— Квон Ён Дже, можешь оставить нас? У нас с птенчиком... — пронзая свою жертву ядовитым взглядом, Цзи Ху явно желал сделать с ним нечто ужасное, — Личный разговор.
Закрыв тетрадь, в которой только что что-то писал, Ён Джу встал, намереваясь уйти из класса, — «Сволочь!» — злился юноша, который сам не мог понять чего хочет. С одной стороны ему было страшно вовлекать бывшего друга в его опасные дела, но с другой… Ён Дже был ему нужен. Особенно сейчас.
— Спасибо за понимание, — с улыбкой выдал хулиган, видя как староста удаляется из кабинета.
«Другого выбора нет» — решил про себя Кён Ху, и что было сил крикнул:
— Перчатки!
Пятёрка хулиганов покривили лицами, не понимая, о чём кричит их жертва, а вот Ён Дже, замерев в дверях, неожиданно для всех, резко развернулся и прошёл к юноше, встав возле него.
— Неужели… — выдал всего одно слово парень, и посмотрев в его глаза Кён Ху забыл о хулиганах, видя во взгляде парня совсем иное чувства, нежели оно было до этого.
— Эй, Квон, неужто ты собрался мешать нам? — бросил один из шайки главаря, тявкая за его спиной как настоящая дворняга. Тройка других так же начали галдеть и лишь Цзи Ху оставался молчалив, сильно сжимая свои кулаки.
— Квон Ён Дже, уйди, — твёрдо произнёс глава хулиганов, но на его слова Ён Дже лишь закрыл своей спиной Кён Ху, этим показывая, что он не позволит никому и пальцем его тронуть, — Квон Ён Дже… — прорычал Цзи Ху, лицо которого стало красным от злости, ведь он был ниже по уровню, чем староста школы, потому ему нельзя было его трогать. В ином случае он сам получит вдвойне, — Ха. Так значит? Ну хорошо, — вдруг изменился в лице насильник, и теперь он выглядел как настоящий пациент психиатрической больницы — «Мамочки, да ему лечиться надо,» — подумал про себя Кён Ху, всё так же стоя за спиной друга, как за своим спасителем. Медленно подходя ближе к двум ребятам, Цзи Ху держал на своём лице злобную улыбкой, которой произнёс, — Ты об этом пожалеешь, — адресовал он данные слова Ён Дже, а затем, бросив взгляд на свою жертву, одарил и её словечком, — А ты готовься к худшему.
Сказав всё, что хотел и не став начинать драку, глава со своей шайкой ушли из кабинета, оставив двух парней одних, — «Фух… Пронесло,» — только подумал Кён Ху, но затем его руку внезапно схватили и дёрнули на себя. Юноша успел лишь два раза моргнуть, а затем оказался лицом к лицу с Ён Дже, смотрящего на него очень и очень странно.
— Эм... что ты?...
— Кён Ху, — бросил парень, не отрываясь смотря на юношу, впавшего в ступор.
— Ах да… Он передал мне эти слова и…
— Ты,— продолжил говорить по слову Ён Дже, но делая это уверенно и без малейшего колебания. Видя замешательства в глазах юноши, староста собрал свой предложение воедино, — Ты Кён Ху.
Услышав данное заявление у Кён Ху расширились зрачки, не веря он, что его бывший друг и впрямь узнал его в чужом теле, — «Это не возможно! Как он...» — запаниковал юноша, но спрятав за спиной кулаки, решил не сдавать себя до последнего.
— Чего? Это же бред... Как я могу быть Кён Хуном? — неуверенно спросил парень, желая скорее уйти, но стоящий всего в пару сантиметрах староста явно не дал бы ему этого сделать.
— Я тоже этого не понимаю, но точно знаю, что это ты, — ничуть не сомневаясь в своих словах, выдал парень, всё так же пронзая Кён Ху глазами, ещё ни разу не моргнув за их не долгую, но напряженную беседу, — Хоть я не очень хорошо знаком с Джи Хуном, но могу точно сказать, что он не был таким, как ты, Кён Ху, — уже обращаясь к бывшему другу по имен, сделал шаг в перед красавец, от чего пареню пришлось медленно, но верно отступать назад, — Джи Хун слабак, трус, неуверенный в себе человек. Он тряпка, не способная к тем действиям, что делал всё это время ты. Джи Хун хлюпик, который, скорее всего, закрылся бы в себе в первую неделю и…
— Не говори про него так! Он совсем не та… — возмутился Кён Ху, услышав оскорбление в адрес своего друга, но затем закрыл свой рот ладонью, поняв, что окончательно спалился.
— Так и знал, — окончательно убедились в своей правоте, Ён Дже так же окончательно прижал бывшего друга к стене, пронзая его взглядом хищника, который желает свою жертву.
Кён Ху и впрямь сейчас был жертвой. Ему впервые стало страшно находиться с бывшим другом один на один, ведь тот раскрыл его тайну. Даже родители Джи Хуна не заподозрили неладное, а Ён Дже — да. Ён Дже не видел друга столько лет, но узнал его, даже когда тот находится в чужом теле. Это было просто немыслимо, но это было и Кён Ху пришлось признать то, что он попался.
— Ну узнал и узнал, что ты теперь от меня хочешь? — встал в защитную позу юноша, скрестив руки на груди. Будучи чуть ли не прижатым к стене, Кён Ху чувствовал себя максимально некомфортно, в то время как Ён Дже будто наслаждался этим моментом, который он ждал очень и очень давно.
Некоторое время Ён Дже просто стоял и в упор пялился на юношу, будто не зная ответа, — «А чего же хочу?», — но затем, по всей видимости найдя ответ на вопрос, староста резко сжал парня в крепкие объятия, от чего Кён Ху аж вздрогнул, не ожидая действий от бывшего друга, до этого ни с кем так себя не ведущего.
— Эй ты... чего? — с непониманием спросил юноша, ощущая себя максимально некомфортно в чужих объятиях. Когда его обнимали в последний раз? Никогда…
— Кён Ху... — прошептал парень имя, от которого юноша слегка покрылся дрожью. Его имя было произнесено столь несчастным, но в тоже время счастливым голосом. Это были сплошные противоречия звуков, но именно их Кён Ху чувствовал и слышал в словах друга.
— Ён Дже, отпусти ме… — попытался вырваться из объятий сильного парня Кён Ху, но услышав своё имя из уст друга детства староста вдруг дёрнулся, от чего и сердце Кён Ху ойкнуло от столь неожиданной реакции.
— Ещё раз... — дрожащим голосом попросил Ён Дже, что было для него не свойственно. Во-первых, просить что-то, а во-вторых так дрожать, — Скажи моё имя ещё раз… Прошу, — с щенячими глазами молил гроза всей школы, и не в силах ему отказать Кён Ху окончательно сдался.
— Ён Дже.
Такое внезапное раскрытие личности выбило юношу из реальности, и он не сразу заметил, с какой нежностью и даже любовью бывший друг глазеет на него, больше не в силах произнести ни слова. От неловкости почесав затылок, Кён Ху выдохнул, подумав, что раз терять ему больше нечего — он скажет всё как есть.
— В общем, я не знаю, как это получилось, но теперь мы с Джи Хуном живём в телах друг друга. Точнее он постепенно умирает в моём теле и если я не смогу наладить его жизнь, то навсегда останусь в его теле, а он… — Кён Ху сжал кулаки, даже думать не желая, что его друг может погибнуть, — Короче, у меня остался где-то месяц для того, чтобы наладить его жизнь. Я хочу вернуть себе своё тело, а то что, зря я что ли так его тренировал? — посмеялся парень, пытаясь улыбкой развеять напряжение, но ей внезапно создал на ушах Ён Дже покраснение.
«Чего?» — поразился юноша такой реакции, ведь до этого играя роль Джи Хуна, парень не снимал улыбку со своего лица, но у Ён Джи даже изгиба губ не возникало, а тут такое. Двое парней смотрели друг на друга, видя в глазах друг друга тех детей, которыми они были пару лет назад. Сейчас Ён Дже выглядел настоящий, таким каким он был, когда Кён Ху был его другом. Думая об этом, юноша даже захотелось по детски пикнуть старосту в нос, как когда они дурачились в детстве, но стоило ему лишь поднять руку, как в кармане завибрировал сотовый телефон, разрушивший всю идиллию.
— Да? Ах, да, мам, уже закончили… Ага... Запеканка? Отлично. Хорошо. Спасибо. Пока… Нет, мам я не расстроен... Да, мам, всё хорошо... Мам… — отвернулся от Ён Дже юноша, пытаясь унять беспокойство женщины, теперь волнующуюся каждый раз когда сын приходит позже пяти вечера.
Закончив разговор и убедив мать Джи Хуна в том, что всё прекрасно, Кён Ху выдохнул с облегчением, снова обернувшись к Ён Дже, смиренно ждавшего, когда друг уделит ему внимание.
— Мне пора домой, давай поговорим завтра, хорошо? — предложил юноша, понимая, что староста не оставит его в покое пока всё не узнает. Почему у Кён Ху была такая уверенность в друге? Он сам этого не зная, зато был уверен, что для Ён Дже он важен и это было очевидно.
Лишь кивнув на данные, Ён Дже, как вёрный пес, пошёл за юношей, и если поначалу Кён Ху думал, что староста просто идёт в том же направлении к себе домой, то потом осознал, что его тихо провожают до дома Ши.
Идти молча с тем, кто узнал правду об обмане было напряжённо, но Кён Ху был слишком погружён в свои мысли, как и Ён Дже, потому они почти и не заметили, как дошли до дома Ши.
— Ну... до завтра... — попытался быстро улизнуть юноша, но почувствовав на своей руке чужую ладонь, мягко, но сильно сжавшее его руку, парень остановился, медленно обернувшись на друга.
— Ты... злишься на меня? — с волнением спросил юноша, которому явно было наплевать на чужое мнение, но не на чувства дорогого человека.
— С чего бы мне злиться? — выдал парень, напрочь позабыв, что и впрямь злился на Ён Дже, но теперь не мог этого делать, видя его такого слабого и настоящего.
— За слова которые я говорил… Я бы такое никогда не сказал тебе. И никогда бы не тронул, — сжал кулаки староста, явно желая врезать себе да побольней, и лишь подумав, что друг впрямь может сделать нечто такое, Кён Ху положил свою ладонь на его, всё ещё держащую запястье, как в детстве, утешительно погладив по ней.
— Дурак ты, но исправить тебя уже нельзя. Надо принимать, — посмеялся юноша, чувствуя себя ребёнком, утешающим друга, — Но бить кого-либо это плохо, не делай так больше, ладно? А то я действительно буду злиться, — как ребёнка поучал юноша Ён Дже, и тот смеренно слушал друга, кивая и соглашаясь со всем, лишь бы дорогой человек не злился, — До завтра, Ён Дже.
— До завтра, Кён Ху, — с улыбкой выдал юноша уходящему другу.
«Надеюсь он понимает, что при других называть меня так не желательно?»