Максим навалился на спину Луке, разглядывая происходящее через его плечо. Лука отодвинулся и сказал Максиму:
— Я хочу посмотреть, кто это, и…
— …пошарить у него по карманам, как и у того убитого, — закончил за Луку фразу Максим.
— И это, кстати, тоже. Должны же мы знать, кто на нас охотится.
Осторожно обойдя Катю и стараясь не зацепить горящие свечи, Лука подошел к гардеробной, открыл ее и из высокого узкого комода достал фонарик. Светя в пол, он с вытянутым вперед оружием прошел вдоль стены в кабинет госпожи Калисты. По иронии рока убитый лежал в той же позе, что и погибшая женщина — разбросав руки и ноги в стороны. На нем была такая же черная одежда с балаклавой, как и на первом киллере. Лука посветил фонариком ему в глаза — зрачки не реагировали.
Проверив карманы киллера и забрав пистолет, Лука вышел в приемную. Носком туфли аккуратно загасил каждую горящую свечу, прошелся лучом по телу погибшей, внимательно рассмотрев изрезанные ладони, и вернулся опять в кладовку. У Кати в нижнем ящике был неприкосновенный запас — бутылка виски и галетные печенья. Что-то подсказывало Луке, что в лаборатории у Максима шанс найти еду будет минимальным, а есть хотелось до обморока. Забрав Катину заначку, Лука собрался выходить, как вдруг увидел на цветочном горшке, в котором Катя зарыла яблочный огрызок, небольшой сверток — что-то в маленьком белом пакете. Выключив фонарь, Лука поставил пистолет на предохранитель, спрятал его во внутренний карман и подошел к окну. На фоне начинающего сереть неба было видно, что белый пакет разорван, а внутри… Лука сорвал пакет и увидел знакомый записывающий кубик. Выключив запись, Лука положил кубик в карман.
— Мы можем идти, — первым вышел из кабинета Лука, забрав бутылку и печенье.
— Ты сказал, что мы здесь отдохнем. Я устал. И…
— Мы пойдем медленно, делая перерывы и принимая виски глотками на каждой остановке. Жаль, не сможем вести светскую беседу, это собьет дыхание и привлечет к нам внимание. А так… где ты жил? В Париже? Там же горы. Альпы.
— Альпы вообще в другой стране, — возразил Максим.
— Вот видишь, ты уже ведешь светскую беседу. Воспринимай это как поход в горы. С перерывами и туалетами мы за час дойдем. Выпить хочешь?
— Нам сейчас нельзя, мы под препаратами, печень может…
— Какой смысл думать о печени, если за нами охотятся киллеры?
Лука и Максим вышли на лестничную площадку и пошли наверх.
Через пять этажей Лука остановился, открыл бутылку, сделал несколько крупных глотков виски, протянул бутылку Максиму и достал печенье.
— Охранник сказал, что лифт работать не будет. Лифт в этом здании работает час утром на подъем клиентов и все. Значит, что они кого-то ночью поднимали наверх. Того и охрана быканула — маловато им было. До нас кто-то им хорошо заплатил. Обычно они нормальные, за спасибо пускают, у меня же тут электронный пропуск есть. Сейчас пропуск не проверили, эту бригаду я не помню, денег им мало. И Катю убили, обставив все как ритуал.
— А это еще зачем? — Максим вернул бутылку, подавив отрыжку.
— Да чтоб я еще это знал, — Лука закрыл бутылку и пошел наверх. — Но ритуал подставной. Пентаграмма нарисована небрежно. У нее изрезаны ладони… видно, что сопротивлялась.
Дойдя до четырнадцатого этажа, Лука в свете начинающегося дня различил цифры, крупно написанные на стене перед входом на этаж. Он открыл бутылку и сел на ступеньки рядом с тяжело дышащим Максимом. Тот без разговора сам забрал бутылку и хорошо к ней приложился. Лука усмехнулся, вырывая у него алкоголь, и поднес бутылку к губам.
— Помогите! — услышал Лука детский голосок. — Люди! Помогите! Мне страшно!
Лука замер, ожидая, что голос скажет еще что-нибудь. Но крик о помощи не повторился.
«Показалось!» — подумал Лука и сделал пару глотков.
— Ты сейчас ничего не слышал? — уточнил он у Максима.
— Нет. Только твое сиплое дыхание. Нос еще болит?
— Помогите! Люди! Помогите! Мне страшно! — четко прозвучало в голове опять.
— Вот сейчас ты ничего не слышал? Ничего? — шепотом спросил Лука. — Галлюциногенов в твоих лекарствах не было?
— Нет! Да что происходит?
— Я слышу, как «спящий» ребенок просит о помощи!
— Лука, в этом здании вполне могут быть спящие синтетики. Ты хочешь спасти ребенка? Ты его не спасешь, только…
— Я не спорю, — перебил его Лука. — Только голос совсем маленького ребенка. Крошка до пяти лет. Таких синтетиков не бывает.
— Точно! — прошептал Максим. — И что теперь будем делать?
— Сопоставлять факты. Катя меня вынудила на флирт с клиенткой. Я встретил в туалете тебя. Пошел с клиенткой. Встретил Славку и Мирославу. Узнал, что слышу спящих. Познакомился с одной компанией. В итоге попадаю в дом, где опять встречаю тебя. Возвращаюсь с тобой в начальную точку нашего знакомства и… подставная охрана, киллер, погибшая Катя, второй киллер, голос ребенка-синтетика, которого не может быть. Слишком много совпадений. Так не бывает в реальной жизни. Ты понимаешь это?
— И что теперь? — устало спросил Максим.
— Помогите! Люди! Помогите! Мне страшно! — прозвучало у Луки в голове.
— Вот опять этот голос. И он не меняется. Живой человек может говорить одно и то же, но тут не изменяются оттенки звучания. На слове «люди» голос немножко срывается вверх до писклявости. И так во всех трех случаях. Это не человек. Это машина. И я слышу это в своей голове. По идее я должен пойти на этот голос и… попасть в ловушку?
— Ты у меня спрашиваешь? — Максим резко поднялся на ноги.
— У тебя. В городе есть еще лаборатории равные той, куда мы сейчас идем?
— Есть. Даже две. Но там будет с охраной труба полная.
— А здесь может быть засада. Слишком явно нас туда гонят.
Глава 35. Галлюцинации
— Помогите! — очередной раз раздался в голове Луки детский голос.
Лука открыл бутылку виски и поднес к губам, но неожиданно голос прервался на слове «страшно». Лука прислушался — тишина сматывала его нервы в клубочки. Он повернулся к Максиму, но рядом с ним сидел Антон. Те же черные брюки с наглаженными Еленой стрелками, и черная куртка, скрывающая под собой белоснежную рубашку. Антон улыбнулся ему и забрал бутылку виски.
— Дорогой, между прочим, напиток, а ты лакаешь его, как воду, — сказал Антон.
— Ты же вроде как мертв, — то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал Лука.
— Все мы в определенной степени мертвы.
— Что ты от меня хочешь?
— Чтоб ты открыл двери лаборатории.
— Уже бегу! — хмыкнул Лука и достал из кармана пистолет. — Тебе надо, ты и открывай, а у меня другие задачи.
Лука встал, снял пистолет с предохранителя и направил его на Антона.
«Надо же, а мы думали, что Максим его на тот свет отправил, а он жив-здоров. А вот как он рядом со мной оказался? Впрочем, неважно!»
— Знаешь, контрольный выстрел в голову решает многие проблемы, — язвительно сказал Лука.
Антон поставил бутылку на ступени и встал.
— Стреляй, если это решит твои проблемы, — сказал Антон.
И вдруг Лука увидел внутри Антона завывшего от отчаяния волка. Душа Максима — волк! А Антон всегда был от Луки закрыт.
— Ты кто? — после некоторого молчания спросил Лука.
— Максим. Ты меня нашел в…
— Почему я сейчас вместо Максима вижу Антона?
— У тебя галлюцинации на почве отравления. Микс лекарств, алкоголя и той тлеющей наркоты, которая дымила в свечах, дал такое сочетание. У меня с собой сейчас нет ничего, чтоб избавить тебя от токсинов, но послушай меня — чем быстрее мы попадем в лабораторию, тем быстрее ты станешь собой. И твоя рана на ноге — не хочу тебя расстраивать, но действия лекарств временное. Это и хорошо, и плохо. Хорошо в том, что скоро ты перестанешь видеть галлюцинации, а плохо — ты не сможешь идти.
Лука задрал штанину на левой ноге и увидел там обычную мужскую волосатую ногу. Он рассмеялся и поднял на Максима глаза. В Луку целился Антон.
— Откуда у тебя пистолет, Антон?
— Иди наверх! — приказал Антон, все так же держа Луку на мушке.
Пошатываясь, Лука поставил ногу на ступеньку. Вспомнил, что здесь недавно стояла бутылка виски, но сейчас лестница была пуста. Оглянулся на Антона — тот все еще целился в него из пистолета. В другой руке у него была аптечка. Лука тяжело вздохнул и пошел наверх.
На двадцатом этаже сделали передышку. На этот раз сидели молча, наблюдая, как сквозь пыльную завесу в воздухе города пробивается рассвет.
— Мечтал ли Антон о Париже, называя себя Антуаном? Или это были мечты Ланы?
— Потерпи, Лука. Скоро все будет хорошо. Я поставлю тебе капельницу, твоя голова прояснится, а нога заживет. Ты найдешь свою подружку и ребенка. Уедешь куда-нибудь в деревню. Знаешь, остатки цивилизации бегут сейчас в деревни. Умудряются где-то найти коров, коз. Люди выживут. А ведь это не первая цивилизация на этой планете. Но человечество каждый раз умудряется все похерить к чертовой матери.
— Наверно, — согласился Лука. — Недавно мне один человек рассказал… ммм, даже не знаю, как это назвать — ему рассказал его знакомый то, что когда-то давно подслушал. Трое друзей, путешествуя по Египту, пришли к выводу, что они со своим изобретением цари этого мира. Но что делать, когда они попадут в мир иной? Там их никто за властителей не посчитает. Вот фараоны хорошо придумали — помер сам, забери с собой в мир иной всех, кто там понадобится, включая жен, наложниц, слуг и лошадей. Вот и они решили короноваться, чтоб быть помазанниками Божьими на земле. А когда первый из них умрет, то случится зомби-апокалипсис, после смерти второго уничтожат остальных зомби, ну а третий заберет с собой остатки людей. Вот такая, казалось бы, дикая история, в которую, тем не менее, поразительно вписывается происходящее.
Антон встал и посмотрел на Луку исподлобья. Волк внутри него озадаченно щерился на него, словно видел нечто крайне необычное.
— А фамилий тот человек не назвал?
— К сожалению, нет. А жаль. Ведь первый умерший — это создатель «умной пыли». Зная его, можно вычислить коллег и попытаться уговорить оставшегося — не убивать все человечество. Ведь кто были наши древние предки? Дикари. Что они там себе под воздействием религий или там наркотиков придумывали — это еще вопрос. И никто не знает, как всё там происходило на самом деле. Никто не вернулся реально с того света и не рассказал. Это мифология. Ведь ты подумай, Антон…