— Потому что я попросил, — решил не врать другу юношу, — Я правда очень хочу изменить твою школьную жизнь и поставить всех твоих недругов на место, но так как я ничего не знаю, то мне остаётся лишь догадываться о том, что же с тобой стряслось в тот роковой день, — начал массировать свои виски парень, понимая, что делает то, чего не хочет Джи Хун, но делает это из чистых побуждений, — А добыть скрытную информацию, при том одному, ой как трудно. Потому я и хотел попросить помощи у Ён Дже, но… — юноша замялся, и потому за него продолжил Джи Хун:
— Но уже не хочешь? — Кён Ху покачал головой, опустив свою голову вниз.
— Не хочу, чтобы из-за меня у него были проблемы. Я сам со всем справлюсь. Как и всегда, — выдавил из себя неуверенную улыбку парень, понимая, как ничтожны его шансы.
— И ты не остановишься, даже если я буду против и ты останешься один? — спросил Дже Хён, на что получил кивок.
— Остановит меня лишь смерть: или твоя или собственная. Так что я ни за что не сдамся, — бросил парень, уже выглядя более уверенней, и смотря на него Джи Хун прикрыл свои веки, неожиданно для Кён Ху сказав:
— Меня изнасиловали.
Не сказать, что для Кён Ху это было какое-то открытие. Юноша и так подозревал, что над худощавым парнем надругались, раз они позволяют себе так к нему прикасаться и кидать столь провокационные словечки. Но всё же, Кён Ху до конца надеялся, что ошибается, но в итоге оказался прав.
— Это был Бен Цзи Ху? — задал вопрос юноша, но по реакции жертвы ответа не потребовалось
— Мы... были друзьями… — с побелевшим лицом и дрожащей губой начал делиться своей историей Джи Хун, до этого никогда в жизни никому не говоря о таком, — Я думал, что мы... встречаемся... — Кён Ху скривил лицо, не понимая, как с той ошибкой природы вообще можно говорить, не то чтоб дружить и тем более встречаться, — Со всеми он был груб, а со мной так мил и вежлив... Мы были вместе полгода, а потом… — Джи Хун сжал дрожащие кулаки, — Всё изменилось. Цзи Ху изменился. Начал грубить мне, избегать и всячески показывать свою неприязнь. Я не понимал в чём дело, а он не объяснял, — поведал парень, и тут Кён Ху сжался заметил струю слёз на лице жертвы, — В это же время меня начала гнобить вся школа, хотя я не давал повода. До этого у меня все было хорошо, но весь год идя школу я чувствовал, что отправляюсь в ад. Меня обливали помоями, писали на моей рубашке плохие слова, резали, били, плевались… да что только со мной не делали. Это было невероятно тяжело, — опустил пустые глаза в пол Джи Хун, — А в тот роковой день, Цзи Хун позвал меня на разговор. Я был так счастлив, думая, что он снова хочет наладить со мной связь, но придя в назначенную кладовую я обнаружил четверых ребят и Цзи Ху, желающих вовсе не поговорить со мной, — Кён Ху вздрогнул, увидев побледневшее лицо друга, — Они загнали меня в кладовку и… — парень закрыл своё лицо руками, воспоминая тот ужасный день, — Было так больно… Противно… Стыдно… Когда они закончили и оставили меня в кладовке я уже не чувствовал себя живым. Наверно, я умер именно в тот момент, а с крыши уже летело моё еле живое тело...
Джи Хун договорил свою историю, стоя с закрытым лицом и дрожащим телом. Все воспоминания о том кошмарном годе и ужасающем случае вновь отбили у парня всякое желание снова жить. Услышав о кошмаре, творившемся с Джи Хуном, Кён Ху испытал неимоверную боль груди. До этого он не до конца понимал, как богатенький буратино мог так поступить со своей жизнью, но теперь понимал, что его вынудили это сделать.
Резко двинувшись с места, Кён Ху неожиданно для юноши крепко обнял его, будучи почти в два раза крупнее. Джи Хун раскрыл удивлённые глаза, уже тысячу лет не чувствуя чьи-либо объятия.
— Знаешь, Джи Хун, сейчас у меня впервые появилось желание кого-то убить, — строгим голосом промолвил юноша, глаза которого горели огнём, — Можешь мне верить, можешь нет, но когда ты вернёшься в своё тело, а я в своё, то будь во мне уверен, больше на тебя никто и глазом не покосится, не то чтобы тронуть, а если тронет… — Кён Ху ещё сильнее сжал юношу в объятиях, отчего тому стало трудно дышать, — Он дорого за это заплатит.
Кён Ху говорил серьёзно и честно. Он и впрямь был очень зол на всю школу Джи Хуна и особенно на Бен Цзи Ху, и со вторым он собирался проделать тоже самое, что тот учудил с бедным юношей.
— Я рассказал тебе это всё, не чтобы ты мстил, а просто… — перестал дрожать Джи Хун, но голос все ещё звучал сухо и печально, — Просто потому, что мне хотелось с кем-то об этом поделиться.
— Спасибо, что поделился, но я всё равно хочу им отомстить. Ты мне это разрешаешь? — отпустил из своих тисков Кён Ху юношу, явно находившегося в замешательстве от предложения парня, ведь Джи Хун никогда никому не мстил… — Поверь, таких людей нельзя прощать и исправит их лишь хороший урок. И то не точно. Но зато, они смогут познать ту боль, что испытал ты, — Кён Ху сжал кулаки сквозь зубы процедив, — Они должны её познать.
Некоторое время смотрев себе под ноги, Джи Хун внезапно, для разозлившегося юноши, усмехнулся, а его лицо перестало быть таким бледным и несчастным, как всего пару секунд назад.
— Знаешь, я долго сомневался, рассказывать тебе обо всём этом или нет. Я думал, что ты, как и многие начнёшь жалеть меня, но нет… Ты лишь хочешь отомстить моим обидчикам, это неожиданно для меня, — с лёгкой, но искренней улыбкой произнёс парень, отчего и Кён Ху слегка расслабился, положив свою руку на макушку юноши.
— Чего тебя жалеть то? Ты же не слабак какой-то и со всем справишься. А вот с ними справлюсь я, но для этого мне нужно твоё разрешение. Я же могу проучить гадов и заставить ответить за твой испорченный год? — задал вопрос юноша, и немного подумав, Джи Хун все же ответил:
— Да. Я хочу, чтоб они заплатили сполна.
Часть 7 Месть.
Примечание к части
Раиракки: Глава отредактирована. Приятного чтения!
Прогулочным шагом идя в школу, Кён Ху размышлял о плане мести, думая, что у него в контактах есть парочку ребят, которые не прочь проучить гадов за хорошую награду. Решив, что одного избиения мало, юноша начал фантазировать над тем, что он может сделать с негодяями и с Бен Цзи Ху. «Чтобы я не сделал, это должно быть жестко,» — решил про себя юноша, не принимая позицию того, что месть не приведёт ни к чему хорошему. Некоторых людей необходимо ставить на своё место.
Думая над тем, что пора бы навестить старых знакомых, Кён Ху чуть было не столкнулся с очень старым другом, явно видевшего его залипнувшего в телефоне и специально вставшего посреди дороги.
— Ой, это ты? Доброе утро, — слегка улыбнулся Кён Ху, желая скорее улизнуть, но Ён Дже вновь перегородил ему путь, ожидая его слов.
— Ну и? Что я вчера сказал Кён Ху? — понимая, что парень не спешит к диалогу, строгим голосом спросил красавец.
«С Ён Дже я бы смог отомстить этим гадам куда быстрее и сильнее, но…»«Квон Ён Дже придётся ой как сильно заплатить из-за такого дерьма, как ты,» — прозвучали, словно проклятие, слова, заставившие юношу принять решение.
«Нет. Я сам со всем справлюсь.»
— Понятия не имею, а ты что, реально ему что-то сказал? Я же пошутил! Как ты мог на это ку… — смех юноши прервал грубый толчок в грудь, от чего парень силой шмякнулся на твёрдый пол, отбив свою пятую точку.
— Так и знал, — прорычал Ён Дже, отвернувшись от юноши, — наше пари окончено. Я не думаю, что ты правда хоть что-то знаешь о Кён Ху, и все твои слова были ложью. С этого дня, — юноша кинул строгий взгляд, полный ненависти на Кён Ху, — ты сам по себе.
Ён Дже ушёл, а Кён Ху медленно поднялся с земли, ощущая, что он сильно ударил словами по душе своего друга. Кён Ху впервые видел его таким злым. Будто он украл у красавца какую-то небесную надежду на что-то очень серьёзное.
— Прости… — себе под нос произнёс юноша, уже поняв какие чувства Ён Дже испытывает к нему, а так же понимая, что им никогда не быть вместе.
***
Почти три дня Кён Ху разрабатывал план, согласовывая его с Джи Хуном, и вот теперь пора было приступать к действиям. Связи налажены, особые люди согласны помочь.
Оставалось дождаться удобного момента. Кён Ху и сам не знал, что может быть таким злым. Юноша действительно хотел, чтобы злодеи заплатили, и они уже были на подходе.
Дождавшись перемены и выйдя во двор, Кён Ху направился к самому дальнему отсеку, уже зная, кто и зачем там собирается.
— Эй, ты чего тут забыл? Свали, — грубо бросил один из пяти ребят, со злостью и недружелюбием смотря на пришедшего хиленького парня, мило улыбающегося им.
— Я не на долго. Просто хотел спросить какую травку вы курите? — поинтересовался Кён Ху, отчего трое подростков тут же поднялись на ноги.
— А тебе какое дело? Слушай, вали, иначе приказ директора на нас не сработает, ведь только он и сдерживает всех.
— Я быстро. У меня есть хороший поставщик Тром-Ц, который даёт мне его по пол цены, но так как я не употребляю, то думал спросить у вас, может заинтересует? — недавно злые глаза хулиганов тут же переменились в лице, став удивлёнными.
Чтобы хорошенький мальчик, как Джи Хун торговал травкой? Да быть такого не могло, а вот Кён Ху и впрямь знал тех, кто принимает и тех, кто продает. Такие уж были связи у юноши в пятнадцать, когда он только вставал на ноги.
— И за сколько продашь? — через некоторое время спросил один из четверых парней, уже более заинтересованно смотря на пришедшего гостя.
— Всего лишь за небольшую услугу, — стоя всё так же с улыбкой, Кён Ху очень радовался, что его недруги оказались глупыми.
— Да чешешь ты всё. Нет у тебя ни связей, ни травки, — буркнул один их ребят, заставив и всех усомниться в юноше, но Кён ху был к этому готов и достав из своего кармана небольшой мешочек, кинул его главарю.
— Это пробный подарок.
Посмотрев мешочек, а затем попробовав содержимое на язык, главарь пару минут думал, после чего на его грубом лице возникла улыбка, с которой он спросил: