Представить, что Ньютон обобрал Монетный двор, которым руководил, невозможно. Менделеев не мог брать взятки на экзаменах, а Попов ни за какие лиры не продал бы свое изобретение итальянцам. В современной России честный доцент воспринимается как нелепость и обуза, сметка докторов наук проявляется в поиске западного покупателя. Если раньше считалось, что интеллигент – это человек, соединяющий в себе знания и нравственность, то второе слагаемое сегодня отпало. Ученый, который перестает творить, уже не равняет себя с Богом и приходит к убеждению, что ему все можно. Интеллигенция мутировала и лишилась профессиональной этики, которой слагались восторженные оды.
Но считать, что вина за нравственный упадок лежит лишь на самой интеллигенции, было бы наивно. Когда-то Френсис Бэкон сказал замечательные слова: «Знания – сила». Нынче эта мудрость потеряла актуальность. Нам ближе другое изречение Бэкона: «Возможность украсть создает вора». Наука, образование, культура оказались на обочине внимания общества, бизнеса и государства, и единичные визиты лидеров в отдельные институты и музеи общей картины не меняют. Ученые не получают задания, они не востребованы.
Мы не обеспокоены созданием нового интеллектуального продукта, охраняется лишь старое добро, висят замки, стоят заборы. И почти неизбежно интеллектуальная элита, забывая о великих сражениях, превращается в подобие армии, обленившейся на постое, начинает мародерствовать. И ничего не изменится, пока общество не осознает, что создавать новое эффективнее, чем охранять старое.
Инвестиции в высокотехнологичный сектор в США составляют 17 миллиардов долларов, в России – 60 миллионов, причем только четверть имеет российское происхождение. Диспропорция чудовищная, глупая, недостойная. И результат неизбежен. Но если наука все ближе к криминалу, то может быть, преступники спасут науку? Такие случаи бывали. В «Тысяче и одной ночи» халиф Гарун аль-Рашид рыдал от умиления, слушая историю крупного ученого и раскаявшегося разбойника Ибн Фудейля. Неужели призовем ушкуйников к синхрофазотрону?
ДЕНЬ ОПАСНОГО ЧЕЛОВЕКА
Президент России подписал указ об учреждении нового государственного праздника – Дня программиста, который будет отмечаться в сентябре. Иного быть не могло. Программисты давно пробивали себе праздник, а наш президент – поклонник Интернета, послания гражданам в электронных СМИ размещает, в блоггерах состоит. Праздник назначен на 256-й день календаря, это – профессиональная нумерология. 256 – количество чисел, которое можно выразить с помощью восьмиразрядного байта, а также максимальная степень числа 2, которая меньше 365. Видимо, эта туманная кабалистика радует загадочную душу программиста.
Кто такой программист? Он является интерфейсом между обычным человеком и электронным устройством. Чаще всего мы связываем программирование с компьютером, но этого мало. Любые электронные устройства прошли через руки программиста – мобильный телефон и микроволновка, автомобиль и самолет, стиральная машина и пульт телевизора, сам телевизор и какой-нибудь вибратор. О сложных промышленных системах нечего и говорить. Невозможно назвать другую профессию, которая проникла бы во все сферы нашей жизни. Без электроники современный человек обнуляется, становится нелепым, из дому его лучше не выпускать.
Программисты правят миром, но мир спасает то, что программисты этого не понимают и робко претендуют только на профессиональный праздник. Чем дольше это продлится, тем лучше для общества. Ни в коем случае нельзя открывать программистам глаза на их возможности, а праздником пусть успокоятся, как пенсионер повышением пенсии. Великое благо для цивилизации, что программисты не додумались до политических партий и профессиональных союзов. Пока они совершенно безобидны и чудаковаты: любимый напиток – пиво, любимая еда – консервы, девушек находят на сайтах и дарят им брелоки из микросхем.
Но вечно это продолжаться не может. Очень скоро программисты вытеснят вэдэвешников из фонтанов, начнут драться с милицией, а на праздничные концерты в сентябре будет выстраиваться шоу-очередь во главе с Киркоровым, «Любэ» и Газмановым. Со временем все юзеры перейдут на язык программистов, будут сыпать непонятными терминами вроде «хабрахабр» и «бутлег», а далее перейдут на pwnz, w00t, cuz, dunno, j00, stfu. Новый язык – новая цивилизация, лично мне программисты и сейчас кажутся загадочнее, чем марсиане…
В потоках ликования надо сказать правду: программист – для человечества потенциально самая опасная профессия. Пока разрозненные хакеры выращивают гнусных червей и запускают их в компьютерные системы. Но в будущем программисты способны породить такого солитера, который поработит самого человека. Несколько крупнейших компьютерных компаний на полных парах разрабатывают искусственный интеллект. Поставлена задача создать машину, которая будет обладать свойством саморазвития и самоусиления. Нет ничего невозможного – объем памяти человека составляет всего 2,5 гигабайта. Задача может быть выполнена быстро, в шахматах человек компьютеру уже не соперник, хотя великий Ботвинник в это не верил. Во второй половине XIX века в Англии наотрез отказывались рассматривать проекты летательных машин тяжелее воздуха. Но появились мощные моторы и теория аэродинамики крыла – и самолеты взмыли в воздух. Нанотехнологии прорыв обеспечат, мотор и мозги для искусственного интеллекта не за горами.
Итак, усилия программистов объективно направлены на то, чтобы роль отдельного человека в обществе снижалась. Основатель Sun Microsystems Билл Джой прямо писал, что человек в будущем станет ненужным. Уже сейчас актеры испытывают ужас – анимированные копии играют лучше человека. Жалкий интеллект человека неизбежно обесценится, власть захватит искусственный разум. Можно бы высказать надежду, что последней умрет древнейшая профессия, но мы еще не знаем, до каких ловкостей дойдут роботы…
Удастся ли создать безопасную программу? Создатель кибернетики Норберт Винер считал, что это в принципе невозможно. Искусственный интеллект, почувствовав предел для своей экспансии, первым делом должен уничтожить тех, кто способен его отключить – самих программистов. Выходит, эти люди себе же копают яму.
До таких сюжетов еще далеко. А пока самый короткий тост: Enter!
«ЖИГУЛИ» И НИЖНЕЕ БЕЛЬЕ
Радио и телевидение придумали русские ученые. Нонсенс в том, что более враждебных науке радио и телевидения, чем в России, в мире не сыскать. Если бы Попов и Зворыкин проведали о последствиях, они изобрели бы такую лампочку, чтобы радио и телевидение стали в принципе невозможными. К слову, мудрый академик Николай Доллежаль, когда перешагнул столетний рубеж, пришел к выводу, что самое страшное изобретение в истории человечества – радио и телевидение.
Моему приятелю предложили вести на радио научно-популярную передачу. Подобных программ во всем эфире нет, но оказалось, что рейтинг у передачи никудышный. Главный редактор, человек прогрессивных убеждений, скрепя сердце принял решение переформатировать передачу на парапсихологию, которая у публики идет нарасхват, как пирожки на вокзале.
Сколько бы мы ни говорили об «экономике знаний», сколько бы с высоких трибун ни призывали к инновационной экономике, серьезная наука обществу в тягость, а высокие технологии обременительны, поскольку заставляют работать в напряжении. Давно мы ничего не создаем, о конкуренции забыли, и чуть не последней нашей инновацией была незабвенная «авоська», а достижением – орбитальный «Мир», который по широте души мы затопили в океане.
50 лет назад французские актеры Жерар Филипп и Ив Монтан покупали в СССР нижнее женское белье, а потом устраивали на Западе выставки, которые пользовались бешеным успехом. Сейчас ажиотаж вызвал бы шоу-показ наших автомобилей. «Жигули» и «Волги» – как советское нижнее белье. Хотя когда-то были вполне на мировом уровне. Помнится, Горбачев в запальчивых речах сеял иллюзию: страна вскорости станет законодательницей мировой автомобильной моды. И автопром отказа ни в чем не знал: директор АвтоВАЗа получил кресло первого вице-премьера, денег в отрасль вбухали немерено. Но проваливаемся все глубже. Можно без всякого Большого коллайдера феномен черной дыры изучать. Сейчас решено автопрому еще десятки миллиардов подарить. Но любой автомеханик скажет, что толку не будет. Кстати, секрет «посильнее» загадок сфинкса: почему наши умельцы могут восстановить любую загубленную тачку и восхитить навороченным тюнингом, но десятилетиями всей страной мы не в состоянии построить пристойный автомобиль? Тем временем хорошие машины научились делать даже в тех странах, где, как мы считаем, звезд с неба не хватают. Если кухарка могла государством управлять, то не поставить ли толкового автомеханика на отрасль?
На автопроме свет клином не сошелся. Гужевые и моторные повозки – исторически наше слабое место, до Октябрьского переворота каретных дел мастера выписывались из-за границы. Но наша сила в теории, и мы твердо верим в аксиому: в России живут жутко умные математики. Компьютеров, правда, не делаем. Но можем сочинять самые сложные программы. Между тем производство программного обеспечения – жалкие 0,2 % российского ВВП. В США – 3,3 %, в Израиле – 4 %, в босоногой Индии – 6 %. Разговоры об офшорном программировании в России родились одновременно с автомобильными миражами, но математики по-прежнему рвут из страны. Наши технопарки в состоянии анабиоза, но в интеллектуально заурядном, как мы высокомерно считаем, Китае почему-то плодятся и процветают.
В 1990 году в реестре высоких технологий мы поддерживали мировой уровень в трех отраслях: в ракетно-космической, атомной и в спецметаллургии. К 2008 году, обзаведясь тьмой олигархов, мы отступили по всему фронту, приподнявшись только в пищепроме и телекоммуникациях, хотя до лидерства им, как до луны. Впереди по-прежнему верная упряжка – атомпром и космос (96 и 87 % мирового технологического уровня). Вкладывает Россия в высокие технологии в два раза больше Канады, но прибыль получает в десять раз меньше.