— Я просто хочу понять, что в тебе такого, чего нет во мне, и почему Кён Ху предпочел тебя в партнёры.
— Как почему? Я же вон какой красивый, умный и классный. Как меня можно не любить? — язвил парень, явно вызывая у старосты раздражения.
— Я считаю, что я красивей, умнее и лучше тебя, — в лоб бросил Ён Дже, заставив Кён Ху остановиться.
— Ты чертов нарцисс и самовлюбленный дурак. Таких никто не любит, ты же считаешь себя лучше всех! — вспылил парень, и хоть Ён Дже и впрямь был уж слишком хорош собой, но Кён Ху отказывался это признавать.
— Я не считаю себя лучше всех, — спокойно выдал парень на крики юноши.
— Да? По-твоему только я такой плохой? И кто же может сравниться с таким богом, как ты?
— Кён Ху, — не задумываясь выдал Ён Дже, обернувшись к удивлённому парню, уже не злившись, но все ещё стоя на месте.
Эти слова заставили Кён Ху открыть рот, но не произнести ни слова. Юноша не верил в то, что такой богатый, красивый и умный парень считает его - обычного паренька, равным себе. Парня начало злить то, что бывший друг словно издевается над ним, и делает это из-за каких-то своих целей, но вовсе не искренних чувств.
— Угу, как же, — убрав кулаки за спину, выдавил из себя улыбку парень, — Кён Ху так и не закончил школу. Много работы сказываются на его внешности, да и красавцем он никогда не был, — начал говорить юноша правду о себе, какой он видел её, — И сколько бы он не работал, но денег все равно не хватало, и живёт он скромно и тихо, без друзей и семьи… — с грустью закончил Кён Ху, чувствуя боль от своих же слов, — Так что не говори, что вы с ним на равных. Как бы Кён Ху не старался, но с тобой, — юноша бросил на Ён Дже злой взгляд, который так же бросал на него красавец, — Он никогда не будет равным.
— Бред, — фыркнул юноша скрестив руки на груди, — Деньги и внешность это пустое, если в человеке нет чистой души. В Кён Ху она чище, чем у кого-либо на этой земле. Я так вообще не вписываюсь в его рамки добродетеля, — начал наступать на Кён Ху разозлившийся парень, будто отчаянно пытаясь ему что-то доказать, — Его харизма, чистота сердце и необыкновенно позитивный характер — это то, что может сделать любого человека счастливым! — чуть было не кричал красавец, не понятно кому доказывая свои слова, — Он всегда был таким… Вёл меня вперед... Даже когда его не трогали, Кён Ху всегда заступался за меня и получал… За других ребятишек в нашем дворе, да за каждого, кто действительно в этом нуждался, — сжался парень, вспоминая о не лёгком, но всё же счастливом детстве, — Скажи, просто красивый и богатый человек без души может хоть немного справиться с Кён Ху? — юноша не успел открыть рта, как Ён Дже сам дал ответ на свой вопрос, — Я считаю, что нет, и не он, недотягивает до меня, а я… — тяжело вздохнув парень, отвел взгляд, сам себе признавшись, — Не дотягиваю до него.
Кён Ху с потрясением смотрел на своего бывшего друга, не веря, что он и впрямь так думает о нём. Даже сам Кён Ху не был о себе столь хорошего мнения, а тот с кем он не виделся столько лет всё ещё считает его таким замечательным человеком? Но ведь Ён Дже известен Кён Ху лишь по детским воспоминаниям, которые, чаще всего, сильно искажены — «Узнав меня настоящего, он бы так не говорил», — решил про себя юноша, сжав кулаки.
— Говоришь такие слова, сам толком ничего не зная о Кён Ху. Аж смешно, — разозлившись, юноша отвернулся от бывшего друга, пошагав прямо по тротуару.
— Да, не знаю деталей его жизни, но всё же, — догнал Кён Ху юноша, вцепившись в его руку, — Я уверен, что его сердце осталось неизменным.
На слова Ён Дже у парня не нашлось ответа. Да и говорить ему уже не хотелось. Кто он, а кто Ён Дже? Две противоположности, которые как бы не хотели, но сдружиться уже не смогут. У них слишком большая пропасть, и как бы Ён Дже не твердил о доброте сердца, всё же Кён Ху понимал, стоит красавцу узнать его настоящего, и он разочаруется в нём.
До школы парни шли тихо, каждый думая о своём. Как только в классе послышался звонок на обеденную перемену, Кён Ху встал и вышел из класса, не желая, чтоб бывший друг увидел его и попёрся следом.
Найдя укромное место на заднем дворе, юноша облокотился на здание, медленно скатившись вниз и сев на корточки, начиная размышлять над своей жизнью.
«Я всех защищаю? А разве это хорошо…» — подумал юноша, вспоминая, что каждый раз защищая кого-то он, в итоге, остается в дураках. Хоть Кён Ху и помогает людям без какой-либо личной выгоды, но в итоге он оставался в минусе.
Раз заступившись за коллегу по работе он получил выговор. Помогая потерявшемуся мальчику найти дом, Кён Ху получил лишь жалобу от его матери, обвинившего юношу в том, что это именно он похитил её чадо. Благо ребёнок оказался более адекватный и рассказал как всё было, но Кён Ху не получил даже банального спасибо. Помогая пьяному мужчине, в итоге Кён Ху получил в глаз. Бродяги украли деньги… Всё это должно было давно отбить желание у юноши кому-либо помогать, но почему-то не отбило, и видя кого-то в беде Кён Ху не может пройти мимо.
Деньги и внешность это пустое, если в человеке нет чистой души. В Кён Ху она чище, чем у кого-либо на этой земле.
«Интересно, он правда так думает?» — неожиданно для себя смутился юноша, до этого никогда не слышал такие добрые слова в свой адрес. Вспоминая с каким серьёзным лицом Ён Дже говорил о нём, Кён Ху окончательно запутался, не понимая, что именно он питает к бывшему другу.
«Если я правда ему так важен, то может ли у него быть ко мне…»
— Эй, Ши Джи Хун, — услыхав имя владельца тела, юноша поднял голову, увидев троих ребят, которых он уже запомнил, как шайку лжебрата.
— Что вам надо? — бросил Кён Ху, понимая, что задиры явно пришли с ним не просто поболтать.
— Нам ничего, а вот чего добиваешься ты своим поведением не ясно, — усмехнулся юноша, крупнее Джи Хуна в полтора раза, — Давно мы не делали скин фиш, да? — бросил юноша, подходя к Кён Ху, в душе не чающего, что это значит, — Пора это исправлять.
— Понятие не имею, что такое это ваше скин фиш, но звучит по-идиотский, так что я пас, — выдал Кён Ху, попытавшись улизнуть, прекрасно осознавал, что против четверых он не справится.
— Будто бы тебе кто-то даёт выбор, — бросил задира, после чего двое парней резко схватили Кён Ху и заломили его руки за спину, — Начнём, пожалуй, — всё с той же улыбкой подошёл хулиган к своей жертве, начав безжалостно рвать его рубашку.
— Эй, ты что творишь!? — взбесился юноша такому повороту событий, — «Это ещё что за извращение?!»
— Чего ты так волнуешься? Не в первой же, — засмеялся, держащий юношу парень, пока второй полностью оголил его грудь, достал из кармана два предмета, и видя один из них Кён Ху заметно напрягся.
— И так, раз ты не помнишь, то я напомню. Игра такая: Либо ты послушно сидишь и отделаешься маркером, либо, — сверкая возле жертвы ножом-бабочкой, вовсю веселился негодяй, — Мы навечно запечатлим тебе на теле память об этом дне.
Услышав правила Кён Ху понял, почему на спине и ноге Джи Хуна есть шрамы. До этого юноша не понимал откуда они могли взяться в столь незаметных от лишних глаз местах, но теперь осознал, кто их оставил. «Твари» — кипел про себя парень, но его дрожь злости выглядела как испуг, отчего хулиганы лишь сильнее радовались.
— И так, каков твой выбор? — приблизился хулиган к лицу своей жертве, желая полностью насладиться его страхом.
— Камень, — с опущенной головой тихо выбросил Кён Хуу, и не поняв его слова задира приблизился ещё ближе.
— Чего там пролялякал? Так страшно, что язык в жопу засунул?
— Камень, — уже более уверенно повторил юноша, медленно подняв голову, отчего недавняя улыбка на лице задиры тут же исчезла, ведь жертва вовсе не боялась их. Она была в гневе.
Не успел парень понять смысл сказанного, как Кён Ху резко подпрыгнул, пиная ногой задиру в живот, отчего тот отлетел в сторону. Воспользовавшись моментом, Кён Ху резко развернулся, заставив одного парня отпустить его руку из-за неожиданности. Свободной рукой Кён Ху, что было сил приложил по носу держащему его парня, отчего тот отпустил его. Не теряя времени, юноша поднял с земли большой камень, бросил его прямо в лицо бежавшего на него третьего задиры попав прямо по глазу.
Посмотрев на одного лежащего парня с кровавым носом и на второго с побитым глазом, юноша слегка напрягся, про себя подумав — «Ой, не переборщил ли я? Хотя, сами виноваты,» — решил про себя юноша, радуясь, что хоть ловкость и знания самообороны в нём ещё присутствуют.
— Ах ты тварь!
Вдруг, позади полуоголённого юноши послышался звук, и резко обернувшись, он увидел главаря тройки замахивающийся большим булыжником прямо на парня. Не успевая отскочить, Кён Ху прикрыл своё лицо руками, готовясь к удару.
Прождав три секунды и не получив удара, Кён Ху убрал руки от лица и замер от потрясения, видя знакомую спину, прикрывшую его от боли.
— Квон Ён Дже… — с дрожащей губой бросил задира, попавший прямиком по лбу популярного парня.
— Пошли прочь, — строго бросил красавец, не обращая внимания на то, что с его макушки идёт маленькая струя крови.
Поняв, что дела плохи, шайка быстро ретировалась, а вот Кён Ху не мог пошевелиться, не веря, что такой нарцисс как Ён Дже мог прикрыть его собой. Несколько секунд парни стояли молча, пока Ён Дже не дёрнулся, будто только-только поняв, что его голова немного пробита.
— Вот же дурак! — вместо благодарности крикнул юноша, взяв красавца за руку и поведя за собой, — Головой своей никогда не думаешь! Чего полез? Кто просил? — кипел про себя Кён Ху, чувствуя как дрожит его рука.
— Эй...
— А если бы попали в лицо? Вообще не заботишься о своём виде?
— Джи Хун...
— Деньги и красота есть, потому ума не надо, да? Почему ты такой…
— Джи Хун! — крикнул Ён Дже, остановив бессмысленную болтовню юношу и его самого, потянув на себя, — Почему ты так разнервничался и…— будто вспоминая о ком-то, без злости, спросил юноша, — Почему так дрожишь?