Knorrstraße) и Петуэльтунелль (Petueltunnel) мы обнаружили выкрашенный белой краской и украшенный искусственными цветами велосипед (см. илл. 24а) с прикрепленной надписью:
Беатрис. 53 года. 11 сентября 2013. Каждый день на улицах и дорожках Мюнхена около семи велосипедистов получают травмы разной степени тяжести. Этот велосипед-призрак напоминает о велосипедистке, которая попала в аварию со смертельным исходом недалеко от этого места (ПМ1 Морозова И. А. и Шрайнер А. А.).
Под надписью перечислены политические и общественные организации, которые, судя по всему, были спонсорами инсталляции: «Экологическая демократическая партия (ÖDP) и Единая ассоциация немецких велосипедных клубов Мюнхена (ADFC München)». Таким образом, памятник погибшей Беатрис был установлен не ее родственниками, а социальными институтами, которые старались привлечь внимание к проблеме смертей на дорогах.
Памятник Курту Эйснеру – премьер-министру Баварии (8 ноября 1918 – 21 февраля 1919) также можно рассматривать как кенотаф (см. илл. 24б). Он был установлен в 1989 г., в 70‑ю годовщину смерти Эйснера, на месте, где он был застрелен – в Мюнхене на улице Кардинала-Фаульхабер (Kardinal-Faulhaber-Straße) около дома 14А, недалеко от входа во дворец Монтгелас (Palais Montgelas). Это стальная памятная плита работы архитектора Эрики Марии Ланкес, на которой изображен контур тела Эйснера, очерчивающий позу, в которой его обнаружила полиция. Плита расположена прямо на тротуаре, по которому проходят сотни людей каждый день. На ней написано:
Курт Эйснер, провозгласивший Баварскую республику 8 ноября 1918 г., министр Республики Бавария, был убит здесь 21 февраля 1919 г.
Похоронен же Курт Эйснер на Новоеврейском кладбище в Мюнхене.
Еще одним примером интенсивной коммуникации живых с мертвыми может служить могила одиозного украинского политического деятеля Степана Бандеры (1909–1959), который с 1950 г. проживал в Мюнхене и был убит здесь 15 октября 1959 г. Его могила находится на кладбище Вальдфридхоф. Надо признать, что Бандера является весьма неоднозначной исторической фигурой, и существует множество противоположных оценок его личности и деятельности, но мы не будем их касаться; речь пойдет о том, что происходит с его могилой и памятником на протяжении последних десятилетий.
В то время, когда ценности прошлого переоцениваются, а многие памятники теряют свое значение и даже демонтируются, мы можем наблюдать и обратные тенденции. Могила Бандеры является посещаемым местом среди его поклонников, последователей, ненавистников и просто туристов. Место захоронения обильно декорировано желто-голубыми флагами Украины и красно-черными флагами ОУН (Организация украинских националистов) с надписями «Герои не умирают!», свежими цветами и горящими свечами, а предприимчивые сотрудники кладбища даже установили автоматы по продаже свечей прямо напротив памятника. Тем не менее на протяжении многих лет могила неоднократно осквернялась. Только за первую половину 2015 г. она трижды была атакована вандалами. Белый мраморный крест неоднократно обливался красной и черной краской, его сбрасывали с могилы, а саму могилу пытались разрыть (В Мюнхене осквернили… 2016). На кресте оставляли нецензурные надписи (В Мюнхене осквернена… 2015). Полиция ни разу не нашла хулиганов, поэтому родственники Бандеры планировали установить на могиле сигнализацию и видеонаблюдение. В данный момент в Мюнхене проживает зять Бандеры Андрей Куцан, муж ныне покойной старшей дочери Бандеры Наталки Бандера-Куцан, могила которой находится на том же кладбище недалеко от могилы отца.
«Мы решили с Украинским институтом образовательной политики установить там виртуальную сигнализацию, которая бы отпугивала тех людей от той позорной работы, которую они делают на могиле Степана Бандеры», – сказал Андрей Куцан (На могиле Бандеры… 2015).
В мае 2015 г. после нападения на могилу неизвестных сообщалось, что украинские депутаты хотели перевезти прах Бандеры из Германии на его историческую родину. В октябре 2015 г. в Мюнхене состоялось торжественное освящение восстановленного памятника на могиле Бандеры, а в церемонии в его честь вместе с епископом Криком и генконсулом Украины Вадимом Костюком приняли участие дети «героев АТО» и представители украинских общин и организаций ОУН в Германии, Италии, Австралии, Румынии, США и Канады (Памятник на могиле 2015).
Одной из новых тенденций осквернения могил является фейковый вандализм в интернете. Так, 26 июня 2015 г. в Сети было распространено фото, которое, как впоследствии выяснилось, оказалось подделкой, но оно выглядело вполне реалистичным, и сотрудникам украинского генконсульства в Мюнхене пришлось отреагировать на этот инцидент (см. илл. 25) и посетить могилу Бандеры с проверкой (Глухов 2015).
В день годовщины смерти Бандеры 15 октября 2018 г. английским блогером Грэмом Филлипсом было выложено видео, на котором блогер срывает флаги с могилы и прикрепляет к могильному кресту баннер с надписью «Здесь похоронен украинский нацист Степан Бандера» (Ребрин 2018). «Генконсульство Украины безотлагательно связалось с Управлением полиции Мюнхена с информацией об указанном инциденте и просьбой о соответствующем реагировании, в результате было открыто дело и осуществлены необходимые оперативно-следственные и процессуальные действия», – говорится на странице консульства в Фейсбуке.
Последний инцидент произошел 7 марта 2021 г. и «Дойче велле» написала об этом инциденте:
Могила украинского националиста Степана Бандеры в Мюнхене пострадала от рук вандалов. Об этом вечером в воскресенье, 7 марта, сообщил на своей странице в Twitter посол Украины в Германии Андрей Мельник. В своем микроблоге он выложил фото, на котором видны несколько красных пластиковых канистр, сложенных в кучу у надгробия. По словам дипломата, могилу националиста «облили неизвестным веществом». Мельник призвал полицию найти и наказать виновных. «Какой стыд, что демонизацией Бандеры занимается не только московская пропаганда, но и уважаемые немецкие историки», – написал Мельник, не уточнив, однако, кого именно он имеет в виду (Гункель 2021).
По сути могила Бандеры не является «пустой формой», она имеет двойственное значение, которым ее наполняют посетители. Она притягивает к себе внимание, с одной стороны, как место поклонения «герою», с другой – как место ненависти. Надо отметить, что всплеск вандализма – как и развитие все новых косвенных его форм в интернете, – связанного именно с этой могилой на Лесном кладбище Мюнхена, начался в 2014 г. (Мищенко 2014). В данный момент в Сети можно найти видео, на которых могила не оскверняется в физическом смысле, но автор записывает видеообращение к Степану Бандере на его могиле и говорит о том, что он приехал сюда для того, чтобы сказать:
Крым наш! Так что можешь продолжать переворачиваться в могиле! А через полгода мы приедем еще раз для того, чтобы сказать тебе, что и Донбасс наш! (Русские туристы 2014).
Автор видео использует такой способ коммуникации, который связывает его не только непосредственно с захороненным, но и с живущими ныне почитателями Бандеры, и с его противниками. Данный способ коммуникации позволяет канализировать агрессию, направленную на широкий спектр явлений и участников, символом которых (и для которых) стал Степан Бандера.
Перспективы модернизации на постсоветском пространстве
Поскольку на постсоветском пространстве биопогребения пока не распространены, нам показалось интересным проанализировать их в социокультурной перспективе, оценить возможные последствия внедрения подобных практик в России, где также в последние годы набирают силу экологические движения. Это тем более актуально, что в соседних странах уже появились законодательные инициативы, легализующие биозахоронения.
Современные тенденции в развитии кладбищенского пространства и культуры захоронений интересно сопоставить с нашими наблюдениями в Эстонии. В 2018 г. мы провели обследование в столице и в ряде уездных центров в разных регионах Эстонской Республики, различающихся по составу населения и культурным особенностям. Доля русского населения в этих городах колеблется от 36 % (Таллин) до 2,5 % (Вильянди), что создает базу для формирования разных погребальных традиций с учетом взаимодействия не только этнических и конфессиональных компонентов, но и общеевропейских и глобализационных трендов.
В целом способы оформления кладбищенского пространства и отдельных захоронений в Эстонии ближе к западноевропейским стандартам (Tuulik 2013). Если сравнивать с российскими кладбищами в пограничных регионах, а тем более в глубине территории России, то сразу бросаются в глаза такие детали, как бóльшая регулярность и ухоженность кладбищенских территорий. Наблюдается также специфика оформления могил, например отсутствие могильных оград и надмогильных холмиков, а также необязательность знаков конфессиональной принадлежности на захоронениях. Заметны и отличия в культуре ухода за могилами, отражающиеся в составе приношений и атрибутике (например, в обязательном присутствии «фонариков» или свечей, вазонов для живых цветов или растений, фигурок ангелов и подобного). Эти элементы постепенно проникают и на российские кладбища, особенно в мегаполисах и крупных городах, поэтому их можно считать результатом глобальных культурных инвазий, связанных со стремительным развитием ритуальных бизнесов (ПМ2 Морозова И. А. и Шрайнер А. А.).
Среди важных особенностей эстонских кладбищ отметим наличие семейных (perekond) захоронений, нередко значительных по размеру (до 6 кв. м). Их возникновение восходит к XVIII в., когда было законодательно закреплено разделение на приходские «сады мертвых» (surnuaedadeks), лютеранские приходские кладбища, семейные захоронения и городские кладбища (