В этом комментарии явно прослеживается история. Интересно, кто или что проникло в его дом, но оставим это на потом.
— Итак, ты купил дом к северу от Монтаны. Это не совсем по соседству.
— Я не хотел, чтобы это выглядело жутко.
Я едва сдерживаю смех от его возмущенного тона.
— И что потом? Ты просто случайно начал посещать продуктовые магазины и кофейни, надеясь однажды наткнуться на меня?
— В общем, да. И тренажерные залы.
Я вспоминаю тот день, когда встретила его на беговой дорожке, и замираю.
— Тот парень в инвалидном кресле был подставой? Ты сделал это, чтобы произвести на меня впечатление?
— Нет! — Картер поднимает голову и пристально смотрит на меня, выражение его лица напряженное. — Клянусь, это произошло случайно. Я пытался очаровать тебя, но мне стало жаль ребенка, и я подошел. Ты ушла до того, как я смог вернуться.
Я закрываю глаза и вздыхаю.
— Хорошо.
Он снова кладет голову мне на грудь. И после короткой паузы тихо говорит: — Почему ты так спокойно относишься к этому? Я имею в виду, я рад, но я бы не стал винить тебя, если бы ты больше никогда не захотела меня видеть.
— Я действительно не знаю. Что заставило тебя признаться?
— Ты сказала, что хочешь честности, несмотря ни на что.
— Думаю, мне повезло, что я сказала это сразу. Разве это не само собой разумеющееся?
— Меня еще ни одна женщина об этом не просила.
— С какими женщинами ты встречался, что они не ценят честность?
— С такими, которые ценят только деньги.
Печаль в его голосе пробуждает во мне защитный инстинкт. Я подавляю его, когда вспоминаю парикмахера Вэл. Это прозвучало так, будто ей нужны были отношения, а не его кошелек.
Однако я получила информацию из вторых рук. Нет никакого способа узнать, что на самом деле происходит между двумя людьми, даже когда один из них высказывает свою точку зрения.
— Что еще мне нужно знать об этом? И подумай, прежде чем ответить, потому что, если позже я узнаю, что ты тайно записывал, как я хожу в туалет, я убью тебя.
В его голосе снова звучит возмущение.
— Я не извращенец.
— Нет, ты просто сталкер.
— Хотя технически это не преследование, не так ли?
Когда я не отвечаю, Картер смущенно говорит: — Ладно, возможно, так оно и есть.
— Я не знаю, как это назвать, но больше так не делай.
— Я не буду. Клянусь. — После короткой паузы он добавляет: — Тебе станет легче, если я отрежу себе мизинец, чтобы продемонстрировать лояльность и загладить свою вину, как это делают в мафии?
— Нет. И я даже не хочу знать, откуда ты это знаешь.
— Я люблю фильмы о мафии.
— Я люблю фильмы по романам Джейн Остин.
Он на мгновение задумывается.
— Кто-нибудь должен снять фильм, в котором мистер Дарси тайно возглавляет ирландскую мафию, а Элизабет – шпионка британской короны, и все эти посещения домов и танцы на балах, которые они устраивают, – всего лишь прикрытие для их тайных операций.
— Я только что прочитала подобную книгу. Но там были вампиры.
— Я люблю вампиров. Они такие элегантные. Разве не здорово было бы быть бессмертным? Если бы не тот момент, когда ты пьешь кровь. Я бы сошел с ума, если бы не ел что-нибудь хрустящее. Как ты думаешь, что случилось бы, если бы у вампира была аллергия на кровь? У него была бы сыпь и ужасная диарея?
Я ничего не могу с собой поделать и начинаю смеяться. После того, как я взяла себя в руки, я велю ему снять обувь.
— Значит ли это, что я остаюсь?
— Это значит, что мне не нравится, когда в обуви лежат на моем красивом пуховом покрывале.
Не отпуская меня, Картер сбрасывает туфли и смахивает их с кровати ногами. Мы лежим так какое-то время, наше дыхание выравнивается, пока он не переворачивается на спину, увлекая меня за собой. Картер укладывает меня на себя, пока мне не становится удобно, затем убирает волосы с моего лица.
Пристально глядя мне в глаза, он шепчет: — Спасибо тебе. За то, что ты есть. За то, что ты такая удивительная. Я сделаю все, что ты захочешь, чтобы загладить свою ошибку.
Я нежно целую его в губы.
— Ну, есть несколько вещей, которые приходят мне в голову прямо сейчас…
Картер пристально смотрит на меня, затем переворачивает нас, и я снова оказываюсь на спине. Затем он садится, стаскивает мои спортивные штаны с ног и бросает их на пол.
Уставившись мне между ног, он облизывает губы, а затем рычит: — Разреши полизать твою киску.
— Разрешаю. И, к твоему сведению, с этого момента это мое постоянное разрешение.
Он встает, снимает рубашку и отбрасывает ее в сторону. Я пользуюсь моментом, чтобы полюбоваться его красивым телом. Одна половина грудной клетки у него татуирована, как и обе его мускулистые руки. Я знаю, что он будет великолепен полностью обнаженным. Эти сильные бедра. Эта упругая задница. Эта большая выпуклость, которую он отрастил для меня, натягивается на ширинке.
Картер хватает меня за лодыжки и подтаскивает так, что я оказываюсь на краю кровати, а ступни касаются пола.
Опустившись на колени между моих раздвинутых ног, он медленно проводит руками вверх по внутренней стороне моих бедер, лаская мою плоть, и в то же время жадно смотрит прямо на мою обнаженную киску.
Картер наклоняется вперед и облизывает ее.
Когда я чувствую на себе его язык, такой теплый и мягкий, я стону от удовольствия. Он обводит кончиком языка мой клитор, дразня его, затем нежно посасывает.
— Да. Идеально. Вот так.
Он просовывает руки мне под бедра и закидывает мои колени себе на плечи, продолжая лизать и посасывать мой клитор, затем скользит руками вверх по моему телу и сжимает мои груди.
Ощущения потрясающие.
Его рот, его руки, его большие пальцы, поглаживающие мои затвердевшие соски… Невероятные ощущения заставляют меня содрогаться. Я снова стону, выгибаясь в его руках. Мои глаза закрываются. Я запускаю обе руки в его волосы и прижимаюсь бедрами к его лицу, по мере того как удовольствие нарастает, распространяясь от моей киски по всей нижней части тела.
Картер убирает одну руку с моей груди и погружает в меня большой палец. Когда он начинает играть с чувствительным узелком между моими ягодицами, нежно поглаживая его, одновременно трахая меня пальцами и лаская языком мой клитор, я беспомощно вздрагиваю. Это ощущение настолько сильное, что почти ошеломляет.
Моя кожа горячая, а твердые соски жаждут внимания. Я бы хотела, чтобы его рот был везде одновременно.
Я поднимаю голову и шепчу: — Покажи мне свой член. Я хочу посмотреть, как ты играешь с ним, пока ешь меня.
Закрыв глаза, он стонет в мою киску.
Не отрываясь от моих губ, Картер возится со своим ремнем, отчаянно дергая за него, пока не расстегивает пряжку. Он вытаскивает ремень из петель и отбрасывает в сторону, расстегивает молнию и запускает руку в штаны.
Хватает свою эрекцию, сжимает ее в кулаке и начинает поглаживать по всей длине, одновременно облизывая меня.
— У тебя очень красивый член, Картер.
Он поглаживает его быстрее. Член торчит из его кулака, толстый, с прожилками, головка блестит. Меня возбуждает один только взгляд на него. Я хочу, чтобы он был во мне. Хочу, чтобы он заставил меня кончить своим ртом, а потом трахнул глубоко и жестко своим прекрасным членом.
Я хочу этого, но еще слишком рано. И он прав. Возможно, завтра я отнесусь к его признанию иначе, чем сейчас.
Так что сегодня вечером мы дадим ему немного раскаяться.
Я сажусь и нежно оттягиваю его голову за волосы назад, заставляя посмотреть на меня. Стоя на коленях между моими бедрами, Картер тяжело дышит, его член все еще зажат в кулаке, глаза затуманены и полуприкрыты.
— Тебе нравится, какая я на вкус?
Он хрипло отвечает: — Да.
— Ты бы хотел, чтобы я кончила?
— Да.
— Что «да»?
Картер вздрагивает и облизывает губы.
— Да, пожалуйста.
Когда я тихо говорю: — Хороший мальчик, — он слабо подвывает, затем снова просовывает лицо мне между бедер и хватается за мой набухший клитор, как за сосок, через который ему нужно втягивать молоко.
— Не слишком сильно, — предупреждаю я, дергая его за волосы.
Он смягчает посасывание, его кулак неистово сжимает член.
Так возбуждающе наблюдать за ним таким. Стоя на коленях, Картер отчаянно пытается доставить мне удовольствие, подчиняясь каждой моей команде. Он молод, великолепен и полностью в моей власти.
Я чувствую себя могущественной, как волшебница. Как военачальник, получающий трофеи за победу. Это пьянящее ощущение – быть главной. Неудивительно, что моему бывшему это так нравилось.
Я беру его лицо в ладони, наклоняюсь и целую его. Картер отчаянно целует меня в ответ, глубоко засовывая язык мне в рот и постанывая.
Я ощущаю на нем свой вкус, мускусный привкус моей женственности, и это возбуждает меня.
— Открой глаза, милый мальчик.
Его веки приподнимаются. Покрасневший и тяжело дышащий, с расширенными зрачками и припухшими влажными губами, он выглядит почти одурманенным.
Наши лица в нескольких дюймах друг от друга, я смотрю ему в глаза и шепчу: — У тебя все хорошо получается. Мне нравится, какие чувства ты во мне вызываешь. А теперь я хочу посмотреть, как ты кончаешь, пока ешь меня, хорошо? Ты будешь хорошим мальчиком и сделаешь это для меня?
Он так взволнован, что даже не может ответить. Просто облизывает губы и кивает, мышцы на его шее напряглись, а на лбу выступили капельки пота.
— Хорошо. Оставайся на коленях. Раздвинь ноги пошире, чтобы я могла видеть тебя всего.
Он мгновенно подчиняется мне, разводит ноги в стороны и обхватывает яйца ладонью, демонстрируя мне себя. Глядя мне в глаза, кладет горячую, дрожащую руку мне на бедро и сжимает его.
— Погладь себя. Дай мне посмотреть на тебя.
Картер сглатывает, прерывисто выдыхает, затем проводит ладонью по внутренней стороне своего напряженного члена. У головки он сжимает пальцы, затем проводит рукой вниз по всей длине, пока снова не достигает яиц, которые он ласкает.