— Оружие убийства академика изготовлено из редкой стали американского производства СРМ-15. Суперпрочная, но недолговечная. Клинок режет практически все, кроме алмаза. Однако процесс кристаллизации наступает незамедлительно, и через пять лет клинок внезапно рассыпается. Ранее она считалась неактуальной и существовала лишь теоретически. Лабораторные образцы оказались недолговечными. В Штатах только в этом году было принято решение о выпуске. Кортиками из нее решили оснащать морпех. Современные технологии позволяют быстро производить значительное количество ножей, которые после окончания контракта можно оставлять как сувениры… Каким-то образом несколько килограммов ее попали к нам. Тульский умелец Анатольич, по заказу некоего Копылова Сергея Ивановича, погонялово Атаман, сделал несколько ножей. Атаман же интересовался, способен ли самородок собрать некое техническое устройство по чертежам. Анатольич пошел на контакт. При появлении Атамана сбросит мне на мобильник сообщение. Относительно пистолета в арсенале начата негласная ревизия. Но там сам черт ногу сломит. Такой бардак. Результатов можно и не дождаться… Племянник Жбановского, люто ненавидевший дядюшку, исчез. На картине изображен академик со смертью. Форма клинка косы красноречиво говорит о том, что он знал орудие убийства. В его мастерской я обнаружил комплект инструмента по дереву из той же стали. Моя версия: племянник «заказал» дядюшку. Атаман опасная личность и, по некоторым данным, содержит лагерь, где тренирует малолетних киллеров. — Владимир, давай теперь ты, — предложил Турецкий. — Пошел снимать показания у госпожи Жбанов—ской. Однако ее не оказалось. Там проходила веселая вечеринка, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся наркотическим притоном в классическом виде. Правил балом, естественно, племянничек, которому неожиданно свалились хорошие деньги. Я тоже обратил внимание на необычную косу. Но главное, этот клинок я видел. Помните нашу встречу в аэропорту? — обратился к Турецкому Владимир. — Интересно! Такого поворота я не ожидал. Что же ты не сказал раньше? Парень сидит, дожидается, когда его попросят вывести на Атамана… — Нигде он не сидит. Это он меня на вечеринке и узнал. Всадили мне какой-то дряни. Затем в бессознательном виде был доставлен в лагерь, замаскированный под дачи. В первый день на мне отрабатывали удары ногами. А вчера устроили игру «Бегущий человек» с боевыми игрушками типа ТТ и армейских минометов. — Ничего себе! — воскликнул Рюрик. — Как же ты выбрался? — Я быстро бегаю. Короче, устроил пожар и смотался. Не знаю, там ли они еще. Вряд ли. Старшой у них хитер. Морду мы с Борисычем воспроизвели. Вот. Поремский вынул листок с фотороботом. — Я связывался с Грязновым, — произнес Турецкий, выкладывая на стол фотографии. — Копылов Сергей Иванович, судим за преднамеренное убийство. А вчера километров десять западнее Чехова выгорел дачный поселок. Естественно, все обитатели исчезли. Вдоль забора уже найдено несколько захоронений. Сейчас там работает бригада местной прокуратуры. Если что нароют, нам сообщат немедленно. — Так ведь разные люди! — воскликнул Курбатов. — Этот ваш Атаман вылитый китаец, а здесь рязанская морда! — Быть может, действительно произошла подмена. Такое не раз случалось, — кивнул Турецкий. — Теперь ваша очередь, Александр-второй. — Предварительные результаты таковы: в институте в режиме совершеннейшей секретности, такой, что даже грифа секретности не присваивалось, практически на факультативной основе разрабатывалось новейшее оружие. Пуля, способная передвигаться по заранее прописанной траектории, а при определенных условиях находить цель сама. Чертежи были только в двух экземплярах. Один из них пропал вместе с чемоданчиком академика. Другой был у соавтора разработки Степанова. Сейчас ученый на нашей служебной квартире, под охраной, чертежи и лазерные диски, вместе с устройством для программирования пули, в сейфе у Александра Борисовича. Профессор Чабанов о разработке не знал, однако тоже нечист на руку. В блокноте академика последняя запись знаете какая? «Дал Чабанову двести долларов США, до понедельника», дата и время девятнадцать ноль-ноль. Когда же я попросил описать последний день Жбановского, как-то про долг стыдливо забыл. Нехорошо, правда? А быть может, он и не собирался отдавать? Тогда серьезнее. Далее, вчера с территории был похищен опытный образец оружия. Правда, без мозгов Степанова и программ он недее—способен, но основной мотив налицо. А в режимную зону автомобиль был запущен по команде Чабанова! И еще. Профессор Волобуев курировал разработку вещества, на которое реагировала пуля. — По Волобуеву предварительные результаты такие, — произнес Турецкий. — Стрелял низкорослый человек: карлик или ребенок. Три пули вошли в ногу прямо, две в живот и три в грудь, когда профессор упал на колени. Рост метр сорок. Вероятно, жертва узнала убийцу либо догадалась о намерениях. Между ними завязалась драка. Правая рука профессора обильно полита кровью второй группы со следами ушной серы и несколькими волосами рыжего цвета. Похоже, Волобуев смог нанести убийце серьезную травму. Искать надо рыжего карлика или подростка с наполовину оторванным ухом. Володя, такого не встречал? — Нет. — Теперь я еще кое-что расскажу, — произнес Турецкий. — Саша, час назад на меня с информацией вы—шли ребята с «наружки». Я вообще давно живу, много видел, но не перестаю каждый раз поражаться разнообразию человеческих отношений. Удивительно, как это людям удается договариваться. — Александр Борисович, философствования на нетрезвую голову вредны для пищеварения, — сказал Курбатов. — Некоторым, для поддержания тела в форме, они, наоборот, показаны. Наш уважаемый заслуженный профессор Чабанов, хотя это его право, живет с… — Обезьяной! — воскликнул Курбатов. Поремский сделал красноречивый жест, повертев пальцем у виска. — Какой обезьяной? — недоумевая, спросил Турецкий. — Для гориллы мелковато. Пожалуй, орангутанг, — уверенно сделал прикидку Курбатов. — Саш, не нравится мне твое сегодняшнее перевозбуждение. Как-то неадекватно ты сегодня воспринимаешь действительность, — произнес Турецкий. — Наблюдение зафиксировало гомосексуальный контакт между профессором Чабановым и Туром! — А это кто? — полюбопытствовал Курбатов. — Шимпанзе? — Родной племянник убиенного академика Жбановского! — пояснил Поремский. — Ох е..! — не сдержавшись, воскликнул Курбатов. — Дайте переварить, слишком много эмоций! — Предварительно картина выглядит следующим образом, — начал рассуждения Елагин. — Чабанов и Тур входят в сговор и «заказывают» некоему Атаману, имеющему банду киллеров, убийство академика Жбановского. — А мне больше по душе версия о том, что про разработку нового оружия узнает некая сила, — возразил Поремский. — Она ведет охоту за образцом, материалами и убирает изобретателей. Тогда сюда вписывается и Волобуев. Не цэрэушные ли шалости? — Ладно, с тонкостями разберемся после, — предложил Турецкий. — Сейчас действуем так: Сашок, ты с утра в Мытищи и организуешь со знакомыми тебе ребятами полную прослушку квартиры Чабанова и его кабинета. — А ордерок на это имеется? — поинтересовался Курбатов.Турецкий вздохнул, посмотрел на него своими голубыми глазами и, вынув из портфеля папку, молча раскрыл ее. Вытащил бланк ордера с печатью и начал заполнять его. — Что ордер? — прокомментировал Курбатов, слегка переиначив крылатую фразу графа Монте-Кристо. — У меня всегда с собой есть ордер! — А что вы еще умеете? — задал вопрос Поремский. — Все, — многозначительно произнес Турецкий. — Продаю индульгенции, отпускаю грехи прелюбодеяния, спаиваю жаждущих, только мертвых не берусь воскрешать… Рюрик, давай сюда аппарат. Я уже дал задание Грязнову. Для нас в пятнадцатиминутной готовности вертолет и группа захвата. Возьмешь все материалы по Волобуеву и попытайся выяснить, кто мог проявлять интерес к его работам. Володя, с утра давай в Шере—метьево. Выясни, как ушли те двое, нами задержанные, кто хлопотал и так далее. И еще один момент. Помнишь бумагомараку? А ведь он не в первый раз с ними встречался! Когда основные направления были определены, у Турецкого зазвонил телефон. — Саня, интересная для твоего дела информация поступила, — радостно оповестил Грязнов. — В Филатовскую доставили рыжего, мальчонку, покусанного крысенком. Парнишку раздуло словно бочку. А когда медики сделали анализ, у него обнаружилась аллергия на вещество, находящееся еще в стадии испытания в Институте медицинских и биологических препаратов имени Марасевича. Курировал испытания и разработку зверски убиенный низкорослым преступником профессор Волобуев! — Слава! Целую тебя в твою светлую тонзуру! — радостно вскричал Турецкий. Когда застолье подходило к концу, Курбатов вынул телефон и, выйдя из кабинета, произнес несколько слов. Попрощавшись с хозяевами ресторана, следователи, слегка пошатываясь, вышли. Оглядевшись, Курбатов быстро попрощался и пошел к дороге. Возле него резко затормозила сиреневая иномарка. Сидевшая за рулем девица приоткрыла дверцу. Александр сел и умчался. — Во дает! — восторженно произнес Рюрик. Турецкий за его спиной вынул из бумажника купюру и незаметно отдал подошедшему Ашурали. Играть они в эту игру стали еще в стародавние времена, когда хитрый узбек предложил существенную скидку взамен подпольной расплаты. Криминальные структуры, выяснив, что ресторанчик под «крышей» прокуратуры, рэкетом его обкладывать побоялись.
Глава 3 Квартирный вопрос
Утром следователи собрались в кабинете Турецкого. Несмотря на позднее завершение ужина, все выглядели, может, кроме Курбатова, как «огурчики». Сашок временами то давил зевок, то вдруг начинал загадочно улыбаться. — Борисович, надо что-то предпринимать, — произнес Поремский. — Мы можем сколько угодно долго прослушивать, как воркуют голубки, а дело с точки не сдвинется. — Что предлагаешь? — проведя рукой по лбу, спросил Турецкий. — Брать? В этот момент зазвонил телефон. Турецкий поднял трубку и произнес: — Да, я вас слушаю. — Александр Борисович? — громко прозвучало на всю комнату. — Да. — Это Ямпишев звонит. Я из госпиталя. — Здравствуй, Ямпишев. Как дела? — едва сдерживая саркастическую улыбку (все же с парнем случилось несчастье), спросил Турецкий. — Ничего. Вроде все нормально. Завтра провокация. Пивом поить, говорят, будут… — А что, если провокация, Борисыч? — предложил Рюрик. — Провокация? — переспросил Турецкий, поворачиваясь к Елагину. — Минуту! Давай лечись и спасибо за дело. — И бросил трубку. — Ну? — Да все элементарно просто. Из того, что Тур сидит безвылазно, а Чабанов продолжает выполнять указания, ясно, кто из них доминирует. Мало того, мы знаем, что Тура разыскивают. С другой стороны, Тур моложе, а это для секс-меньшинств очень важно. Предлагаю разыграть сцену измены Тура Чабанову. По идее, отвергнутый любовник должен потерять осторожность. — Ну, что скажешь? — обращаясь к Курбатову, произнес Турецкий. — Идея попахивает сумасшествием, а значит, может прокатить. — А что это вы так смотрите на меня? — вдруг возмутился Елагин. — Рюрик, разве ты не знаешь закона? Любая инициатива наказуема! — улыбнулся Турецкий. — Тебе поручается прошвырнуться по гей-клубам и подобрать «рокового красавчика», что