— А кто это? — приподнял одну бровь Лука.
Тим разлил остатки коньяка:
— Мы ищем тех, кто создал «умную пыль».
— С чего вы взяли, что они в нашем городе? — Лука поднял бокал, стукнул его об бокалы братьев и выпил. Ему хотелось снять напряжение прошедших суток, или дней. Всего года. Он прожил год как уличный кот, никогда не засыпая настолько глубоко, чтоб не слышать звуки окружающего мира. — Мы не лучший город на Земле. Будь я богатым человеком, я бы смотал на необитаемый остров, или сделал необитаемым остров типа Мадейры, и прожил бы там остаток своих дней.
— Ты был там? — оживился уж было приунывший Матвей.
— Подружка рассказывала, — вздохнул Лука, — говорила, что там рай.
— А мне разведка рассказывала, что лаборатория, в которой штамповали для нашей страны «умную пыль», находится именно у нас. Обычно такие лабы считаны, хоть это и секретные объекты. Но мы проверили все — нет такой лаборатории. Хотя наши слухачи говорили, что есть. Следы нескольких знаменитых в мире химиков оборвались именно в нашем городе. И есть инфа, что кто-то еще работает подпольно.
— Понятно, — кивнул Лука, — наудачу гребете, авось, что словите. Это как рыбачить в речке-вонючке, в надежде выловить чистую рыбу, а не мусорщика, жрущего падаль.
— Как есть, — согласился Тим. — Расскажи нам лучше про семью Мирославы.
— Мама Мирослава, сын Мстислав, муж Ян, но от него осталась только рука, как я понял. В том же подъезде живет подруга Ядвига, к которой Славка побежал за помощью с криками, что мама умерла.
— Они что — поляки?
— Ничего про них не знаю. Познакомился этой ночью со Славкой, а потом Мирослава меня попросила помочь им бежать. Там еще у Ядвиги этой мужика Слон зовут. Он Славку продать кому-то хотел.
— Слон? Владелец притона? — вытаращил глаза Тим. Лука развел руками в стороны — не знаю, мол. — Сегодня ночью слух прошел, что кого-то крутого замочили, а теперь ищут шлюху, которую ему в приюте Слона сняли.
— Мы влипли? — насторожился Матвей.
— Еще не знаю, — пробормотал Тим. — Но отсюда их надо эвакуировать.
— Надо срочно отключить Мирославу от сети, — встал Лука. — Неизвестно, что она в сети наболтает.
Матвей сорвался с дивана и шустро, для его комплекции, побежал в контейнер, в котором они оставили двух Славок.
— Есть еще что-то, что я должен знать об этой семейке? — спросил Тим.
— У меня в кармане костюма есть шприц с остатками жидкости, после которой парализовало Мирославу.
— Ох, ничего себе улов! Только я еще не знаю, что это нам даст.
Глава 18. Организация
Перед лестницей на второй этаж Антуанетта отчитывала Матвея, шипя на него змеей. Лука и Тим подошли и молча стали сзади.
— Еще раз такое сделаешь — пожалеешь! — сверкнула на подошедших взглядом девушка и легко взлетела по лестнице в черно-зеленый контейнер. Белку-душу в этот раз Лука не увидел.
— Чего это она? — поинтересовался у брата Тим.
— Я вырубил роутер, а Тонька на меня тааак напустилась! Оказалось, что она женщину догола раздела и мыла. Но… я не видел ничего, клянусь! Только роутер, — положил руку на грудь Матвей.
— Во-первых, — строгим голосом сказал Тим, — не Тонька, а Антуанетта.
— А во-вторых, — вмешался Лука, — женщин любого возраста надо называть «девушка». То есть таким образом ты ей вроде бы как говоришь, что она все еще выглядит молодо, а это поднимает ей самооценку.
— Это грубая лесть, — развернулся Матвей и пошел в лабиринт.
— А роутер? — крикнул ему в спину Тим.
— Выключил! — донеслось из-за угла.
Лука поднял глаза вверх и увидел смотрящую на него Антуанетту. Их взгляды пересеклись, и девушка, смутившись, задвинула дверь. Лука, неожиданно для себя самого, покраснел и судорожно вздохнул.
Стоящий рядом с ним Тим фыркнул. Быстро повернувшись на звук, Лука увидел, что Тим прячет улыбку.
— Что? — выравнивая дыхание, спросил Лука.
— Первый раз вижу, что Антуанетта смущена, — объяснил Тим.
— У нее кто-то есть? — задал вопрос Лука, давно решивший для себя, что проще все выяснить на берегу до того, как нырять в отношения.
— Только брат и ужасный характер. Кстати, — назидательно поднял указательный палец Тим, — ее брат нам и нужен. Поехали.
— Мне надо предупредить Славку, что я их не бросил, — Лука взлетел по лестнице и поскребся в дверь.
Дверь чуть отъехала в сторону, и прямо перед своим лицом Лука увидел лицо Антуанетты. Она была с ним почти одного роста, и сейчас он видел ее медвяно-солнечные глаза, бледное лицо, прикушенную нижнюю губу, которую ему отчаянно захотелось поцеловать…. Он ощутил исходящий от нее запах — от нее пахло душистым мылом, а еще он почувствовал легкий запах пота, но не отталкивающий, а нежный, тот самый немного сладковатый запах, который появляется у чистоплотных людей после спорта или физической работы. У него в ушах зашумело море, на которое он ездил с друзьями в юности, и вспомнился запах девчонки из их компании, когда они вместе лежали на пляже — он потянулся через нее, чтобы взять воду, и почувствовал запах нагретой солнцем молодой кожи. Они были счастливы тем летом. И сейчас воспоминания об аромате тех дней возродили его чувства. Лука чуть придвинулся к Антуанетте Разжав зубы, она освободила сочную губу и повернула голову так, что выдыхаемый ими воздух касался кожи друг друга. Белка внутри девушки кокетливо спрятала мордочку за пушистым хвостом, подсматривая за Лукой одним глазом.
— Передай, пожалуйста, Славке, — сглотнул слюну Лука, — что я ненадолго отлучусь.
— Да куда же ты денешься, — улыбнулась девушка и втянула воздух тонкими ноздрями. — Бухали, как всегда, в то время как я вкалывала.
Антуанетта отклонилась от него и отвела взгляд, дав Луке шанс рассмотреть длинную шею с бьющейся венкой и украдкой заглянуть в вырез футболки. Рассмотреть хоть что-то ему не удалось, но ткань так плотно обтягивала ее ладное тело, что Лука мог легко представить все, что надеялся увидеть….
— Почему у меня такое ощущение, что я тебя хорошо знаю? — спросил он у девушки.
— Потому, что ты знаешь мое второе я.
Дверь перед лицом Луки захлопнулась, едва не зацепив ему нос.
Лука возмущенно фыркнул и посмотрел себе под ноги — по его штанине карабкалась рука Яна.
— Пойдем, — подхватил руку Лука и всунул в карман некогда принадлежавшего хозяину руки спортивного костюма, — прогуляемся.
На выходе из контейнерного городка Матвей пререкался с двумя нервными типами, требующих допустить их к одному из контейнеров, зная только номер.
— Мужик, ты пойми — предъяви ты документы, я бы пустил тебя на территорию, но ты просто называешь номер. Так сможет любой заявить, что он хозяин контейнера. Какие у вас доказательства, что владельцы именно вы?
— По закону о невостребованности, — сообщил один из двоих, одетый в плохо сидящий на нем костюм, — мы имеем право потребовать вскрытие контейнера.
— Этот закон распространяется только на государственное хранение, а у нас частная собственность. Пока не объявится настоящий владелец, мы отвечаем за сохранность контейнера.
То, что эти двое — проходимцы, Лука не сомневался.
— Какой номер, вы сказали? — переспросил Лука.
— Пятьсот пятнадцатый, — неуверенно промямлил тот, который говорил о невостребованности и посмотрел на своего товарища.
— Точно? — переспросил Лука.
Матвей рассерженно развернулся к Луке — «какого черта ты влазишь в разговор?»
— Н-нет, — проговорил тот, что молчал.
— Ну, так валите отсюда! — гаркнул Тим.
— Точно! — твердо заявил второй.
— Звони в полицию, — положил руку на плечо Матвея Лука. Никто из присутствующих не шевельнулся. Все были ребятами пуганными, понял Лука. — Звони. Капитан сказал, как только кто-то объявится, дать ему знать. Это же тот самый контейнер, в котором труп нашли. Тебе же он вечно вонял при обходе, — закатил глаза Лука, словно Матвей достал его своим склерозом. — Тогда я сам позвоню, — Лука развернулся и вошел в контейнер охраны.
В контейнере два человека в полной боевой экипировке внимательно следили за происходящим по нескольким мониторам, закрепленным на стене. Лука взглянул на оружие у них в руках и не смог даже понять, что это — винтовки или уже что-то серьезнее.
— Привет, мужики. Водички можно попить?
— Возьми в холодильнике, — кивнул один из них в угол контейнера.
Лука достал из холодильника поллитровку воды, успев заметить, что полки контейнера были плотно заставлены коробками со стандартными сухпай-наборами. Да, как и сказал Тим, еды у них вдоволь, не ресторанная, но главное, что есть.
Военные расслабились, сняли шлемы и уселись на диван перед мониторами.
— Уже свалили? — заглянул в экран Лука.
— Отбой, — подтвердил один из военных.
— Спасибо за воду, ребята! Лука вышел из контейнера. Матвей стоял у ворота один. — А где Тим?
— В гараж за машиной пошел, — проворчал Матвей. — Где ты так научился врать?
— Не врать, а зубы заговаривать, — сделал большой глоток воды Лука. — Крайне полезная вещь, если делать это умеючи.
Матвей не ответил. Луке внезапно остро захотелось уйти обратно в город, шататься в поисках приработка, по вечерам — тусоваться по барам, а ночами прятаться в чужих квартирах. Привычный страшный и полуголодный мир усиленно звал его обратно, но всплывающие в его голове вопросы, похоже, перевешивали: от кого бежит Мирослава; кто устроил саботаж с “умной пылью”; как он слышит уснувшую синтозомби; есть ли парень у Антуанетты… При этом девушка с глазами цвета гречишного меда волновала больше всего.
Рука Яна поскреблась в кармане Луки, напомнив о себе и своей семье.
— Матвей, вы же не выгоните Мирославу с сыном на улицу? — спросил он у отвернувшегося от него крепыша.
— Не одному мне решать. Но мы не держим у себя тех, кто представляет для нас опасность, пусть даже самую минимальную, — сказал Матвей сквозь зубы, едва повернув к голову в сторону Луки.