— И помни, Ядвига, жизнь у тебя одна, а пуль у меня много.
Ядвига посмотрела на пистолет и нервно сглотнула слюну. Домашний телефон в квартире был старый — с корпусом и тянувшейся к нему на витом шнуре трубке. Тихо ругаясь, Ядвига после нескольких ошибок набрала наконец-то нужный номер:
— Гриш, мне на кухне надо стол передвинуть… Очень надо… Ну, приходи с собачкой, — Ядвига положила трубку и уставилась на Луку. — Это ведь вы тогда забрали Мирку с сыном? Как она?
— Ей в горло залили кислоту. В горло и глаза. Хочешь подробностей?
— Н-нет, — затрясла головой Ядвига и, обхватив себя руками, втянула шею в плечи.
Лука посадил Ядвигу на стол, велев принять сексуальную позу, а сам стал под стену рядом с холодильником. Вскоре он услышал звук ключа в замочной скважине, а затем в квартиру ввалился отборный мат, звучащий неразборчиво из-за дефекта речи пришедшего. Голос отдал приказ «сидеть», но, видимо, собака не была расторопна, ее пнули, и она совсем по-человечески застонала.
На кухню, едва сдерживая стоны, на четвереньках вползла женщина. Голова ее была опущена, волосы срезаны клочьями, в зубах зажата полицейская резиновая дубинка, а на шее затянута декоративная веревка с вплетенными золотистыми нитями. На тело надет рваный латексный комбинезон, сквозь который просматривались такие же черные как у Ядвиги под глазом синяки. Ее руки тряслись от боли и напряжения. За правым коленом оставался кровавый отпечаток. Она ползла на четвереньках, не поднимая головы, пока веревка не натянулась, приказывая ей стоять.
За женщиной в кухню вошел мужчина, хищно улыбнувшись сидящей на столе Ядвиге.
Лука понял, почему хозяйка квартиры его впустила — у Гришки были длинные слегка вьющиеся волосы, такие же, как и у Луки, и щетина. На этом сходство заканчивалось, но этого хватило, чтоб Лука попал в квартиру.
Взгляд Гришки переместился с Ядвиги на Луку, и он дернулся за пистолетом. Лука успел первым. Две пули оставили на обнаженной груди Гришки кровавые гвоздики, а еще одна разнесла ему часть черепа. Гришка, падая, навалился на женщину. Она распласталась по полу, но через пару секунд, сообразив, что произошло, вывернулась из-под убитого, быстро оценила обстановку и посмотрела на Ядвигу.
— Оля! — узнал Лука свою ночную любовницу.
Та мельком взглянула на него и рванула к Ядвиге, не вставая с колен. Сдернула ее за ноги на пол, схватила дубинку, все это время удерживаемую в зубах, и вопли Ядвиги утонули в чавкающих звуках…
Глава 39. Ольга
— Оля! Оленька! — звал ее Лука, пытаясь схватить женщину за руку с дубинкой. — Оль, она уже труп. Остановись, хватит!
Он уговаривал остановиться, но глядя на нее, на то, как истошно она орала, превращая Ядвигу в месиво, понимал, что ярость должна выйти, и раз Ольга бьет именно Ядвигу, а не труп Гришки, значит, есть за что.
Через некоторое время Ольга унялась и села на пол между двумя телами. Сидела она неестественно, словно ей то-то мешало… Лука с болью догадался, что с ней произошло.
— Убей меня, — прошептала она, мельком глянув на Луку. — Я не вынесу этого всего… Убей!
Лука убрал пистолет и протянул к ней руки:
— Встать можешь? Пойдем в душ. Я перевяжу тебе раны и…
— Ты не знаешь, что со мной творили, — Ольга глянула на Гришку. — Этот только бил и насиловал. Лицо не тронул. А вот она тварь, — повернулась Оля к кровавому месиву. — Она издевалась, била, насиловала… как только могла, любыми способами… — Оля посмотрела на дубинку и закрыла лицо окровавленными руками. — Убей!
От ее крика Лука вздрогнул, оглянулся по сторонам — кровью Ядвиги забрызгана часть кухни и почти вся Оля. Сам он на удивление остался чистым, хоть и метался вокруг женщин, пытаясь остановить Ольгу. Убивать ее, понятное дело, он не собирался. Одно дело эта тварь Гришка, а другое — жертва насилия, которой он хотел помочь. Но Оля все так же выла и просила ее убить. Лука посмотрел на окно, которое совсем недавно закрыл, и у него мелькнула мысль:
— Твои передвижения по квартире ограничивали?
— Н-нет.
— Ты могла шагнуть в окно. Или самоубийство грех?
— Грех, — вздохнула Ольга.
— Убийство тоже грех. Ты сейчас насмерть человека забила. Но мы можем списать это на состояние аффекта. Пойдем в душ. Или, если хочешь, я отведу тебя в твою квартиру, только сейчас одеяло принесу, чтоб прикрыть тело.
— Меня били из-за тебя. Позвонили утром в дверь и спросили: знаю ли я мужчину в шляпе с полями? Я ответила, что ты мой любовник. Меня били… выбили адрес офиса Калисты.
— Я знаю… У тебя есть близкие или друзья? Я отвезу тебя к ним.
Лука отвел Ольгу в ее квартиру на десятом этаже, помог обработать раны — их оказалось не так уж много. Она стонала в ванной, и Лука переживал, что она утопится. Но потом она вышла, достала коньяк и выпила все — три четверти бутылки, даже не предложив Луке.
Он хмыкнул и ушел на кухню. Квартира сияла чистотой, ничего не сломано, следов борьбы не видно. На кухне вымыта посуда, в холодильнике суп и рагу — свежие, если судить по запаху. Лука стоял и ничего не мог понять — избитая и изнасилованная женщина, побои, рваные раны, выстрижены клочья волос… и ни следа борьбы. На теле не видно следов от веревок, а значит, что ее не связывали. Могла сбежать, убить мучителя, прыгнуть из окна сама. Но нет.
«Может, она с ума сошла? — задал себе вопрос Лука. — Что-то тут не сходится».
— Оль, нам надо поторапливаться, — Лука смотрел, как она перебирает вещи, стоя перед шкафом.
Лука, как мог, подровнял ей волосы ножницами, и она повязала на голову платок. А с платком, по ее мнению, не подходило ничего из ее гардероба.
— У меня и так фигура нестандартная, а надо скрыть побои. Завтра на работу, а как я пойду в таком виде? Из-за тебя все произошло. Ты во всем виноват.
— Знаешь что! Не выставила бы ты меня из квартиры заполночь, ничего бы с тобой не произошло. Я всего лишь поговорил с ребенком из этого подъезда. А ты тогда разоралась — я хочу отношений, но не хочу, чтоб мужчина ночевал в моей квартире. С таким подходом у тебя никогда не будет семьи. Ты только о себе печешься — то сделай, там стань, тут ляжь. Тебе плевать на партнера! — Лука глянул на Ольгу и замер — она смотрела на него с недоумением. — Ладно… собирайся быстрее. Я вообще сюда заехал только для того, чтобы Ядвиге пару вопросов задать.
— А что за вопросы? — насторожилась Ольга.
— Да какая теперь разница. Ты убила человека, который мог бы помочь мне информацией. Одевайся и говори, куда тебя отвезти.
Ольга вынула из шкафа пару вешалок с офисными костюмами, выбрала бордовый и к нему достала туфли из коробки.
— Сейчас только коллеге позвоню, что завтра выйду на работу, и мы поедем. У меня в центре еще одна квартира есть.
Лука замер: «У нее есть телефон, она могла вызвать полицию, но не сделала это! Ее не связывали! На пороге банка с окурками — она не выносила табачного дыма в своей квартире. Все было по обоюдному согласию. Если вспомнить, как мной она командовала, то, скорее всего, и с Гришкой она пошла на полное подчинение добровольно… Вот это да!».
— Привет. Да, я. Завтра выйду. Нет, спасибо, подменять не надо. Да, все нормально. Расскажу завтра, — услышал Лука приглушенный голос из соседней комнаты.
«Развлеклась дамочка и концы в воду… Психопатка!»
Лука достал кубик слежения и поставил его в режим записи, крутя его так, чтобы Ольга не заметила, что у него в руках.
— Скажи, Оль, а где ты работаешь?
— У нас вакансий нет, — заявила Ольга, войдя в комнату в строгом офисном костюме. — Корпорация давно уже никого нового не нанимает. Мы, как и все, в кризисе. И нам приходится придумывать новые улучшения, чтобы снизить расходы.
— И как, например, улучшаете? — Лука не старался скрыть издевку в голосе, но Ольга не заметила этого.
— Проталкиваем правительству свои идеи. Придумываем закон, просчитываем его прибыльность и лоббируем этот закон на государственном уровне… — она поправила платок на голове. — Как я выгляжу?
— Очень даже здорово, — цокнул языком Лука. — А что ты придумала в последний раз?
— Сняла с баланса государства нахлебников. Нефиг им вакцину задаром давать. Знаешь, сколько стоит вакцина раз в неделю для синтетиков? Мы сделали так, чтоб те люди, кому нужна вакцина, шли работать, а не сидели на шее у государства. Пусть работодатели покупают своим работникам вакцину.
— А ты в курсе, что сейчас во всем мире безработица?
— Пусть едут в деревню, возделывают землю, — Оля подобрала к костюму другие туфли, сумку, достала чемодан и начала собирать в него вещи.
— А ты не заметила, что на планете экологическая катастрофа? Мы качаем воду из глубоководных скважин, а электричество к нам поступает с атомной станции на океанском побережье. В деревне невозможно выжить. И эти люди — синтетики, они не смогут дольше недели без вакцин.
— Они синтозомби! Зомби! И с чего ты вдруг их так защищаешь? Ты же не зомби. Тебе то что? Если ты не знал, то все зомби умрут в ближайший месяц или два! Это вопрос времени. Я не придумывала этот закон, мне подкинули идею, а я всего лишь исполнила.
— Ты то, не понимаешь, что они же… люди, — прошептал Лука.
— Бывшие. Ресурсов мало, на всех не хватит.
Ольга обула туфли на каблуках, прошла в ванную комнату и зазвенела бутылочками-баночками с кремами и мазями. Ян переместился из одного кармана в другой и начал в нем копаться. Лука достал руку зомби, которая зажала в пальцах вакцину.
— Нет, — нахмурился Лука и выключил кубик. — Жалко на нее тратить. И ты думаешь, что если вколоть в Ольгу вакцину, то она станет зомби? А как же чип, а наладонник? — засунув обратно руку с вакциной и убрав в другой карман кубик, Лука прощупал кожу под основанием черепа — шрама от чипа не было. Оттопырил палец левой руки — наладонника тоже. — Максим, скотина! Я же поверил…
Ольга впихнула Луке свой чемодан, закрыла дверь и резво побежала вниз. Лука плелся за ней, отставая. Она иногда останавливалась и поднимала лицо вверх. Лицо без единого синяка и ушиба. Под костюмом не видно, что тело избито. Заявлять в полицию дама явно не собирается. Поиграла в жесткие игры, убила участницу или свидетельницу процесса, и ни капли вины. Вот это да…