— Я уверен, будь у тебя достаточно десятилетий, чтобы поработать над этим, то ты бы точно меня превзошла, — он ответил, его глаза были яркими в мерцающем свете свечей.
Официант поставил перед нами наши тарелки.
— Бон аппетит, — сказал Винсент, дожидаясь пока я возьму свои вилку с ножом прежде чем прикоснуться к собственным.
— Итак ты еще обычную пищу, — заметила я, наблюдая как Винсент отрезает кусок от своей утиной грудки.
— Что? Ты ожидала от меня, что я закажу сырые мозги? Я думал, что мы будем держаться подальше от мистической темы разговоров сегодня вечером, — сказал он с усмешкой.
— Я не каждый вечер ужинаю с бессмертным, — пошутила я.
— Дай мне немного передохнуть.
— Мы едим обычную пищу.
Мы пьём обычную воду.
Мы не спим, за исключением того, когда мы в спячке, что на самом деле нельзя считать сном.
В остальном всё тоже самое как у всех.
.
.
.
его глаза сщурились, а на лице появилась сексуальная улыбка.
— Это я слышала.
Я покраснела и сосредоточилась на своем столовом серебре.
— Кейт?
— ммм?
— Какое твое полное имя?
Я встретилась с ним глазами.
— Кейт Бомонт Мерсье
Вомонт — девичья фамилия моей матери.
— Французское.
— Да.
— У меня французские корни по обе стороны семьи.
Так или иначе, это по-южному добавлять свои девичьи фамилии к именам своих детей.
А мама выросла на юге.
вообще-то в штате Джорджия.
— Теперь всё встало на свои места.
Винсент улыбнулся.
— А твоё?
— Винсент Пьер Генри Делакруа.
У нас во Франции дают два вторых имени.
Пьер — это имя отца, а Генри было именем деда.
— Звучит очень по аристократичному.
— Может да, может нет.
рассмеялся Винсент.
— Но моя семья ничто по сравнению с семьёй Жан-Батиста.
Легко понять его происхождение.
— Жан-Батист, — пробормотала я.
— Кажется я ему не очень понравилась.
Лицо Винсента потемнело.
— Я хочу, чтобы ты знала, несмотря на то, что Жан-Батист мне как семья, на мое мнение о тебе его никак не повлияет.
Если ты хочешь ему понравиться так же как мне, то рискну тебя успокоить, так и будет.
Ты должна заслужить его доверие.
.
.
а он его так просто не раздает.
Но до тех пор, пока ты со мной.
Он будет уважать мой выбор и вести себя впредь культурно.
Увидев сомнение на моём лице Винсент быстро добавил, — Конечно в том случае, если мы будем продолжать встречаться.
Что, я надеюсь, так и будет.
Я кивнула, показывая, что поняла и Винсент, кажется с облегчением понял, что я никуда не сбегу после его убедительной речи и сменил тему.
— И так вы с сестрой очень близки?
— Да, она меня даже не на целых два года старше, поэтому мы всегда шутили, что мы близнецы.
Но мы абсолютно разные.
— Насколько?
Я откусила кусок и думала как бы описать мою сестру, общительную бабочку, и чтобы это не выглядело, будто она поверхностная.
— Джорджия — абсолютный экстраверт.
— Не то чтобы я была сверх застенчивым существом, но я не возражаю проводить время наедине с собой.
Моя сестра может быть с людьми двадцать четыре часа, семь дней в неделю.
В Нью-Йорке её все знали.
Ей всегда удавалось найти лучшее вечеринки и быть в окружении своей свиты: музыкантов, Ди-джеев, художников.
— И дайка я угадаю.
.
.
ты была слишком занята чтением и хождением по музеям, чтобы присоединиться к ней.
я рассмеялась, когда увидела кривую усмешку Винсента.
— Нет, я иногда с ней ходила.
Но я не была, как Джорджия, в центе внимания.
Я была просто сестренкой Джорджии, которую она брала с собой.
Она заботилась обо мне.
Она всегда напоминала кому-нибудь из своего окружения убедится, что я хорошо провожу время.
Я не стала упоминать, как она всегда подсовывала мне кавалера: раскошных хипповых парней, которые с энтузиазмом брали на себя задачу развлекать сестру Джорджии.
С несколькими из них подобные ситуации переросли в нечто большие.
На самом деле, не особо то и большее, но, если один из этих парней появлялись на вечеринке, куда мы Джорджией приходили, я знала, что со мной потанцуют, посидят рядом и может быть позже, ночью, даже поцелуют в каком-нибудь тёмном углу комнаты.
Джорджия называла их — мои "мальчики для вечеринки".
Сейчас, когда я сидела с Винсентом за одним столом друг напротив друга, который значил больше чем жизнь, все те казались призраками.
Тени по сравнению с ним.
— Я переживала, как она справится с тем, что сошла со своего престола "королева ночной жизни", когда мы переехали, — продолжала я, — но я недооценила её.
Она уже на пути к достижению того же статуса здесь.
— Другой город, тоже место действия?
— Она практически каждый вечер отсутствует, так что ни Папи с Мами не могут заставить остаться её дома.
Но в отличие от Нью-Йорка я не хожу с ней.
— Знаю, — сказал он, нанизывал картофель на свою вилку, а затем остановился и быстро взглянул, чтобы понять, заметила ли я его промах.
— Что? — спросила я удивленно и тогда, я вдруг вспомнила слова Амброуза.
Мы её проверяли и она не шпионка.
— Ты следил за нами! — я одновременно смутилась и была польщена. Я вытащила свои ноги и его и оставила их на своей стороне под столом.
— Никто не следил за Джорджией, только за тобой.
И это был я.
В конце концов, через день мы поговорили в музее Пикассо.
После этого я почувствовал, что должен оставить тебе некоторую частную жизнь.
Это были Амброуз и Жюль; как только они узнали, что я
.
.
заинтересовался тобой, они настояли на том, чтобы убедиться, что ты нам не опасна.
Хотя, я никогда в тебе не сомневался.
Честно.
— Опасна? — спросила я испуганно.
Винсент вздохнул.
— У нас есть враги.
— В каком смысле?
— Давай сменим тему, — сказал Винсент.
— Последнее, чтобы мне хотелось, так это вовлекать тебя в нечто, что может подвергнуть тебя опасности.
— Ты в опасности? — спросила я.
— Нам не часто приходиться связываться с ними.
Но когда это всё-таки происходит, каждая сторона в конце концов пытается уничтожить другую.
Поэтому, так как ты просила меня быть честным, я вынужден сказать — да.
Но у меня есть опыт нескольких десятилетий, чтобы защитить себя.
Я не хочу, чтобы ты беспокоилась.
Я неожиданно вспомнила свою прогулку с Джорджией вдоль набережной ранним утром.
— В ту ночь я видела, как ты сиганул в Сену за той девушкой.
Под мостом дрались люди.
На мечах.
— Ну, тогда, значит ты уже видела их.
Это были нума.
даже одно слово звучало зловеще.
я вздрогнула.
— Кто они?
— Они такие же как ми, только наоборот.
Они ревененты, но их судьба не в том, чтобы спасать жизни.
Они их уничтожают.
— Я не понимаю.
— Мы бессмертные, пока мы умираем, спасая чью-нибудь жизнь.
Они выигрывают своё бессмертие, отбирая жизни.
Похоже вселенной нравится, что бы всё было в равновесии.
Он горько улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, что они воскресшие убийцы? — я чувствовал, как холодное лезвие паники прошло от моего живота к сердца.
— Не просто убийцы.
Все они подводили кого-нибудь к смерти.
Я резко вдохнула.
— Что? Погоди минутку.
Ты хочешь сказать, что любой, кто умер после того, как его кто-то предал смерти, возвращается плохим бессмертным парнем?
— Нет, не совсем.
Только некоторые.
Такие как мы.
Не каждый кто умирает, спасая кого-то, воскрешает.
Я объясню это как-нибудь в другой раз — это сложновато.
Всё, что тебе нужно знать — это то, что нума плохие.
Они опасны.
И они никогда не умрут, потому что они продолжают убивать.
Чему способствует их направление работы: они — в основном прославленные мафиози, контрабандная проституция и нарко синдикаты, а для того, чтобы иметь юридическое лицо для своих дел, они владеют барами и клубами.
Не удивительно, что в их мире возможность для смерти и подведению к ней происходят достаточно часто.
— И это все
.
.
они дрались под мостом в ту ночь?
Винсент кивнул.
— Девушка, которая прыгнула.
Она связалась с ними.
Они привели её к решению убить себя, а потом пошли за ней, чтобы убедиться, что она последует своему решению.
— Но она выглядела такой юной.
Сколько ей было?
— Четырнадцать.
я вздрогнула.
— Так вот почему вы там были? — спросила я.
— Чарльз и Шарлотта прогуливались с парящим Жюлем.
Жюль увидел всё прежде, чем это должно было произойти и поспешил домой за мной и Амброузом.
Когда мы добрались, близнецы сдерживали несколько нума под мостом, пока девушка.
.
.
— ну, ты видела, что произошло.
я добрался до ней как раз перед тем, как она прыгнула.
— Вы разобрались.
.
.
с плохими парнями? — я не хотела произносить слово, которое оказывала на меня такой дестабилизирующий эффект.
— С двумя из них, да.
пара других убежали.
— Итак ты не только спасаешь людей.
Ты ещё убиваешь.
Нума не люди.