— Это понятно, но мне пришла в голову одна мысль: чтобы работать с максимальной эффективностью, я должен знать, кого именно сторожить. Магнац может прокрасться по эспланаде, а я его не узнаю. На что он похож?
Гетман покачал головой.
— Не могу сказать; эти сведения затерялись в веках. Легенда говорит только, что некий волшебник сумел обмануть и заколдовать Магнаца. — Гетман подошел к наблюдательному пункту. — Посмотри: вот оптическое устройство. Основанное на остроумном принципе, оно увеличивает все предметы, на которые ты его направляешь. Время от времени ты должен осматривать местность. Вон там гора Темус; внизу озеро Валл, в котором нельзя плавать из-за водоворотов. В том направлении тропа Падагар, она ведет на восток в местность Мерс. Вот там еле видна памятная пирамида, которую воздвиг Гузпа Великий, который во главе восьми армий напал на Магнаца. Сам Магнац воздвиг другую пирамиду — видишь ту большую груду на севере? — чтобы покрыть искалеченные трупы нападавших. А вот эту вырубку Магнац сделал, чтобы холодный ветер проникал в долину. А те титанические руины у озера остались от дворца Магнаца.
Кьюджел осмотрел все это с помощью оптического устройства.
— Да, Магнац был могучим существом.
— Так гласит легенда. А теперь последнее. Если Магнац появится — смехотворное предположение, конечно, — ты должен потянуть за этот жезл, он ударит в большой гонг. Закон строжайше запрещает ударять в гонг, если не появился Магнац. Наказание за этот проступок чрезвычайно суровое; в сущности последний Стражник лишился своего поста из-за того, что позвонил в гонг. Нет необходимости говорить, что он был осужден, и после того как цепями его разорвали в клочья, останки были брошены в водовороты озера.
— Что за идиот! — заметил Кьюджел. — К чему отказываться от такого богатства, веселья и хорошей жизни из-за какой-то бессмысленной забавы?
— Мы того же мнения, — согласился гетман.
Кьюджел нахмурился.
— Меня этот факт удивляет. Может, он был молод и поддался глупому случайному порыву?
— Нет, этим не объяснишь его поступок. Это был мудрец восьмидесяти лет, и шестьдесят из них он прослужил Стражником на башне.
— Тогда его поведение вообще необъяснимо, — удивленно заметил Кьюджел.
— Весь Валл говорит то же самое. — Гетман нервно потер руки. — Я думаю, все необходимое мы обсудили; теперь я ухожу, оставляя тебя наслаждаться твоими обязанностями.
— Минутку, — сказал Кьюджел. — Я настаиваю на немедленных усовершенствованиях: ковер, шкаф, подушки, диван и прочее.
— Конечно, — ответил гетман. Он перегнулся через перила, выкрикивая вниз распоряжения. Немедленного ответа не последовало, и гетман возмутился. — Что за помеха! — воскликнул он. — Похоже, мне самому придется этим заняться. — И он начал спускаться по веревочной лестнице.
Кьюджел крикнул ему вслед:
— Будь добр, пришли сюда мою супругу Марлинку; я кое-чем хочу тут с ней заняться.
— Я ее немедленно отыщу, — через плечо ответил гетман.
Несколько минут спустя заскрипел большой ворот, и крепкая веревка, поддерживавшая конец веревочной лестницы, начала опускаться. Глядя вниз, Кьюджел увидел приготовленные к подъему подушки. Прочная веревка проскрипела по барабану, и вместо нее появилась тонкая, всего лишь бечевка, на которой были подняты подушки. Кьюджел неодобрительно осмотрел их: старые и пыльные, вовсе не того качества, что он ожидал. Придется приказать заменить их лучшими. Возможно, гетман прислал эти временно, пока не раздобудут нужные. Кьюджел кивнул: очевидно, так оно и есть.
Он осмотрел горизонт, Магнаца нигде не видно. Он несколько раз взмахнул руками, прошелся взад и вперед и снова посмотрел на площадь, где ожидал увидеть ремесленников, готовящих заказанные им усовершенствования. Но никакой деятельности не наблюдалось: жители поселка занимались своими обычными делами. Кьюджел пожал плечами и снова осмотрел горизонт, но как и раньше, Магнаца он не заметил.
Снова он осмотрел площадь. Нахмурился, приглядываясь: не его ли жена идет в обществе молодого человека? Он направил туда оптическое устройство: действительно, Марлинка, а молодой человек, нахально сжимающий ей локоть, тот самый охотник, с которым она была помолвлена. Кьюджел в гневе стиснул зубы. Такое не должно продолжаться! Когда Марлинка появится, он должен будет поговорить с ней об этом.
Солнце достигло зенита; дрогнула веревка. Глядя вниз, Кьюджел увидел, что ему поднимают обед в корзине, и в предвкушении захлопал в ладоши. Но когда он снял салфетку с корзины, то обнаружил в ней только полкаравая хлеба, кусок жесткого мяса и бутылку слабого вина. Он откашлялся и крикнул вниз. Никто его не слушал. Он позвал громче. Один или два человека с легким любопытством подняли головы и продолжали заниматься своими делами. Кьюджел гневно потянул тонкую веревку и завертел ворот, но лестница не появилась. Легкая веревка была связана в петлю и могла выдержать лишь вес корзины с пищей.
Кьюджел сел и принялся обдумывать положение. Потом, снова направив оптическое устройство на площадь, поискал гетмана, человека, который мог бы ему все объяснить.
Позже, в тот же день Кьюджел случайно взглянул на дверь таверны, и как раз в это время, пошатываясь, оттуда вывалился гетман, очевидно, изрядно налившийся вином. Кьюджел повелительно окликнул его; гетман остановился, повертелся в поисках источника голоса и в замешательстве покачав головой, двинулся через площадь.
Солнце спускалось к озеру Валл; водовороты превратились в багровые и черные спирали. Прибыл ужин Кьюджела: миска вареного лука и похлебка. Он равнодушно посмотрел на это, потом подошел к перилам и крикнул вниз:
— Пришлите лестницу! Приближается темнота! В отсутствие света бесполезно караулить Магнаца или кого-нибудь другого!
Как и раньше, никто ему не ответил. Зато Фиркс, по-видимому, осознал ситуацию и неуверенно попрыгал у Кьюджела во внутренностях.
Кьюджел провел беспокойную ночь. Когда посетители покидали таверну, Кьюджел крикнул им, рассказывая о своем положении, но мог бы и поберечь дыхание.
Солнце взошло над горами. Завтрак был неплохим, но далеко не соответствовал тому, что обещал Хайлам Вискод, лживый гетман Валла. В гневе Кьюджел выкрикивал вниз приказы, но на них не обращали внимания. Он перевел дыхание: похоже, рассчитывать можно только на себя. Но что с того? Зря что ли его прозывают Кьюджелом Умником? И он начал обдумывать разнообразные способы спуска с башни.
Веревка, на которой поднимают пищу, слишком тонка. Если сложить ее вчетверо, она выдержит его вес, но позволит спуститься только на четверть расстояния до земли. Его одежда и пояс, если их разорвать и связать, дадут еще двадцать футов, и он повиснет в воздухе. Ствол башни никакой опоры не дает. С соответствующими инструментами и за достаточное время он смог бы вырубить лестницу вниз или даже вообще сровнять башню, превратить ее в обрубок, с которого можно спрыгнуть.... Этот проект неосуществим. Кьюджел в отчаянии рухнул на подушки. Все стало ясно. Его одурачили. Он — пленник. Как долго предыдущий стражник находился на своем посту? Шестьдесят лет? Такая перспектива не вызывала радости.
Фиркс, придерживавшийся того же мнения, яростно заработал своими колючками и когтями, прибавив горя Кьюджелу.
Так проходили дни и ночи. Кьюджел мрачно и долго размышлял, с огромным отвращением рассматривая жителей Валла. Иногда он подумывал о том, чтобы позвонить в большой гонг, как сделал его предшественник, но вспоминал наказание и сдерживался.
Кьюджел в подробностях изучил все особенности городка, озера и окружающей местности. По утрам озеро затягивал густой туман; через два часа его разгонял ветер. Водовороты засасывали воздух и стонали, возникая тут и там, и рыбаки Валла удалялись от берега едва ли не на длину лодки. Вскоре Кьюджел уже узнавал всех жителей поселка и выяснил их привычки.
Марлинка, его вероломная жена, часто пересекала площадь, но редко взглядывала в его сторону. Кьюджел запомнил дом, в котором она живет, и постоянно рассматривал его в оптическое устройство. Если она и развлекалась с молодым охотником, то делала это украдкой, и мрачные подозрения Кьюджела так и не нашли подтверждения.
Пища становилась все хуже, часто ее вообще забывали поднять. Фиркс все чаще буянил, и Кьюджел в ярости расхаживал по куполу.
Однажды вечером, после особенно мучительного предупреждения со стороны Фиркса, Кьюджел вдруг остановился. Да ведь спуститься с башни совсем просто! Как же он раньше не догадался? Вот так Кьюджел Умник!
Он разорвал на полосы все, что мог найти в куполе, и сплел веревку в двадцать футов длиной. Теперь осталось подождать, пока в поселке все стихнет — еще час или два.
Фиркс снова набросился на него, и Кьюджел воскликнул:
— Мир, скорпион, сегодня мы покинем башню! Твои действия излишни!
Фиркс прекратил свои выходки, и Кьюджел принялся изучать площадь. Ночь холодная и туманная: для его целей подходит идеально. Жители Валла рано улеглись в постели.
Кьюджел осторожно поднял веревку, на которой доставляли ему пищу, сложил ее раз, другой, третий и таким образом приготовил канат, выдерживавший его вес. На одном его конце он сделал петлю, а другой прочно прикрепил к вороту. Последний раз взглянув на горизонт, он перебрался через перила и начал спуск. Спустился до конца каната и сел в петлю, раскачиваясь на высоте четырехсот футов над землей. К одному концу двадцатифутовой веревки он для тяжести привязал свой сапог и после нескольких неудачных попыток забросил его вокруг столба и подтянулся к нему. С бесконечной осторожностью он выскользнул из петли и, держась за охватывавшую столб веревку, все время тормозя, начал медленный спуск на землю.
Спустившись, он быстро скользнул в тень и надел сапоги. В этот момент раскрылась дверь таверны и появился пьяный Хайлам Вискод. Кьюджел нехорошо улыбнулся и последовал за шатающимся гетманом.
Хватило одного удара по голове: гетман свалился в канаву. Кьюджел набросился на него и ловкими пальцами вытащил ключи. Пройдя к общественному хранилищу, он открыл дверь, проскользнул внутрь и набил свой мешок драгоценностями, монетами, флаконами с бесценными эссенциями, раритетами и тому подобным.