Пораженный, он мгновение смотрит на меня, затем резко выдыхает и проводит рукой по волосам.
— Ты жуткая. Ты умеешь читать мысли?
— Несколько раз ты меня этим тоже пугал.
Он улыбается, на мгновение теряя серьезность.
— Может, мы и телепаты. Но только друг с другом.
— И, может, нам стоит еще выпить. Хочешь еще текилы?
Картер кокетливо хлопает ресницами и ухмыляется.
— Почему, мисс Бьянко, вы пытаетесь воспользоваться мной?
— Если бы я пыталась воспользоваться вами, мистер МакКорд, то не задавала бы никаких вопросов по этому поводу. — Я скидываю его ноги, затем встаю, смотрю на него сверху вниз и протягиваю руку. — Пойдем со мной. Я хочу тебе кое-что показать.
Он хватает меня за руку и вскакивает на две ноги.
— Если это как-то связано с тем, что ты раздеваешься, я согласен на тысячу процентов.
— Я не собираюсь раздеваться.
— В таком случае я согласен только на двести процентов.
— Для человека, занимающего такую важную руководящую должность, твоя математика ужасна.
Он ухмыляется.
— Для этого и существуют калькуляторы. Что мы делаем? Куда ты меня ведешь? Я взволнован!
Чувствуя легкое возбуждение, я смеюсь. Его жизнерадостность так обезоруживает.
Я веду его к лестнице. Картер продолжает держать меня за руку, пока мы поднимаемся на второй этаж и идем по коридору мимо моей спальни в другую комнату в конце. Открывая дверь, я включаю верхний свет.
Затем отступаю и улыбаюсь, видя изумленное выражение на лице Картера.
Он оглядывается по сторонам, широко раскрыв глаза, и выдыхает: — Вот черт.
— Я так и знала, что тебе здесь понравится. Ник использовал это как свой домашний офис. Заходи.
Когда Картер не двигается, я легонько толкаю его локтем.
— Взгляни на фиолетовую Stratocaster8. Она подписана.
Пока он просто стоит и ошеломленно озирается по сторонам со звездами в глазах, я прохожу мимо него к противоположной стене, где на изготовленных на заказ стеллажах висит около дюжины электрогитар. Другие стены также украшены гитарами, как электрическими, так и акустическими, всех цветов радуги, одни старые, другие поновее, все это дорогие коллекционные вещи. Между гитарами в рамках развешаны фотографии групп и музыкантов, играющих вживую.
Я осторожно снимаю Stratocaster со стеллажа на стене и протягиваю ее Картеру.
— Вот.
Он пристально смотрит на нее.
— Это принадлежало…?
— Да.
Картер хлопает себя ладонями по щекам и открывает рот в беззвучном крике.
— Возьми это.
— Я не могу!
— Почему нет?
— Что, если я испорчу ее? Я могу поцарапать ее или что-то в этом роде. Я могу уронить ее. Я попаду в ад!
— Не будь таким драматичным. Кроме того, она застрахована.
Он яростно качает головой.
— Если я причиню вред одной из гитар Принса, я лишусь жизни. Мне придется совершить ритуальное самоубийство от стыда, иначе моя семья будет опозорена на семь поколений.
— Это гитара, Картер, а не мистический предмет, за который боги потребуют твоей крови, если она будет повреждена.
— Это ты так думаешь.
Стараясь не улыбаться, я говорю: — Хорошо. Но она действительно тяжелая. На самом деле, я не уверена, что смогу долго держать ее…
Я притворяюсь, что пошатываюсь под ее тяжестью, колени у меня подгибаются, и я издаю тихий крик отчаяния. Не успеваю и глазом моргнуть, как Картер выхватывает гитару у меня из рук и прижимает ее к груди, словно защищая.
— Боже мой. Посмотри на свое возмущенное лицо! Ты на самом деле думал, что я брошу эту вещь, не так ли?
Он усмехается.
— Вещь? Прости меня, еретик, но она – бесценная часть музыкальной истории, сыгранная одним из немногих настоящих гениев нашего времени, а не вещь.
Я упираю руки в бока и улыбаюсь ему.
— Ты мне нравишься таким. Весь такой раздраженный и надменный. Ты выглядишь как модель с обложки, но внутри ворчливый дедушка, орущий на детей, чтобы они убирались к черту с его лужайки.
Все еще обиженный моей фальшивой угрозой в адрес гитары, Картер, тем не менее, охотно пользуется моментом, чтобы насладиться комплиментом.
— Модель с обложки, да?
— Да.
Он задумывается.
— Для какого журнала?
— Ежемесячник мелодрам.
Выражение его лица становится кислым.
— Ха-ха.
— Светские сплетни.
— Хорошо, очень смешно, Люсиль Болл.
— Ты знаешь, кто такая Люсиль Болл?
Картер кривит губы и бросает на меня кислый взгляд.
— У нас приятный вечер, так что я сделаю вид, что ты только что не оскорбляла мой интеллект.
— Просто она родилась намного раньше тебя.
— Да, как и Шекспир, Сократ и Синатра. Полагаю, ты думаешь, что я тоже никогда о них не слышал?
Не дожидаясь ответа, он протискивается мимо меня и проходит дальше в комнату, оставляя меня жалеть, что я вообще раскрыла свой рот.
Он не моя дочь-подросток, которая думает, что все, что когда-либо происходило, было придумано в TikTok, и что любой человек старше тридцати лет настолько стар, что с таким же успехом может быть мертв.
Картер образованный. Утонченный. И, несмотря на свою очаровательную мальчишескую натуру, он взрослый мужчина.
— Я прошу прощения, Картер. Это было необдуманно с моей стороны.
Он оборачивается и смотрит на меня через плечо.
— Ты прощена. — Его улыбка легкая и многозначительная. — Я имею в виду… почти. Возможно, тебе придется немного потрудиться, чтобы это заслужить.
Картер возвращается к коллекции гитар и удовлетворенно вздыхает, оглядывая все.
— Боже. Это похоже на рай. Не могу поверить, что ты купила все это специально для меня. Так мило с твоей стороны. Возможно, мне придется купить тебе ресторан прямо сейчас.
Сдерживая смех, я подхожу к нему поближе и подыгрываю.
— Тогда мне придется все время готовить. А как же моя повседневная работа?
— Я уверен, что ты отлично справляешься со своими обязанностями, но ты ни в коем случае не так хороша в этом, как в кулинарии. Блюдо, которое ты мне приготовила, было просто фантастическим. Ты заметила, что я был возбужден весь ужин?
— А я-то думала, что это как-то связано с моей отвратительной потливостью.
— О нет. Это все из-за зеленого карри, детка, точно.
Я сажусь на один из синих бархатных вращающихся стульев в углу и наблюдаю за ним. Картер похож на ребенка в магазине игрушек.
Несмотря на свою работу, я бы не назвала Ника настоящим меломаном. У него отличное чутье на то, что может принести деньги, и он ценит талант артистов, но он больше похож на человека, который держит конюшню скаковых лошадей ради их потенциального заработка.
Его энциклопедические познания в музыке были порождены амбициями, а не любовью.
— Кто твой любимый гитарист, Картер?
— Это все равно что спросить родителей, кто их любимый ребенок.
Он переходит от гитары к гитаре, внимательно осматривая каждую, восхищаясь их цветом и формой, восхищенно качая головой при виде грифов и грифовых накладок, щурясь на подписи, нацарапанные на дереве.
— У тебя их, должно быть, несколько. Три лучших?
Картер с обожанием смотрит на электрогитару в своих руках.
— Принц, Принц и еще раз Принц.
— Хммм. Тебя очень удивит, если я скажу, что это одна из гитар, которые он использовал в своем знаменитом выступлении в перерыве между матчами на Суперкубке 2007 года?
Он хрипит, затем откашливается: — Да.
— Хорошо, тогда я тебе не скажу. Сыграешь мне что-нибудь?
Картер смотрит на меня, опускает взгляд на гитару, затем поднимает глаза к потолку.
— Я не могу отказать красивой женщине, брат. Я знаю, ты понимаешь.
Я не уверена, обращается ли он к богу или к духу своего любимого гитариста, но я забываю обо всем, когда он начинает соло из «Purple Rain».
Гитара звучит урезано, потому что не подключена к усилителю, но я поражена легкостью и качеством его игры. Я сижу с открытым ртом, наблюдая, как его ловкие пальцы порхают по струнам, пока он не заканчивает с размаху и не начинает смеяться.
— Черт!
— Да, я бы так и сказала. Это было потрясающе!
Он смотрит на меня, его глаза ярко сияют, красивое лицо сияет.
— Боже мой, это было так приятно.
— Это звучало так здорово. Я не могу поверить, что ты такой талантливый!
Картер держит гитару перед собой и слегка кланяется. Затем аккуратно кладет ее обратно на стойку, отступает на шаг и любуется ею, скрестив руки на груди. Он тихо выдыхает и качает головой.
— Черт возьми, София, — тихо произносит он. — Спасибо.
— Это я должна благодарить тебя. Я тут фанатею.
— Почему все это здесь? Ты играешь?
— О нет. Ник забрал свой стол и одежду, когда съезжал, но все остальное оставил здесь. Он не побеспокоился собрать все это.
Лицо Картера – это маска ужаса.
— Не побеспокоился? Неужели у этого человека нет души?
Я смеюсь.
— Я буду ссылаться на пятую поправку, ваша честь. — Я перестаю смеяться, когда мне в голову приходит интересная мысль. — Ты хочешь их?
Он усмехается.
— Да, конечно.
— Я говорю серьезно. Здесь ты можешь взять все, что угодно. Мне это не нужно. Вообще-то я подумывала о том, чтобы превратить это помещение в библиотеку.
Нахмурившись, Картер поворачивается и смотрит на меня.
— Или у тебя уже есть коллекция гитар?
После минутного молчаливого раздумья он говорит: — Нет. У меня потрепанная акустика, на которой я учился, но это все. Я отдал те немногие, что у меня были, когда присоединился к компании.
По выражению его лица я не могу понять, ошиблась ли я в своем предложении. Было ли это грубо с моей стороны? Я его обидела? В конце концов, он может позволить себе купить все, что захочет. Зачем ему понадобились вещи другого человека?
Я прижимаю руку к груди.
— Прости, если это было странно. Ты, казалось, был так рад играть, что я подумала, может, тебе понравится оставить их себе. Или одну из них. Я… я просто подумала…