— Мэдисон?
— Рон, мой амулет… — начала я и сжала висящий на кожаном ремешке камень.
— Да, знаю. С этим я разберусь, — пробормотал он, взял мой камень в ладони, и они на мгновение исчезли. По коже головы пробежала дрожь — и все. — Ты когда успела покраситься? — Вскользь спросил Рон, его проницательный взгляд был устремлен мимо меня.
— После того бала. Рон…
Но он уже стоял перед светлым жнецом, властно протянув руку. Барнабас, возвышавшийся над маленьким старичком явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Барнабас… — в голосе Рона прозвучало предостережение — или обвинение.
Жнец, похоже, тоже уловил эту интонацию: не подходя ближе, снял амулет с шеи и протянул начальнику. Без камня Барнабас не мог сотворить меч и вообще терял многие свои способности. Я без своего превратилась бы в призрак.
— Сэр, — начал Барнабас. Амулет принял тот же оттенок, как тогда в лодке, и жнецу, казалось, стало не по себе; а камень уже вновь сделался матово-черным. — Насчет амулета Мэдисон…
— С ним я все уладил, — оборвал Рон, возвращая Барнабасу камень.
Тот надел простой ремешок на шею и заправил амулет под футболку.
— Темная жница узнала его.
— Знаю! Потому я и здесь! — рявкнул Рон, Уперев руки в бока и сверля Барнабаса взглядом снизу вверх. Я огорченно опустила глаза. — Вас обоих узнали. На первом же предотвращении, куда ты ее взял. Что случилось?
Ну вот, у Барнабаса опять из-за меня неприятности.
— Извините меня, — сокрушенно сказала я, и Барнабас поднял голову. — Это я предложила. — Тут же затараторила я. Может, если я возьму вину на себя, Барнабас даст мне еще один шанс? Теперь я знаю, что у каждой ауры свое звучание, это меняет дело. Вдруг нам все-таки удастся освоить соприкосновение мыслями? — Барнабас не хотел меня брать, пока мы не научимся соприкасаться мыслями, но я его убедила, что в этом нет ничего страшного. А потом я познакомилась со Сьюзан. И ни за что бы не позволила жнице убить ее. Все так быстро произошло…
— Прекрати! — взревел Рон, и я прямо подпрыгнула. Он вытаращился на Барнабаса, а тот… неужели съежился от страха? — Ты сказал мне, что она умеет соприкасаться мыслями! — Загремел старичок, и я просто оторопела. — Так это ложь? Мой жнец солгал мне?
— Э-э, я… — запнулся Барнабас и попятился, когда Рон надвинулся на него, стараясь заглянуть в лицо. — Я не врал! — Выкрикнул он. — Это ты так решил, когда я сказал, что она готова. А она и в самом деле готова.
Он думает, я готова? Хотя мы не можем даже соприкоснуться мыслями?
— Ты знал, что я не разрешу взять ее с собой, пока не научится, — глаза Рона сузились. — Из-за этого пятерым пришлось изменять воспоминания. Пятерым!
Недолгий восторг от того, что Барнабас посчитал меня готовой, улетучился. Уж лучше бы держала рот на замке. А то прямо как щенок — вот вам сюрприз на коврике. Кошмар.
— Сколько ни занимайся, Мэдисон не сможет соприкасаться со мной мыслями, — возразил Барнабас, краснея. — Дело не в ней, а в амулете!
— Господь всемогущий! — прервал его Рон, простер руку к небесам и отвернулся. — Этого я от серафимов утаить не могу. Представляешь, какой шум поднимется?! Ты просто уделял ей мало времени. Соприкасаться мыслями — это тебе не «раз» и готово! Надо долго учиться.
Барнабас сдвинул брови:
— Я не говорю, что у нее не выйдет. Но только не со мной. Сэр, — он взглянул на меня, — срезать душу должна была темная жница Накита. Она узнала амулет Мэдисон. Он принадлежал Кайросу!
Хранитель времени будто окаменел. Смятение сменилось изумлением. Поймав его взгляд, Устремленный на мой амулет, я решительно сжала камень в кулаке, да так, что серебряный шнурок впился в шею. Он мой. Я заявила свои права на него, и никому не забрать его без боя. Даже Кайросу, кем бы он там ни был.
— Камень Кайроса? — прошептал Рон и, заметив, что мне страшно, отвел взгляд.
— Да, а если он у нее, — сказал Барнабас, — тогда, может быть…
— Тс-с… — Рон не дал ему договорить, и жнец осекся. — Я знал, что это не обычный камень, как у всех жнецов, но что это амулет Кайроса… Ты уверен? Накита так и сказала?
Барнабас стоял, не шелохнувшись:
— Я был там, сэр.
А еще Накита сказала, что я принадлежу им, и мне теперь от этого прямо-таки чудесно. Я просто хочу стать такой, как раньше, пребывать в счастливом неведении относительно жнецов, хранителей времени и черных крыльев. Может, если не обращать внимания, все это исчезнет?
Рон искоса поглядывал на нас, его напряженная поза выдавала недоверие. Он махнул рукой в ту сторону, где кончалась тень.
— Иди, Барнабас, посмотри за небом.
Жнец молча ступил на границу света и тени и устремил взгляд ввысь. Меня пробрала дрожь. В один миг все переменилось — из-за Кайроса.
— Кто такой Кайрос? — спросила я, обращаясь к Рону.
— Он занимает такой же пост, как я, — Рон тревожно поглядывал из тени дерева на жаркую стоянку. — Светлые жнецы, темные жнецы. Светлый хранитель времени, темный хранитель времени. Не думала же ты, что я единственный? Все в мире пребывает в равновесии, и Кайрос — мой противовес. Он смотрит, как нити времени сплетаются в возможные варианты будущего, и посылает темных жнецов пожинать человеческие души до срока. Я трачу больше времени на то, чтобы предугадать его замыслы, чем на всю остальную работу.
Последнее он произнес раздраженно. Мое сердце снова заколотилось, и я скрестила руки на груди, как будто это могло его остановить. Та-ак. Выходит, я стащила амулет у хранителя времени. Вот елки, надо избавляться от этой штуковины. Хотя вряд ли мне удастся позаимствовать амулет у какого-нибудь жнеца, а свой вернуть Кайросу. Оставить его себе — иного выхода нет. И я больше никогда не буду спать. Сон — хорошее дело, но мне уже не понадобится.
— Не удивительно, что Сет не вернулся, — сказала я, стараясь додумать мысль до конца. — Наверняка прячется от Кайроса.
Рон нахмурился, отошел подальше в тень и прислонился к стене рядом со мной.
— Жнец не смог бы воспользоваться амулетом Кайроса, как и хранитель времени — амулетом жнеца, — сказал он. — Накита, наверное, ошиблась. Если только… — Рон поднял брови, словно его удивила какая-то мысль, и взглянул на меня, — если он сам и был тем жнецом, что убил тебя. Может, Кайрос срезает души вне плана?
На этих словах Барнабас обернулся, но Рон махнул на него, приказывая молчать. Уже в который раз.
— Как выглядел Сет? — обманчиво спокойным голосом спросил Рон.
Жутко волнуясь, я взобралась на стену, взглянула на Барнабаса, но он снова уставился в небо. Я подтянула колени к подбородку. Вспоминать ту ночь не хотелось, но образы казались кристально ясными.
— Смуглый, — заговорила я. — Вьющиеся темные волосы. Приятный акцент. — «Здорово целуется», добавила я про себя, содрогаясь. О господи! Я целовалась с парнем, который потом меня убил.
Симпатичный незнакомец со школьного бала оказался психом Сетом, темным жнецом, который был решительно настроен меня убить. Что он и сделал, прибегнув к помощи меча, потому что я не умерла, когда его кабриолет перевернулся и упал с насыпи. Я очнулась ночью в морге и услышала, как Барнабас спорит с девушкой, светлой жницей, о том, по чьей вине я умерла. Они пришли, чтобы извиниться и защитить мою душу от черных крыльев, пока я не получу свою «награду». Но все изменилось, когда в морге объявился Сет. Кажется, он хотел бросить мою душу к чьим-то ногам, и такой ценой «оплатить путь в высший круг», что бы там это ни значило. Но о последней части знали только я и Барнабас. По какой-то причине он считал, что говорить об этом Рону не стоит. А потом я украла у Сета амулет. Как мне это вообще удалось и каким образом я осталась здесь, оставалось загадкой для всех, кто был в курсе. Рон подергал себя за ухо, словно в приступе нервного тика.
— Выше тебя примерно на ладонь?
Внутри у меня все сжалось.
— Да, — промямлила я, — это он.
Барнабас зашаркал по гравию, а Рон глубоко выдохнул.
— Да благословят меня бабуины! — пробормотал Рон и принялся расхаживать туда-сюда, не выходя за границы тени. — Это точно Кайрос. Он назвался ненастоящим именем. Боже, если ты когда-нибудь любил меня, открой мне глаза, когда я вновь окажусь таким глупцом!
— Но по виду он мой ровесник, — возразила я. Великолепно, я не просто целовалась со своим убийцей, он, как выяснилось, еще и старше самих пирамид! Фу! Теперь мне уже кажется, что и танцевал, и целовался он слишком хорошо для семнадцатилетнего.
— Кайрос занял свой пост на удивление рано, задолго до срока, намеченного его предшественником, — Рон приостановился и вгляделся в стоянку. — Не состарился ни на день с тех пор, как получил амулет, который сейчас висит у тебя на шее. Тот еще самодовольный нахал. Наверняка совсем не хочет стареть. Полагаю, амулет хранителя времени — единственный из божественных камней, на который ты могла посягнуть, не обратив свою душу в пыль.
— Потому что я мертвая? — предположила я, но Рон покачал головой.
— Потому что ты человек, как и хранители времени.
— Значит, я правда не виноват, что не уберег ее, — перебил Барнабас. — Где мне тягаться с хранителем времени!
— Это точно, — и Рон взглядом приказал жнецу замолчать. — И если Мэдисон теперь привязана к камню Кайроса, то он может получить его назад лишь после ее смерти.
— Но я и так умерла, — возразила я, обхватив руками подтянутые к подбородку колени.
Рон улыбнулся.
— Я о гибели души. Полагаю, твое тело у него. Где-то же оно должно быть. А пока ты так или иначе существуешь, амулет связан с тобой. То, что тебе вообще удалось его заполучить — само по себе чудо, — он сердито посмотрел на Барнабаса, когда тот хотел его перебить, и снова повернулся ко мне. — Держись от Кайроса подальше.
— Не вопрос, — сказала я, изучая доступный взгляду клочок неба. — Вы только скажите, на каком облачке он живет, я запомню.
Рон снова зашагал туда-сюда, его тоненькая фигурка оставалась в тени, одеяние размеренно колыхалось.