Еще один звонок поступил на рабочий телефон.
– Рой Грейс.
– Сэр, я в порту Шорхэма, – сообщил детектив-сержант Экстон.
– И?.. – выжидающе спросил Грейс.
– Пока никаких продвижений. Есть вариантов двадцать, а то и больше.
– Начинай проверять, Джон.
– Два уже исключил, сэр.
– Держи меня в курсе.
– Хорошо.
Рой мысленно вернулся к разговору с Констандином. Хитрый старый засранец что-то знал и не признавался, не реагировал на угрозы. Почему?
Оставалось семьдесят пять минут.
– Норман, едем в Шорхэм, и побыстрее.
– Куда именно в Шорхэм, босс?
– Если б я, черт возьми, знал…
Глава 95
Воскресенье, 13 августа
16:00–17:00
Мама! Папа!
Вода уже доходила до промежности. Волны накатывали каждые несколько минут, заливая живот и брызгая в лицо.
Александер, кто-нибудь… Помогите! Пожалуйста, помогите мне.
Клейкая лента заглушала крики.
Удерживаться на постаменте становилось все сложнее, но Манго понимал – если оступится, проволока на шее его задушит. Кожу натерло, любое движение головой приносило мучительную боль. Откатывающая вода норовила унести с собой, в море. Он сопротивлялся. Не терял сосредоточенности ни на секунду.
Помогите мне!
Манго вспомнил Стивена Брэтуэйта. Огромного, высокого, мощного Стивена боялся весь класс. Он был задирой. Задирал одноклассников, задирал всю школу. Манго он недолюбливал – чересчур умный. Подкарауливал его и бил сзади по коленям, отчего ноги у Манго подкашивались и он падал. Со временем он научился противостоять Брэтуэйту: с силой напрягал ноги и расслаблял в нужный момент, чтобы поглотить удар. Задиру это раздражало.
Теперь Манго пригодился этот навык.
Отступающая волна тащила за собой, заставляя терять равновесие, проволока впивалась в горло, но он использовал тот же метод, что и против Стивена. Напрячь-расслабиться.
Вода докатила до пояса.
Манго осмотрелся. Глянул на стены и потолок, где водоросли, свежие, живые, ждали, когда волна заберет их обратно.
Он уже сравнил свой рост с отметкой высшей точки воды – и задрожал от страха.
Глава 96
Воскресенье, 13 августа
16:00–17:00
Блок № 26 с табличкой «Сантехнические работы» входил в состав тридцати шести одинаковых корпусов в промышленной зоне «Рэнскомб-фарм», расположенной в двух милях к востоку от Льюиса. Заурядный блок из оцинкованной стали; входная дверь и навесные ворота окрашены в желтый цвет.
В выходные большинство офисов были закрыты, но у двадцать шестого стояли два автомобиля: маленький серый седан «Хёндэ» и синий фургон с логотипом фиктивной водопроводной компании.
Входная дверь вела в кабинет – совершенно пустой за исключением нескольких рекламных листовок, валяющихся на полу под прорезью для писем. За следующей дверью скрывалось производственное помещение площадью две тысячи квадратных футов, где за крепкими металлическими столами стояли Илли Прек и Лука Лебедев. Столы заполонял всякий хлам: инструменты, катушки с проволокой, внутренние детали мобильных телефонов, набор гирь, бутылка воды, газовый баллон и камера «Сони FS7», похожая на ту, что Прек вчера оставил на стадионе «Амекс».
Помимо этого, в смахивающем на пещеру помещении имелись два стула (на вид как будто с помойки), стеллаж, на полках которого разместились банки с опасными химикатами, а еще небольшой холодильник, чайник, несколько кружек и огромная банка кофе. Рядом со стеллажом у открытой двери в туалет была ржавая кухонная раковина с краном.
Лебедев, мужчина лет сорока с бритой головой и бычьей шеей, демонстрировал несколько татуировок: колючая проволока над крошечным черепом на лбу, слеза под левым глазом и кинжалы на предплечьях. Сейчас, зажав губами тлеющую самокрутку, он снимал крышку с мобильника «Самсунг». Затем взял комок пластиковой взрывчатки PE4 размером с горошину и покатал между указательным и большим пальцами.
– С этим надо быть осторожнее, Илли. Если уронить… – Лебедев повел плечами, слабо улыбнулся и показал правой рукой на горло.
– Этого шарика хватит, чтобы убить нас? – спросил Прек, не веря своим глазам.
– Хочешь посмотреть?
– Да, – с опаской ответил Илли.
Лебедев поместил шарик внутрь телефона, закрыл крышку до щелчка, отошел к дальней части зала и положил мобильный на пол.
– Готов?
Прек кивнул.
Лебедев дал ему защитные наушники.
– Надевай.
Илли покорно надел наушники. Лебедев последовал его примеру, затем достал очки для себя и приятеля.
– Готов? – снова спросил он.
Прек ответил кивком, не зная, чего ожидать.
Лебедев взял со стола другой мобильный и обрывок листка.
– Набери этот номер.
Хмурясь, Илли нажал нужные цифры.
– Отлично, – сказал Лебедев. – Теперь отправь на него сообщение.
– Какое?
– Какое угодно. «Хочешь заняться сексом?» или «Как там твоя нога, заживает?». «Где живут барсуки?». «С днем рождения!». – Лебедев пожал плечами. – Что хочешь.
Прек написал: «Как твой денек?»
– Отправляй.
Ничего не произошло.
– Еще раз! – приказал Лебедев.
Илли опять послал сообщение – без толку.
– Еще!
В другом конце помещения сверкнуло, а через долю секунды раздался мощный взрыв, который был слышен даже через наушники.
Лебедев с улыбкой снял защитное снаряжение и прошел к дымящемуся месту взрыва, где воняло жженым пластиком. В бетонном полу осталась солидная выемка.
Прек в ужасе посмотрел на небольшой кратер и кусочек чехла от телефона, который Лебедев держал в руке – размером с четверть дюйма.
– Если сумеешь найти фрагмент крупнее, с меня выпивка!
Илли опустился на четвереньки, но Лебедев был прав – мобильник разлетелся на незримые частицы.
– Ну, впечатлен? – спросил Лебедев.
– Мощная штука, – пробормотал молодой албанец.
Они вернулись к столам, и Прек, в шоке от увиденного, продолжил следить за филигранной работой собирателя бомб.
Лебедев одну за другой вынул детали из камеры. Потом стал аккуратно начинять корпус пластиковой взрывчаткой, смешанной с гвоздями и металлическими шариками, попутно комментируя весь процесс для Прека.
– Будь осторожен. Ее силы, как и в макете, который ты вчера бросил на «Амексе», достаточно, чтобы убить более двух сотен человек в непосредственной близости и ранить еще больше.
Прек получил указания от мистера Дервиши: на следующем домашнем матче он должен поместить бомбу-камеру в укромное место, покинуть стадион и взорвать ее удаленно с помощью текстового сообщения. Дервиши заверял, что через час после этого Илли отправится в Албанию на борту его личного самолета с кучей денег, которых хватит на безбедную жизнь в течение десяти лет. С точки зрения двадцатитрехлетнего Прека, на целую вечность.
Куда лучше, чем быть съеденным крокодилом.
– Мы используем новый телефон. Номер никто не знает, так что случайно сообщение на него не придет. – Лука Лебедев улыбнулся, обнажая ряд металлических зубов, поместил небольшую трубку «Нокиа» внутрь камеры и вдавил в липкую взрывчатку. Затем показал на желтый листок, прилепленный к поверхности стола. – Вот номер. Попробуй, отправь сообщение со своего мобильного!
Прек неуверенно глянул на Луку.
– Чего застыл, боишься?
– Бомба приведена в готовность?
Лебедев покачал головой. Два провода внутри камеры, прямо за объективом, не были соединены – кончики оставались заклеены изолентой.
– Давай, проверь!
Прек с тревогой достал свой телефон, посмотрел на цифры и медленно набрал номер. Опять глянул на Лебедева.
– Ты уверен, что это безопасно? Мы не взорвемся?
Лебедев ударил себя в грудь.
– Я похож на человека, который хочет взлететь на воздух? Отправляй. Ну же!
Прек напечатал: «Как твой денек?»
– В чем дело, Илли? Ты не доверяешь мне? – спросил Лебедев у сомневающегося напарника.
– Конечно, доверяю.
– Тогда отправляй!
Глава 97
Воскресенье, 13 августа
16:00–17:00
Запах еды сводил Джоргджи Дервиши с ума. Воскресный обед – сегодня запозднившийся из-за всего происходящего – был его любимой трапезой. Ему нравилось сидеть и разговаривать с Мирлиндой и Александером за прекрасной едой. Супруга отлично готовила. Для утоления сексуальной жажды у Дервиши имелась любовница, а Мирлинда удовлетворяла его жажду вкусной пищи и интересной беседы. Обычно по воскресеньям он слушал об успехах Александера в школе.
Естественно, такой обед всегда сопровождался хорошим вином, а после Дервиши дремал перед телевизором. Затем порой выходил на прогулку. В статье одного известного кулинарного критика Джоргджи прочитал, что жизнь слишком коротка, чтобы пить плохое вино. Вот уж точно. Стоя у кухонной раковины, он с любовью и осторожностью снял с бутылки колпачок из фольги и вставил штопор в пробку «О-Брион» 1989 года. В винном погребе Дервиши имелось немало подобных сокровищ.
Пробка вылезла с приятным хлопком. Какой аромат! Просто нектар!
Дервиши налил немного в широкий глубокий бокал. Покрутил, насладился запахом. Улыбнулся.
– Моя дорогая Мирлинда, думаю, тебе очень понравится это вино. Потрясающий букет!
– Ты же знаешь, я всегда одобряю твой выбор, любимый.
– Да, но это вино действительно особенное.
Так и было. На аукционе одну такую бутылку продали бы за двести пятьдесят фунтов.
В сообщении Дритан скинул ему код из компьютера Валбона в «Боден-Корте», и час назад Дервиши получил четверть миллиона фунтов в биткойнах. Он мог позволить себе дорогое вино.
С каждым глотком оно становилось только лучше.
– Где Александер?
– В своей комнате, плачет.
– Приведи его, – приказал Джоргджи.
Как только Мирлинда вышла из комнаты, раздался звонок. Номер определился – Эди Констандин.
– Дядюшка Эди! – радостно ответил Дервиши.