Пустынники заметили интервента. Вся деятельность в замке красных прекратилась, и маленькие красные мобили настороженно застыли.
Паук двинулся к темному проему ворот. С башни бесстрастно смотрели глаза Саймона Кресса.
Внезапно красный замок активизировался. Ближайшие мобили построились двумя клиньями и двинулись в направлении паука. Еще большее количество воинов выбежало из замка и образовало тройную цепь для защиты подступов к подземным палатам матки. По дюнам носились разведчики. Битва началась.
Пустынники окружили паука со всех сторон. Их челюсти смыкались у него на ногах и крепко вцеплялись в брюхо. Красные взбирались пауку на спину по золотистым лапам, кусали и царапали все подряд. Один добрался до глаза и проткнул роговицу своим крошечным желтым усиком. Кресс с довольной улыбкой показывал на них пальцами. Но мобили были слишком малы, ядовитых желез не имели, и паук не остановился. Лапами он разбрасывал пустынников во все стороны. Его ядовитые челюсти оставляли их раздавленными и окоченевшими. Уже дюжина красных валялись мертвыми, а паук шагал все дальше. Он двигался прямо на тройную цепь защитников замка. Цепи сомкнулись вокруг него и предприняли отчаянный штурм махины. Ударная группа пустынников откусила одну паучью лапу. Мобили спрыгивали с башен на огромную дергающуюся тушу. Целиком облепленный пустынниками, паук сумел-таки протиснуться в замок и скрылся во тьме.
Рэккис шумно вздохнул. Он был бледен.
– Превосходно! – воскликнул кто-то. Малэйда Блэйн сдавленно кудахнула.
– Посмотрите туда, – дернула Кресса за рукав Айди Нореддиан.
Зрители были так поглощены битвой вблизи красного замка, что не замечали ничего вокруг. Но теперь поле боя опустело, если не считать мертвых мобилей, и они стали свидетелями небывалой сцены.
В пустыне вокруг красного замка выстроились три армии. Они стояли безупречными, совершенно неподвижными порядками – рыжие, белые, черные – и ждали.
Кресс расплылся в улыбке:
– Санитарный кордон. Кстати, Джед, не угодно ли взглянуть вон на те замки?
Рэккис посмотрел и выругался. Отряды мобилей во всех трех замках заваливали ворота песком и камнями. Теперь, если паук каким-то образом уцелеет, он не найдет входа в подземелье.
– Надо было принести четырех, – процедил Рэккис. – Но я все равно выиграю. Мой паук сейчас там, внизу, пожирает твою проклятую матку.
Кресс не ответил. Он ждал. В темноте возникла какая-то суета. Вдруг из ворот высыпали сразу все красные мобили. Они разбежались по местам и принялись устранять причиненные пауком повреждения. Три армии повернулись и отправились к своим укреплениям.
– Я думаю, Джед, – сказал Кресс, – ты слегка напутал, кто кого пожирает.
На следующей неделе Рэккис принес четырех изящных серебристых змеек. Пустынники расправились с ними быстро и без особых хлопот. Затем он попытал счастья с большой черной птицей. Птица убила больше тридцати белых мобилей, практически разрушила их замок, но вскоре ее крылья устали, а пустынники атаковали ее, куда бы она ни села. Потом последовал целый чемодан каких-то бронированных насекомых, внешне мало отличавшихся от самих королей-пустынников, но безнадежно тупых. Объединенные силы рыжих и черных разбили их войско и беспощадно истребили всех до единого.
Расплачивался Рэккис уже долговыми расписками.
Приблизительно тогда же, обедая однажды вечером в Эсгарде в своем любимом ресторане, Кресс вновь повстречал Кэт Млэйн. Он остановился на минутку у ее столика, рассказал о военных играх и пригласил присоединиться.
Она вспыхнула от гнева, но потом овладела собой и произнесла ледяным тоном: – Пора кому-нибудь остановить тебя, Саймон. Видно, придется это сделать мне.
Кресс пожал плечами, занялся едой и забыл о ее угрозе. Но через неделю его посетила маленькая полная дама и предъявила полицейский браслет.
– Кресс, к нам поступила жалоба, что вы содержите опасных насекомых.
– Не насекомых, – ответил он, внутренне взбешенный доносом, – пойдемте, я покажу их.
Увидев песчаных королей, она с сомнением покачала головой:
– Никогда не следует покупать кого попало. Что вы знаете об этих существах? Вам известно, с какой они планеты? Что говорит департамент экологии? Есть на них лицензия? У нас имеются сведения, что они плотоядны и могут представлять опасность. Мы также получили сообщение, что они разумны. И вообще, откуда вы их взяли?
– От Шейда и Boy, – ответил Кресс.
– Первый раз слышу, – сказала женщина-полицейский. – Вероятно, ввезли контрабандой. Они знали, что наши экологи ни в коем случае не пропустят таких тварей. Нет, Кресс, так не годится. Я собираюсь конфисковать этот террариум и уничтожить его. А вам советую иметь в виду уплату по меньшей мере нескольких штрафов.
Кресс предложил сто стандартов за то, чтобы она позабыла о нем и о его пустынниках. Дама поцокала языком:
– Теперь мне придется добавить к обвинениям против вас попытку подкупа.
Но когда сумма увеличилась до двух сотен, дело пошло на лад.
– Знаете, все ведь не так просто, – проговорила она. – Есть формулировки, которые потребуется изменить, есть записи, которые нужно стереть. И получение поддельной лицензии от экологов тоже потребует времени. Не говоря уже о том, что остается еще заявитель. Что, если она позвонит снова?
– Направьте ее ко мне, – предложил Кресс. – Направьте ее ко мне.
Заснул он в ту ночь не сразу – все раздумывал, как быть дальше. Затем сделал несколько звонков по видеофону.
Сначала Кресс связался с «Продавцами небесной живности».
– Я хочу купить собаку, – сказал он, – щенка.
Круглолицый лавочник вытаращил, глаза:
– Щенка? Это не похоже на вас, Саймон! Что-то вы давно не заходите. У нас сейчас прекрасный выбор.
– Мне нужен вполне определенный щенок, – продолжал Кресс. – Возьмите блокнот, я вам продиктую, как он должен выглядеть.
Потом он вызвал Айди Нореддиан.
– Айди, – сказал он ей, – приходи сегодня вечером с голокамерой. У меня возникла мысль сделать подарок одному приятелю. Запишем битву пустынников.
После записи Кресс засиделся допоздна в домашнем сенсории, упиваясь захватывающими противоречиями свежей психологической драмы. Он подкрепился легкими закусками, выкурил пару сигар и откупорил бутылочку вина. Чувствуя себя очень счастливым, Кресс со стаканом в руке отправился в гостиную.
Верхний свет не горел. Красный сумрак террариума отбрасывал на мебель расплывчатые пятна и тени. Кресс занял свой наблюдательный пункт, любопытствуя, как идут дела с восстановлением черного замка. Щенок превратил его в руины.
Реставрация шла превосходно. Но когда Кресс инспектировал работы через бинокуляры, взгляд его упал на стену песчаной башни. Он уставился на нее. Отшатнулся, зажмурился, потом глотнул вина и посмотрел снова.
Рельеф на стене все еще изображал Кресса. Но совершенно неправильно. Страшно искаженно. У «бога» появились жирные поросячьи щеки, губы кривила злобная ухмылка. Весь его облик стал невероятно злораден.
С трудом он заставил себя обойти вокруг террариума, чтобы проверить другие замки, и заметил некоторые отличия, но в основном везде было то же самое.
Рыжие не проработали большинство деталей, но результат получился чудовищный. Грубый, зверский оскал и бессмысленные, пустые глаза.
Красные придали ему сатанинскую кривую ухмылку. Уголки рта странно, неприятно изогнулись.
Белые, его любимцы, изобразили жестокое божество-идиота.
Кресс яростно швырнул стакан с вином в дальний угол комнаты.
– Вы посмели! – задыхаясь, прохрипел он. – Да вы у меня неделю не получите корма! Дьявол вас раздери! – Его голос сорвался на визг. – Я проучу вас!
Ему в голову пришла идея. Он выбежал из гостиной и через минуту вернулся со старинным железным копьем в руке. Метровой длины, со все еще острым наконечником. Кресс усмехнулся, забрался на диван и сдвинул крышку террариума как раз настолько, чтобы свободно действовать в одном из углов пустыни. Он наклонился и, вонзив копье в белый замок, начал раскачивать его из стороны в сторону, вдребезги разбивая крепостные валы, башни и стены. Песок и камни рушились, хороня под собой мобилей.
Одним движением руки Кресс уничтожил наглую карикатуру, в которую пустынники превратили его портрет. Затем он направил острие копья в темную пасть в развороченном обиталище матки. Он ткнул в нее со всей силы, почувствовал сопротивление плоти и услышал слабое хлюпанье. Все белые мобили дернулись и распластались на песке. Кресс удовлетворенно выдернул копье.
Еще с минуту Кресс наблюдал, опасаясь, не прикончил ли он матку. Наконечник копья стал мокрым и скользким. Но вскоре белые пустынники снова начали двигаться – слабо, замедленно, но двигаться. Он собрался было установить крышку на место и вдруг почувствовал: что-то ползет по руке.
Кресс вскрикнул, выронил копье и стряхнул с себя пустынника. Тот упал на ковер, и Кресс наступил на него каблуком. Когда он убрал ногу, на ковре осталось лишь тщательно размазанное пятно. Содрогаясь, Кресс поспешно задраил террариум, бросился под душ и внимательно осмотрел себя с головы до пят. Он прокипятил свою одежду.
Позже, после нескольких стаканов вина, Кресс вернулся в гостиную. Ему стало немножко стыдно, что из-за пустынника на него напал такой ужас. Но он не помышлял о том, чтобы вновь открыть террариум. С этого момента крышка всегда будет закрыта. Однако следует наказать и других мобилей.
Он решил подстегнуть мыслительный процесс еще одним стаканом. После вина на него снизошло вдохновение. Кресс приблизился к террариуму и подрегулировал влажность. Когда он заснул прямо на диване, все еще со стаканом в руке, замки из песка смыл дождь.
Кресс проснулся от того, что кто-то сердито дубасил в дверь. Он сел, пьяно покачиваясь: в голову словно заколачивали гвозди. «Винное похмелье всегда самое тяжелое», – подумал он и, спотыкаясь, прошаркал в прихожую.
Снаружи стояла Кэт Млэйн.
– Ты чудовище, Саймон, – сказала она. По ее распухшему лицу текли слезы. – Я ревела всю ночь, черт бы тебя побрал. И с меня довольно!