Сафира же исчезла. И вот это меня, признаться, несколько беспокоило. Несмотря на то, что, вообще-то, и она принесла ту же саму клятву прямо перед тем, как скрыться с глаз.
Остальные колдуны молча исполняли приказы. Сейчас многие молчали, глядя, как все новые и новые министры склоняют головы перед Дрейгоном, поспешно присягая ему на верность, как появляются в торжественной зале военные, как сухопутная армия и флот тоже переходят под власть нового короля. Короля, края мантии которого горели пламенем, а от золотой короны которого шло огненное свечение.
Его звали король-ворон. И почтительно вставали на колени. Кто-то смотрел с восхищением, некоторые министры, в основном старые, как прошлогодний обед дракона Рока, не веря своим глазам, обнимали его и называли «славным мальчиком Дреем». Это было странно, но Дрейгон в ответ улыбался.
А он редко улыбался.
Я же стояла чуть в стороне, хотя колдун и пытался все время держать меня рядом и в пределах видимости. Словно я могу куда-то деться! Ага, сейчас!
Не для того мы оба чуть не умерли, чтобы, когда наконец все закончилось, меня картинно ветром сдуло. Единственное – мне совершенно не хотелось отвлекать от дел моего Антрацитового принца, но при этом быть балластом я тоже не желала.
Нужно было дождаться, пока произойдет коронация, и только тогда наконец все должно немного успокоиться. По крайней мере, я на это очень рассчитывала.
В какой-то из моментов, когда все вокруг бегали и суетились, стараясь в точности исполнить приказы «могучего короля-ворона», я исхитрилась и все-таки нашла неизвестно куда исчезнувшего после боя принца Альфиана.
Оказалось, что бывший наследник престола просто сидел на скамейке в парке и, раскинув руки по спинке, смотрел на закатное солнце.
– Ваше высочество?.. – позвала я его удивленно, ненадолго улизнув из зала для коронации и надеясь, что Дрейгон не заметит моего исчезновения.
– А, Мартелла, – протянул Альфиан, со странной улыбкой похлопав по скамейке рядом с собой.
Я осторожно села, стараясь держать дистанцию. Все же передо мной была особа королевской крови, хотя, казалось, Альфиана правила этикета никогда не волновали. Ни в прошлом, ни сейчас.
– С вами все в порядке? – спросила я тогда осторожно.
Мне было очень жаль принца. В конце концов, только что он потерял отца, и, казалось, никому не было до этого дела.
Альфиан снова посмотрел в темнеющее небо, а потом перевел взгляд на меня.
– Насколько может быть нормальным сын, потерявший родителя? – ответил он и снова, несмотря на тоску прозвучавших слов, улыбнулся. Только лицо оставалось грустным. – Мне жаль, что все так вышло, Мартелла. Но… дядя объяснил мне…
Я на миг замолчала, давая возможность принцу выговориться. Похоже, в беспорядке после случившегося переворота произошло еще что-то, чего я не успела заметить.
– Я не злюсь на него, несмотря ни на что, – продолжал принц, опустив голову, и его веселое, вечно светлое лицо потемнело. – Отец уже давно изменился. Много лет прошло с тех пор, как я помню его нормальным. Впрочем, если он вообще когда-то был таким.
Альфиан покачал головой.
– Джоксар Ранвидаль всегда был жестоким и властным королем, – продолжал он. – Когда я был ребенком, он на моих глазах сжег мачеху, свою жену. А до этого обрек единственного брата на пятнадцать лет страшного проклятия. Хотя хотел убить, конечно, – глухо усмехнулся принц. – В этом нет ничего удивительного, в королевской истории полно примеров, когда брат идет на брата ради трона. Но… я никогда не думал, что это произойдет и в моей семье.
Светлые глаза Альфиана потемнели, а закатное солнце внезапно окрасило его золотые волосы в кровавый оттенок, придав рассказу пугающую реалистичность.
– Трон никогда не представлялся мне достаточной наградой для того, чтобы ради него можно было убить родного человека, – продолжал он. – Наверно, поэтому я никогда не мог понять отца. А он не мог понять меня.
Принц снова покачал головой. История явно давалась ему тяжело, но я понимала, что принцу нужно выговориться.
А рядом не было никого, кроме меня. Даже его Иветта почему-то находилась слишком далеко. Да и вообще было непонятно, догадывается ли Альфиан, что моя средняя сестра не просто служила ему все эти годы, охраняя его жизнь, как свою собственную, а по-настоящему любила?
– Вот с дядей мы всегда прекрасно находили общий язык, – продолжал бывший наследник. – У отца вечно были дела, и именно Дрейгон проводил со мной свободное время, несмотря на то, что именно он был первым в очереди на трон. У дяди должны были находиться занятия поважнее, чем игра с мальчишкой, но его это не останавливало.
Принц грустно усмехнулся.
– А затем отец стал королем. Прошло некоторое время, и он собрал вокруг себя новую коалицию магов, разогнав или казнив всех прежних. С тех пор с ним начало происходить нечто странное. Наши отношения окончательно испортились, и после нескольких покушений я стал серьезно опасаться за свою жизнь.
Альфиан стиснул зубы, а у меня под кожей словно забегали холодные муравьи. Я уже догадывалась, о чем он расскажет дальше, но и представить не могла, что услышу на самом деле.
– Дядя открыл мне правду несколько часов назад, – продолжал мрачно Альфиан. – Когда он… – принц запнулся. – Когда он убил отца и вырвал из его груди Искру, ему явилось… Не знаю, как это у вас, у колдунов, происходит, – глухо усмехнулся он, – в общем, Дрейгон увидел в теле моего отца чужую магию. Это было подчинение воли, которое могла создать и наложить только Первая ведьма Вальтариума. Только та, которая по цепи связи обладала мощью всей шестерки коалиции Верховных магов. У прочих просто не хватило бы сил.
– Сафира! – выдохнула я в ужасе.
– Сафира, – кивнул Альфиан, – стиснув зубы. – Оказалось, что она уже давно не белая ведьма. Но сила Первой колдуньи позволяла ей искажать цвет своей магии, чтобы ее не раскусили раньше времени. И уже много лет она управляла моим отцом с помощью проклятья, которое сводило его с ума.
– Получается, Сафира – причина всего, что происходило все эти годы? И безумие короля, и геноцид колдунов… Может, это она хотела, чтобы его величество и вас убил? – не могла поверить своим ушам я. – Но… как же? Зачем? И можно ли было вашего отца вылечить?
Лицо Альфиана скривилось, как от зубной боли.
– Теперь уже неизвестно, можно или нет, – ответил он. – Но, скорее всего, нельзя. Безумие не лечится. А Сафира держала моего отца в подчинении много лет. Кроме того, что его мозг от этого явно сильно пострадал, папа и до этого не отличался добротой и терпением. Проклятие лишь ухудшило то, что было в нем и так, – покачал головой Альфиан, и его лицо сделалась жестким. Даже каким-то непримиримым.
Наверно, он злился на Джоксара. Впрочем, винить его в этом было сложно.
– А где же сейчас Сафира? – выдохнула я, вспомнив, что давно не видела нигде старшую сестру.
Альфиан бросил на меня короткий взгляд, а потом спокойно ответил, сверкнув глазами, в которых снова промелькнул стержень человека, умеющего отдавать приказы:
– Казнена.
Я громко сглотнула, чувствуя, как меня будто окатило ледяной волной.
Но сказать, что решение было неверным, я не могла.
Однако в голове не укладывалось, что сестра, которую я еще недавно видела живой, теперь… все.
Так быстро…
Я молчала, не в силах выдавить из себя ни звука, настолько сильно я была шокирована. Но, подождав немного и слыша в ушах лишь стук собственного сердца, я поняла, что не чувствую ни жалости, ни сожаления.
Ни капли.
– А Иветта? – тут же спросила я, и Альфиан отвернулся, пожав плечами.
– Дядя сказал, что она не имеет к проклятию отношения.
– Вы злитесь на нее, да? – спросила я тихо.
Потому что сама-то я не злилась, даже учитывая тот факт, что именно Иветта чуть не отправила меня к дракону Рока. В конце концов, именно моей гибели сестра не желала, это было видно в ее остекленевших глазах, когда выпущенная ею магия достигла цели. Дрейгона она и вовсе хотела убить лишь потому, что считала его смертельно опасным черным магом, который вот-вот сметет всех и вся на своем пути к трону.
Принц ничего не ответил.
– Наверно, нет, – наконец покачал головой он. – А может, и да. Мне известно, что около пяти лет назад, когда Иветта вступила в ряды шестерки коалиции, у нее на уме было одно – попытаться соблазнить меня, чтобы в будущем, когда я сяду на трон, стать королевой.
– Правда? – ахнула я.
Сегодня прямо-таки день откровений. Вот, значит, за что Альфиан злился на Иветту. И вот почему он не принимал ее помощь, не ценил ничего из того, что она делала ради него, не отступая ни на шаг. Бродя за ним как тень.
Он думал, что все это ради короны!
Какая грустная ошибка.
Даже если когда-то ее цель и была таковой, сейчас можно было говорить с уверенностью, что все кардинально изменилось. Я видела, как сверкали глаза средней сестры при взгляде на принца. Я замечала, как краснели ее щеки и учащалось дыхание.
Не знаю, повышенная наблюдательность это или одно из моих ведьминских предчувствий, но я была уверена: Иветта любит принца. Почти так же уверена, как и в том, что я сама без памяти влюблена совсем в другого человека.
– Да, – кивнул тем временем Альфиан. – Однажды я нашел дневник, в котором Иветта подробно описывала, как собирается достигнуть своей цели. А ведь она мне когда-то даже нравилась, – усмехнулся он мрачно.
Я сглотнула ком в горле. Иветту стало невыносимо жаль. Даже несмотря на то, что она едва не убила меня.
Но кто старое помянет, тому глаз вон, верно?
Поэтому буквально спустя мгновение мои губы вдруг сами собой спросили то, чего я спрашивать вообще-то совсем не собиралась:
– А вы уверены, что ради становления королевой Иветта готова была пожертвовать своей жизнью?
И Альфиан быстро повернул ко мне голову, вонзив острый взгляд сверкающих глаз.
– Когда это она готова была пожертвовать своей жизнью? – спросил он, иронично приподняв бровь.