноги были разрезаны вдоль вен и артерий. Можно было только догадываться о том, что в ее груди, как и во всех других жертвах, не было сердца, потому что сверху на ней лежала широкополая нелепая соломенная шляпа. Но если ее приподнять… Все бы увидели, что теперь там лежала горстка колючей пожухшей травы.
Глава 13. Глядя на бесконечное
Напряжение висело в воздухе, как и запах цветов, которые он держал в руке, небрежно. Вот-вот – и упадут на затоптанный старый паркет. Из открытой двери, у которой стоял Габриэль Хартман, тянуло сквозняком, и девушка, сидящая на диване в одном нижнем белье, обнимала себя руками и подрагивала.
– Кто это был? – в голосе сквозил металл.
– Мой друг. – Она пожала плечами и отвернулась к окну, словно ничего необычного не произошло. – Ты чем-то недоволен, Габс?
– А я должен быть доволен? – хмыкнул молодой человек и прислонился плечом к стене. Оглянувшись на открытую дверь, он убедился, что за спиной никого нет, и бросил цветы на пол.
– Кажется, мы ничего друг другу не обещали. Ты делаешь из мухи слона, – снова пожала плечами девушка, поднялась с дивана и ушла в соседнюю комнату – одеться.
Ее звали Мелани Холл, и она ненавидела такие нелепые ситуации, но тем не менее попадала в них с завидным постоянством. А что можно было ожидать от ее особого умения любить, не влюбляясь, ничего не обещая и, желательно, имея всегда про запас одного или двух поклонников. А с этим у нее проблем никогда не было: чуть полноватая, про каких говорят «аппетитная», девушка со смеющимися глазами, ямочками на щеках, кудрявыми волосами, непременно выкрашенными в огненно-красный, была еще и очень легкой на подъем, умела смеяться, шутить и вообще жизнь воспринимала как игру. И все отношения – тоже.
Девушка вернулась в гостиную в легком пеньюаре, скорее подчеркивающем ее фигуру, чем скрывающем. И явно – он не мог бороться со сквозняком, так что его предназначение было ясно без слов.
– Милый, ну ты чего? – Мелани подошла к Габриэлю, положила руки на плечи, заглядывая в глаза. Ее пухлые губы, намазанные блеском с запахом клубники, завораживали и манили. Как и почти неприкрытая грудь.
– Ты сводишь меня с ума, Мел, – пробормотал Габриэль, нащупал за спиной открытую дверь и толкнул ее в проем. Стук, щелчок.
Впившись губами в губы Мелани, он обшаривал ее тело руками, настойчиво и нетерпеливо. Она была упругая и горячая и так откровенно откликалась на прикосновения, что дольше ждать он не мог. Развернув девушку спиной, он расстегнул джинсы, задрал легкий пеньюар, сделавший свое дело, и вошел в нее без всяких предварительных ласк. Она вскрикнула и засмеялась, а Габриэль, вцепившись в мягкие бедра онемевшими от напряжения пальцами, продолжал, точно зная, что ей это нравится.
– Ты бываешь просто животным, Габс, – промурлыкала Мелани, когда все закончилось, поправила пеньюар, подобрала цветы с пола и ушла в комнату. Зажурчала вода. – Ты пройдешь? Или будешь продолжать дуться в коридоре?
Она прислушалась. Дверь открылась, опять стук, щелчок. Габриэль Хартман ушел, даже не попрощавшись.
Мелани Холл ухмыльнулась, протяжно выдохнула, вытащила из вазы только что подаренные алые тюльпаны и бросила их в мусорное ведро. Он вернется – она в этом даже не сомневалась. Но, кажется, слишком уж серьезно он воспринимал их отношения.
– А жаль, – вслух задумчиво проговорила девушка. – Ты мне нравишься, Габриэль Хартман.
Голоса. Они возвращались каждый раз, когда Мелани оставалась одна. Вот и сейчас она сидела в шумном баре на самом последнем этаже отеля в центре города и тянула водку с тоником, лишь бы не оставаться одной, хотя очень хотелось отдохнуть, и настроения разговаривать не было.
Целый день она была занята работой – показывала дома на продажу покупателям, колеся по всему пригороду и мило улыбаясь так, что болели щеки, лишь бы заключить хоть одну сделку. Обычно проблем с этим у нее не было, но этот чертов Габриэль своим утренним визитом вывел ее из себя, и продавать получалось из рук вон плохо. Она забывала сказать про важные детали, отвлекалась, слишком долго обдумывала вопрос. В итоге – ни одного реального покупателя, только разговоры, разговоры, разговоры.
Знакомый официант подошел к ней с ведром со льдом, в котором стояла бутылка дорогого шампанского.
– Что это? – поморщилась девушка.
– Вон с того столика. Угощают.
Мелани закатила глаза, поправила прическу и обернулась туда, куда показывал официант. За столиком в самом углу сидели двое молодых парней, очень даже симпатичных на вид. Помахав им рукой, она сложила пальцы сердечком, а потом послала воздушный поцелуй.
– Не подойдешь к ним? – не унимался официант.
– Нет, – отрезала Мелани. – Ну, что стоишь? Наливай.
Пузыри искрились и били в нос. Она не любила шампанское – от него утром жутко болела голова. Но зато в моменте оно поднимало настроение.
Бокал, другой. Глянув на часы, девушка поморщилась – пора идти домой. Сразу вспомнилась утренняя встреча и дурацкие тюльпаны, все еще торчащие аккуратно срезанными стеблями из помойного ведра. Надо было вынести мусор сразу же, но, провозившись с неугомонным любовником, Мелани ничего не успела. И сейчас придется ехать домой, где все напоминает о том, о чем болтают голоса, стоит только ей остаться одной. Или не придется?
Обернувшись назад, туда, где сидели молодые парни, угостившие ее шампанским, девушка поймала взгляд одного из них и улыбнулась.
– Вы не против присоединиться к нам? – Так и есть, тут как тут. Прискакал впечатленный, все-таки слишком молодой парень.
– К нам? – жеманно улыбнулась Мелани. Ямочки на щеках сделали ее лицо неотразимо милым и прекрасным.
– Мой друг там, за столиком, – его голос чуть дрожал от волнения. Наверное, не часто он решался подойти к более взрослой и опытной девушке. Хотя… Никто никогда бы не догадался, что Мелани Холл недавно исполнилось тридцать шесть.
– Так может, нам троим найти место поуютнее?
Из бара на последнем этаже отеля в самом центре города девушка и двое парней спустились всего на два этажа и заняли один из номеров. Может быть, она пожалеет об этом, но точно не сегодня.