?
– О чем вы думаете, глядя на кирпич?
– О женщинах, я всегда о них думаю.
Однако все эти возвышенные разговоры не снижают остроты прямого, как штык, вопроса: как там без женщин? «Плохо, – сказал мне один космический ас. – Но за что боролся, на то и напоролся». К тому же бромсодержащих или иных медицинских препаратов, снижающих желание, в бортовой аптечке не имеется. Если подытожить все ответы, то резюме такое: космонавты – это профессионалы, профессия к тому же повышенного риска. К полету они готовятся долго, работа невыносимо тяжелая, и чаще всего просто не до легкомысленных желаний. Одним словом, методика Челентано.
Но не верю – еще больше, чем Станиславский! Потому как у кого же труд легкий? Но что-то не припомню ни одной профессии, которая формировала бы женоненавистников. Если копнуть в расспросах поглубже, космонавты признаются, что им снятся эротические сны. Кстати, в бортовой видеотеке нет порнографических фильмов – дальше короткой юбочки и легкого поцелуя сюжет не идет. Но иногда – это жизнь – из-за долгого воздержания у здоровых мужиков происходит то, что случается по ночам у возбужденных юношей. Ну и настроение утром полегче, напряжение проходит, вместо сумрачности улыбка появляется.
Американцы иногда обсуждают проблему: не стоит ли космонавту в личный багаж упаковать специальную куклу? Валерий Поляков, установивший полуторагодовой рекорд длительности полета, не рекомендует это изобретение. Потому как может появиться так называемый кукольный синдром – по возвращении с живой женщиной отношения могут не сложиться. Если уж совсем невмоготу станет, хотя такого ни разу не было, Валерий Поляков сказал бы товарищу: не мучайся, помоги себе сам.
И наоборот, космонавты, работавшие в одном экипаже с женщиной, говорят, что с нею даже легче. Потому что начинаешь следить за собой, бреешься каждый день, есть возможность галантность, великодушие проявить. Таким образом, женщина, оказавшись в космосе, доказывает свое великое предназначение и становится как бы психологической отдушиной. Два космонавта, которые провели с женщиной длительное время в одном полете, как-то пооткровенничали друг с другом и признались: нет, никаких скабрезных мыслей даже в помине не было. Хотя на Земле оба отнюдь не монахи.
И вот космонавты дома. Американских астронавтов после короткого обследования отпускают на ночь домой. Нашим жена на аэродроме приветливо помашет – и на несколько дней в закрытый профилакторий Звездного городка. Есть основания полагать, что проживающие в Звездном военные космонавты находят способ сбегать домой. Для гражданских самоволка исключена. Первое свидание разрешается только через несколько дней. Тот же Поляков признается: понимаю, что можно себе навредить, но все равно врачей проклинать готов.
Меняется ли у космонавтов отношение к женскому полу? Здесь все индивидуально. Кто-то может с цепи сорваться, к тому же медные трубы, да и жены разные в жизни попадаются. Но есть общая закономерность. Длительное расставание с Землей приводит человека к философским размышлениям, к мечтательности и доброте. Космонавт после полета относится к своей жене лучше, чем до полета. Некоторые, как молодые влюбленные, ходят, держась за руки.
Потом все приходит в норму. Космонавт перестает чувствовать себя пришельцем и ожесточается, как все окружающие. Это означает, что он готов к новому полету.
ПАМПЕРСЫ ДЛЯ НЕБОЖИТЕЛЕЙ
Мода, как известно, превыше всего. Но и космос превыше всего. Можно ли совместить два этих понятия – космос и моду, или они взаимно исключают друг друга? На заре космической эры этот вопрос даже не возникал. Экипажи всех шести «Востоков» в полете скафандров даже не снимали. А к скафандру требования предъявлялись прежде всего технические, эстетика дело десятое. Но если космонавты работают на орбите по несколько месяцев, конструкторы обязаны думать об их комфорте и настроении.
У американских астронавтов с космическим гардеробом дела обстоят незатейливо. Им предлагаются стандартные изделия разных фирм. Поскольку наша страна является лидером в области длительных космических полетов, то и по части космического обмундирования мы оказались впереди планеты всей. Для наших космонавтов вот уже несколько десятилетий одежду создает московское предприятие «Кентавр-Наука», которое работает в сотрудничестве с Институтом медико-биологических проблем. Именно это научное учреждение отвечает за здоровье экипажей и психологический климат на борту.
Продукция нашей легкой промышленности высоким качеством не отличается. Но из каждого правила бывают исключения. С одеждой для небожителей у нас все в порядке. Первым американским астронавтом, который примерил на себя наш космический гардероб на борту станции «Мир», был Майкл Фоул. Он пришел в такой восторг, что для работы на МКС заказал себе экипировку в «Кентавре». Его примеру последовали и другие астронавты.
Космонавты могут, как в земном ателье, заказывать себе изделия любого цвета, менять форму рукавов, горловины в соответствии с личными вкусами. Самый экстравагантный заказ сделал Джеймс Восс для второй экспедиции на МКС. «Я хочу быть как Солнце!» – мотивировал он выбор ярко-желтого цвета для комбинезона.
А от европейских космонавтов нашим космическим модельерам достаются такие комплименты, что позавидовали бы Пьер Карден и Карл Лагерфельд. Изящная француженка Клоди Андре-Деэ призналась: «Такого удобного белья я не видела ни в одном парижском бутике. В этой одежде можно прогуливаться по Елисейским полям». Голландский врач Андре Кейперс заказал для полета исключительно белые одежды. Бельгиец Франк де Винне так привык к космическому костюму, что появлялся в нем на многих земных приемах.
При подготовке к полету космонавтам предлагают заполнить опросный лист, в котором указываются количество, фасон и цвет белья и одежды, а также средства профилактики, разработанные в России, которые они хотели бы иметь на борту. Один комплект белья «Камелия» рассчитан на трое суток. В комплект входят футболка, трусы либо кальсоны и носки. Все изделия шьются из стопроцентного хлопка. Одно из условий – смягчение швов, которые могут натирать кожу и стать раздражающим фактором. Одежда перед укладкой в грузовой корабль просвечивается рентгеном, чтобы убедиться в том, что в ней не осталось иголок или булавок. Чтобы пуговица не попала в горло космонавта, на борту используются только молнии.
Для женщин разработан «комплект конфекции». Бюстгальтеры (в опросных листах – лифы), футболки, трусики-бикини имеют множество кружевных украшений, которые, как выяснили психологи, необходимы женщине в любых условиях. Женское нижнее белье также сделано из хлопка. На борту выдается недельный комплект белья и одноразовые трусики для ежедневной смены. Для принятия водных процедур попавшим в космос дамам предлагается купальник, выполненный из эластичного трикотажного полотна.
В гардеробе космонавта имеется «комбинезон сменный» (два на полет), выполненный из плащевой ткани с центральной застежкой-молнией. Комбинезон приталенный, имеет кулиску для пояса и отложной воротник. А есть еще «комбинезон оператора» (один на полет) из эластичного трикотажного полотна со спандексом без рукавов и воротника – в этом костюме удобно выполнять энергоемкие действия. Может пригодиться «комбинезон-утеплитель» (один на полет) из объемного трикотажного полотна с длинными рукавами, воротником-стойкой – этот костюм используется при температуре ниже 20 °C. Кроме того, в гардероб входит «гарнитур облегченный» (один на 14 дней), состоящий их двух рубашек-поло и шорт, а также тренировочные шорты для занятий спортом.
Космическая мода, как и земная, невозможна без аксессуаров. Самый важный аксессуар – табличка с именем на груди. Многие космонавты заказывают повязку для защиты глаз от света. А для того чтобы было удобно спать – систему «Морфей», которая обеспечивает фиксацию тела в невесомости, имитируя эффект гравитации. «Морфей» состоит из эластичных фиксаторов на груди, бедрах и голенях.
Всякая мода обходится недешево, иначе это не мода. Утепленные, сменные и операторские костюмы стоят около 350 долларов. Легкий костюм – 90–95 долларов. «Камелия» и каждый комплект женского белья – от 45 до 50 за штуку. Носки – 3 доллара пара.
Перед отправкой на борт каждое изделие стерилизуется электронным лучом и заваривается в отдельный пакет. Стирка одежды и белья в космосе не предусмотрена. Использованные предметы гардероба укладываются в пакеты и отправляются в грузовой корабль. После отстыковки от станции они сгорают в атмосфере вместе с «грузовиком». До Земли не доходит даже пепел от образцов самой высокой моды.
В открытом космосе космонавты облачаются в скафандры, которые являются высоким достижением научной мысли, но к моде отношения не имеют. На МКС имеются российские скафандры «Орлан-М» и американские EMU. Наши скафандры, созданные на НПО «Звезда», по общему мнению, если сложить все параметры, лучше американских, вышедших из Hamilton Sunstrand. Наш скафандр легче —110 против 136 кг. Его можно надевать без чужой помощи – в «Орлан» входишь, как в стенной шкаф. Чтобы самостоятельно надеть EMU, надо быть Гарри Гудини. «Орлан» гораздо быстрее готовится к работе. Гарантийный срок его работы 4 года, все обслуживание проходит на орбите, a EMU каждые полгода надо спускать на Землю.
Выход в открытый космос длится несколько часов, ничто человеческое космонавтам не чуждо. Американцы используют обычные памперсы, мы – «трусы специальные мужские». В выходном скафандре предусмотрен фекалоприемник, а также устройство для почесывания носа, поскольку дотронуться до лица невозможно.
В российском скафандре могут работать люди ростом от 165 до 190 см, рукава и штанины регулируются по длине.
Индивидуально шьются только перчатки. У американцев имеется девять размеров, подогнать скафандр под астронавта невозможно.