Утро она провела на работе, а к концу смены ее ожидал сюрприз — в кабинет снова вошел мужчина с головными болями… Силуянов Вадим Андреевич, Света вспомнила его имя. На сей раз цветов он не принес, зато принялся мычать. Звучало это примерно так:
— Мм… Светлана Николаевна, понимаете… мм… то есть надо было вчера… мм… но тугодум я, мне все это говорят… мм… вы уж простите… мм… Вот!
И он посмотрел на собеседницу, явно ожидая ответной реакции.
Света работала не первый год и понимала, какого рода недомогания заставляют мужчин так мяться даже перед врачом. Вообще-то Силуянов не походил на импотента, с точки зрения гормональной с ним был полный порядок. Она осторожно осведомилась:
— А вы уверены, что ваши проблемы не являются чисто психологическими? У вас с нею хорошие взаимоотношения? Я имею в виду не в постели, а в обычной жизни.
— Э… э… — замялся посетитель. — С кем?
— Ну, с той женщиной, с которой у вас сексуальные проблемы, — пояснила Света, страшно не любившая ходить вокруг да около. — Простите, у нас осталось мало времени, так что давайте напрямик.
Лицо Вадима Андреевича побагровело, и Света машинально отметила, что у него типично апоплексический склад, и это, в отличие от выдуманной импотенции, действительно может оказаться опасным. Подобных людей нелегко вывести из себя, но если уж подобное случилось, возможен инсульт, ибо давление подскакивает до небес. Ну, с тонометром сейчас возиться не стоит, а пульс проверить не мешало бы.
Она привычным жестом взяла Силуянова за запястье… не меньше ста двадцати ударов в минуту, это очевидно…
— Вам надо укреплять сосуды, Вадим Андреевич. И вообще, не стоит так волноваться из-за всякой ерунды. Честное слово, в следующий раз у вас с нею все получится… поверьте мне!
И действительно получится, ведь в этаких делах главное — положительный настрой.
— О господи! — вскричал вдруг собеседник таким громовым голосом, что наверняка было слышно в соседних кабинетах. — Не надо мне ничего укреплять! Все у меня в порядке, все! И сосуды, и… и остальное.
— Тогда в чем проблема? — удивилась Света. — Простите… я почему-то решила…
— Это вы простите, — прервал ее Силуянов, снова понизив голос до нормального. — Не надо было мямлить, а я… Короче, я еще вчера хотел предложить вам помощь, но с ходу не решился. Я, знаете, не умею быстро… дурацкий характер. Что я могу для вас сделать?
— А почему вы должны что-то делать? — не поняла Света.
— Я помню, какая вы были два месяца назад. Я, как вчера вас увидел… меня словно ударило. Я понимаю, есть вещи… тут никто не поможет. У вас кто-нибудь умер? Ну, тогда хотя бы… документы всякие оформить, справки… не вам же этим заниматься, вам и так плохо. Я сделаю. Скажите только, что. Я перед вами в долгу… неоплатном долгу. Честное слово, я без всяких задних мыслей… просто хочу помочь.
— Помочь, — повторила Света и заплакала. Она так устала биться одна… она не привыкла к этому, всегда ощущая рядом широкую спину мужа… этот Вадим Андреевич выглядит почти таким же надежным, за ним тоже легко спрятаться. «И в нем так же легко обмануться», — прошептал внутренний голос, однако вслушиваться в него Света не стала.
— У меня мужа арестовали, — жалобно сообщила она. — За то, что он убил одного человека. А он никого не убивал!
Возможно, она в истерике тут же выдала бы собеседнику всю правду, но в дверь постучали. Пришло время следующей смены.
— Ты что, Света? — спросила удивленная Наталья Васильевна, глянув на Светино заплаканное лицо.
Силуянов не дал ответить. Он молча взял в одну руку Светину сумку, а в другую саму Свету, и вытащил обеих в коридор.
— Где нам лучше поговорить, Светлана Николаевна? У меня или у вас?
— Нет уж, не у вас, — вырвалось у Светы. Еще не хватало ехать в дом к чужому мужику!
— Хорошо, — кивнул Вадим Андреевич. — Но еще раз даю слово — задних мыслей у меня нет. Я просто хочу помочь.
Света настолько смутилась, что снова заплакала. Ну, почему она такая непутевая! Получается, она намекнула хорошему человеку, что тот собираются ее изнасиловать… это уже называется мания величия. Тридцатипятилетних измученных баб не заманивают на квартиру столь изощренными способами с целью сексуальных домогательств… вот будь на ее месте красавица Лана, другое дело… и слезы полились рекой, хотя, абстрактно говоря, отсутствие у собеседника задних мыслей должно было безусловно радовать.
— Давайте машину поведу я, — предложил Силуянов. — Вам лучше не надо.
Зайдя в квартиру, он присвистнул и коротко прокомментировал:
— Шикарно.
— Мой муж — предприниматель, — объяснила Света.
— И при таких доходах вы работаете?
— А надо было оставить вас с головными болями! — злобно прошипела Света, у которой в печенках сидели подобные доводы. — Все вы одинаковые, все! Да, работаю, потому что дура, понятно? Ну, так катитесь к черту!
— Я… я не хотел вас обидеть, — испугался ее вспышки Вадим Андреевич. — Я просто удивился. Наоборот, то, что вы работаете, замечательно, я очень это уважаю. И мужа вашего уважаю, раз он с вами соглашается. Так что с ним случилось? Почему его обвиняют в убийстве?
Света задумалась. Состояние, в котором она готова была выдать нежданному визитеру всю правду без утайки, давно прошло, но желание переложить на кого-нибудь ответственность не исчезло, скорее усилилось. Выплеснуть свои эмоции, пожаловаться всласть. К тому же она не очень верила в способность женщин к логическому мышлению… в собственную способность — особенно. Иначе почему она второй день ломает себе голову без малейшего результата? А Силуянов мужчина, да еще умный на вид, вдруг он действительно в силах помочь? Но Света твердо обещала Мишке, что никому не расскажет про их последнюю встречу… обещала — значит, выполнит. Небольшие купюры, они, наверное, не повредят? Кстати, о купюрах… не было ни малейшего желания откровенничать о Мишкиной измене. Брошенная женщина всегда выглядит жалкой в глазах мужчины… еще не хватало!
Тщательно подбирая слова, Света произнесла:
— Мишка владеет фирмой вдвоем с Витькой Козыревым… это его бывший одноклассник. В среду… позавчера… Аня Лагунова, жена одного из заместителей, зашла к Витьке домой и нашла его мертвым… застреленным.
— У нее был ключ?
— Нет, дверь не была заперта. Аня позвонила мужу, Сергею Ивановичу, а тот вызвал милицию. Да, я забыла, Мишка у меня охотник. У него есть ружье, официально. А он отдал его на время Витьке.
— Тот тоже охотник?
— Нет, тот бабник.
Собеседник, не выдержав, засмеялся. Сперва Света опешила, затем поняла.
— Я не имела в виду, что Витька своих женщин отстреливал, — улыбнулась она, — он обижал их другими способами. А ружье… сама удивляюсь. Он его попросил, чтобы произвести впечатление на очередную пассию.
— А вы ее знаете, эту пассию?
— Нет. Ну, бывают, наверное, странные девицы.
— То есть… я так понимаю, Козырев застрелен из ружья вашего мужа?
— Да, — хлюпнув носом, признала Света. — А в кармане у него нашли Мишкин носовой платок. И милиция говорит, они пили виски.
— Кто?
— Мишка и Витька. Мишка очень любит виски, а Витька его почти не пьет, и гости его тоже. Он держал виски специально для Мишки.
— И бутылку обнаружили на столе?
— Нет, в баре, но с краю, и она была протерта. В милиции считают, Мишка стер отпечатки и убрал бутылку.
— А где было найдено ружье? — деловито осведомился Вадим Андреевич. От его нерешительности не осталось и следа.
— Там же, у Витьки.
— А я уж боялся, у вас дома, — с облегчением вздохнул собеседник. — Это было бы совсем…
Света почувствовала прилив гордости — именно она сообразила вернуть ружье на место.
— Скажите, Светлана Николаевна, а Козырев с вашим мужем… они что, ссорились?
— Почему вы так решили? — с подозрением уточнила Света. Действительно, откуда этому типу знать?
— Потому что иначе милиция не арестовала бы его так быстро. Значит, есть мотив.
Света кивнула.
— Да, ссорились. Витька хотел стать единоличным хозяином и собирал на Мишку компромат… как оказалось. Они нашли всякие бумаги у него в столе… то есть, милиция нашла. Вот и мотив.
— Вы знаете примерное время убийства? Где тогда находился ваш муж?
— Витька ушел с работы после шести, а Аня нашла тело часов в девять. Мишка это время… ну… ездил по городу на машине, смотрел кое-какие адреса. Алиби у него нет.
Рассказ и впрямь получился с купюрами, причем небольшими назвать их было трудно. Однако Силуянов вроде бы не привередничал.
— Значит, милиция представляет дело так, — начал он. — Ваш муж решил избавиться от шантажиста и конкурента, застрелив его… Сразу вопрос — есть подтверждения тому, что ружье находилось у Козырева, или это только слова Михаила… как его отчество?
— Петрович. Не знаю.
— А вы сами видели последнее время это ружье?
Света искренне попыталась вспомнить.
— Ох, Вадим Андреевич… Оно хранилось в шкафу… я туда очень редко заглядываю. У нас такая большая квартира, а убирает домработница.
— Значит, надо спросить у нее. У вас есть ее телефон?
— Да, — кивнула обрадованная Света. — Сейчас позвоню.
Что значит мужской ум! Ей самой такая простая вещь даже в голову не приходила. Сейчас Алевтина Петровна подтвердит Мишкины слова… подтвердит? Ну, а если опровергнет, да еще в присутствиии этого настырного Силуянова? Не стоило при нем звонить, надо было притвориться, будто забыла номер. Вот что бывает, когда действуешь быстрее, чем думаешь.
Домработница, по счастью, оказалась дома и без колебаний заявила, что последнее время… не меньше недели… оружие отсутствовало. Света вздохнула с облегчением.
— Хорошо, — согласился с нею Вадим Андреевич. — Итак, милиция полагает, Михаил Петрович приехал к Козыреву, они беседовали, пили виски, потом поссорились на почве компрометирующих документов, Михаилу Петровичу попалось на глаза любимое ружье, и он выстрелил. В любом случае, на предумышленное убийство это не тянет.